Строгий папа у мальчика, чуть что, отведет в сторону и скажет: «Хочу по-мужски с тобой поговорить. Ты плохо поступил, поэтому час в углу стоять будешь. Уйти запрещаю, я не мама, сюсюкать не стану, иначе накажу».
И стоял ребенок, смотрел в угол, слушал, когда папа вернется, чтобы наказание отменить.
Строгий папа у мальчика. Он и на маму накричать может, что потратила много денег или глазунью неправильно сделала.
А еще запрещает ей с подругами общаться, потому что семья, как папа говорит, дело святое. И мама боится звонить по телефону.
Иногда, тайком от папы, встречается с подружками на улице. Скажет, что пошла с сыном гулять, выйдут из дома – и к какой-нибудь тетеньке. Они разговаривают, а мальчик молчит – тихо играет. И дома никогда не скажет, где они с мамой были. Пугливые забитые люди хорошо понимают друг друга.
Рос-рос мальчик, юношей стал. Спортом очень увлекся, причем чуть ли боевыми искусствами. Плечи – во! Руки – во! Рост – во!
А папа выпивать начал. Что-то случилось у него, только он не говорил, что именно.
Придет поздно, маму ругает, а она плачет жалобно, и почему-то слезы руками вытирает, наверное, про платочек в таких случаях забывает.
Пришел парень с тренировки, а мама на кухне, отвернулась к окну, меленькими ручками слезки вытирает, а папа храпит на диване.
Одной рукой сын отца с дивана стянул. Папа глаза вытаращил от удивления, а парень сказал: «С тобой по-мужски поговорить хочу, если мама еще раз по твоей вине заплачет, если ты еще раз пьяным домой придешь, тогда узнаешь, что женщину обижать нельзя». Согнул руку, бицепс показал.
Папа упал на диван, заплакал пьяными слезами.
Утром молчал, на работу без завтрака пошел, сын догнал в прихожей: «Разговор помнишь? Не заставляй меня грубым быть, все-таки ты мой отец».
Мама слышала, и ей приятно стало. Вышла из кухни, сказала тихо: «Господи, счастье какое, что у меня защитник есть».
Мальчик улыбнулся: «Все, мама, больше плакать не будешь». А мальчику, между прочим. Пятнадцать лет.