Исследователи, которые однажды получили для изучения личные дневники Николая II, не могли в итоге скрыть своего разочарования. Ведь это невероятное ощущение – листать страницы, исписанные рукой последнего русского царя, которые он писал в самые тяжёлые моменты своей жизни и жизни страны – в 1917-1918 годах.
Писал мелкими торопливыми буквами, лаконичным суховатым стилем… Но, к сожалению для историков, только лишь о том, что – «обедали», «много гулял», «много читал», «выспались хорошо…» Даже обидно – ни проявления чувств, ни размышлений о трагедии государства, династии, никаких завещаний новым поколениям. Только о погоде да об игре в карты писал отрекшийся император.
Пронзительные слова «о главном» можно прочитать у Николая Второго только лишь гораздо раньше рокового июля 1918-го – после отречения:
«Нужно моё отречение – пришли ответы от всех (командующих фронтами). Суть та, что во имя спасения России и удержания армии на фронте в спокойствии нужно решиться на этот шаг. Я согласился… В час ночи уехал из Пскова с тяжёлым чувством пережитого. Кругом измена, и трусость, и обман».
Дневники последнего русского императора - простые ученические тетрадки в линеечку, в кожаных мягких обложках. Последний дневник, в мрачной обложке чёрного цвета, император писал уже в заключении в Екатеринбурге, весной и летом 1918 года. Ничего значительного и в ней вычитать невозможно.
Поэтому приходится обратиться к воспоминаниям убийц царской семьи, во главе с Яковом Михайловичем (Янкелем Хаимовичем) Юровским. Они ведь отнюдь не раскаивались в содеянном, а, наоборот, рассказывали о «казни» царской семьи во всех подробностях, как о чём-то героическом. Такова была психология масс в 1920-1930-х годах (когда произносились и записывались воспоминания убийц).
«По части методов ликвидации мы ведь опыта таких дел не имели, так как такими делами до этого не занимались, и поэтому немудрено, что тут было немало и спешного в проведении этого дела…» – говорил Яков Юровский.
Посреди ночи Николая Второго, всю семью и слуг разбудили и сказали им, что ситуация тяжёлая. Нужно перевозить всех в безопасное место. Приказали одеться и собраться внизу. Юровский всё рассчитал верно. В ночной тишине слышны уже были орудийные залпы, а стрельба из винтовок и пистолетов в последние ночи раздавалась и в самом городе.
Поэтому Николай II в тот момент ничего не подозревал о намерениях своих убийц. Он не сомневался в том, что их действительно будут эвакуировать из-за наступления белых. Царь ничего не успел понять.
Собирались и одевались от 0,5 до 1 часа. Пришли в цокольный этаж. Алексея нёс на руках Николай Второй. Он с ним так и стоял в комнате. Александра Фёдоровна сказала: «Здесь даже стульев нет». Юровский распорядился принести пару стульев.
Николай II, посадив сына, встал так, что собою его загородил. Юровский сказал Николаю, что его близкие пытались его освободить, а Совет рабочих депутатов постановил их расстрелять. Он спросил: «Что?!» и повернулся лицом к Алексею, после чего Юровский в него выстрелил и убил наповал с первого же выстрела.
После чего, вместо упорядоченного расстрела приговоренных к смерти, началась поспешная и беспорядочная стрельба. Пули рикошетили.
Юровскому с большим трудом удалось этот беспорядок приостановить. «Пуля кого-то из стрелявших сзади прожужжала мимо моей головы, а одному из нас, не помню, то ли ладонь, то ли палец задела».
Когда стрельбу приостановили, то с удивлением увидели, что дочери царя, императрица Александра Фёдоровна и фрейлина Демидова были живы. Юровский подумал, что они попадали от страху на пол, и потому ещё живы.
Дело было в другом. Позже, они обнаружили, что на дочерях, Александре Фёдоровне и фрейлине были самодельные лифы-пояса, в которые были зашиты бриллианты и другие драгоценные камни, общим весом в полпуда. На Александре Фёдоровне, кроме того, был огромный кусок круглой золотой проволоки, загнутой вокруг её тела в виде браслета.
«Они представляли из себя не только вместилища для ценностей, но и вместе с тем и защитные панцири. Вот почему ни пули, ни штык не давали результатов. В этих их предсмертных муках, кстати сказать, кроме их самих, никто не повинен»,– утверждал Юровский.
Изначально советская власть сообщила, что расстрелян только Николай II, Александр Фёдоровна с детьми якобы была перевезена в безопасное место в Пермь. Кремль признал факт расстрела жены и детей царя, только когда за границей были обнародованы результаты расследования Николая Соколова, в 1925 году.
Николай Второй погиб самым первым, и единственным его последним словом стало «Что?!», когда он услышал приговор и в растерянности повернулся от палача к своему сыну. Цитировать здесь нечего, поэтому чаще всего и цитируется знаменитое «Кругом измена, и трусость, и обман».
С Вами был Владимир, канал «Две Войны». У меня есть 👉 сайт , 👉 Одноклассники, 📍YouTube, Телеграм. Пишите своё мнение!
Как Вы считаете, почему приняли решение ликвидировать Николая и его семью?