Мы с Егором знаем друг друга с детства. Нашей дружбе уже более 25 лет. Сейчас мы работаем вместе в крупной компании. Однажды все в нашем отделе получили электронное письмо от нашего руководителя о том, что он объявляет конкурс на руководящую должность для вновь сформированной команды. Я чувствовал, что слишком неопытен, поэтому не представил свою кандидатуру. Но мой немного гордый и наивный друг решил иначе.
– Я отправил заявку, – сказал он мне во время обеденного перерыва.
Я удивленно посмотрел на него, но ничего не сказал. Егор терпелив в труде, но у него не было активного мышления, делегирования задач и дипломатии. Он также плохо ладил с людьми. Поэтому Егор бы не справился как руководитель такой крупной команды.
Фамилия Егора начинается с "ф". Поэтому он пошел после всех тех, кого вызвали на собеседование. Я пошел с ним. Конечно, чтобы поддержать его, когда Егор будет отвергнут. Между тем пока он ждал своей очереди, он выглядел очень довольным.
– Меня повысят! – Прохрипел он, когда вышел из кабинета. – Я так много не говорил еще никогда. Вот это радость, – добавил он и пошел по лестнице вниз к выходу.
Я медленно собрался идти за ним, когда дверь кабинета распахнулась и...
– Ты тоже пришел ко мне на собеседование? – спросил руководитель у меня.
Я решил поговорить с Алексеем Ивановичем. В приступе внезапного безумия, которое одни назовут верностью, другие, наоборот, я попытался объяснить ему, что Егор не подходит для руководящей должности. Через пять минут моего выступления Алексей Иванович поднял руку вверх.
– Дима, давайте подведем итоги. Вы не собираетесь выдвигать свою кандидатуру, а аннулируете кандидатуру Егора, который был вашим другом более двадцати пяти лет?
– Да. Я знаю Егора лучше, чем он сам себя, поэтому пришел сказать, что он не подходит для этой должности. Я люблю его как брата, даже больше. Мы с братом до сих пор не разговариваем из-за крупной ссоры, но я не помню, чтобы у меня были разногласия с Егором. Теперь я рискую смертельно обидеть его, но я не хочу, чтобы он опозорился. Если вы выберете его, проиграют и он, и компания. В итоге и он, и вы пожалеете. Может случиться так, что вы переизберете вместо него кого-то другого, а Егора даже уволите. Это станет посмешищем для него, и я не могу этого допустить.
– Но ты не хочешь быть руководителем? – убедился он.
– У меня слишком мало знаний и слишком мало опыта, – сказал я самокритично. – Я хорошо лажу с другими, но у меня нет полномочий руководить всей командой. Мне не хватает харизмы, которой обладает каждый лидер, и...
– Но у вас трезвый взгляд на дело, много знаний и вы знаете свои слабые места и это хорошо.
– Главное осознавать не то что ты знаешь, а то, чего ты не знаешь, – процитировал я мудрую фразу из книги для менеджеров.
Начальник испытующе посмотрел на меня.
– Хм. Когда я спросил вашего друга, кого он видит своим заместителем, он указал на вас без промедления. И он был единственным, кто делал это не задумываясь, без увиливаний. Предположим чисто гипотетически, если бы вы были главой нового отдела, вы бы взяли своего друга в качестве заместителя?
– Не знаю, быть ли ему заместителем, но в команде он точно нашел бы место. Он трудолюбив, надежен, но...
– Я понимаю. Мне нужно подумать день или два. И спасибо за вашу честность.
Я попрощался и ушел. Егор ждал меня у выхода.
– Где ты был? – он спросил.
– Мне пришлось забежать в туалет, – солгал я. – Ну что? Мы едем куда-то в город? Ведь пятница, пятница, пятница...
– Конечно. Мы отметим мое повышение!
Не могу сказать, что тогда я хорошо провел время. С каждым выпитым бокалом пива я чувствовал все большее угрызение совести, которое усиливалось тем, что Егор становился все счастливее. Он был доволен повышением, которое, вероятно, не получит из-за моих безрассудных действий. И начальник может не скроет информацию о том, кто ему подложил свинью. А вдруг я был неправ и он стал бы неплохим начальником, особенно со мной как заместителем?
В понедельник по пути на работу я ожидал худшего сценария. Представлял, что Егор получит повышение, а меня уволят. И я такое наказание считал очень даже справедливым. Что еще хуже, я также ждал, что потеряю своего друга навсегда. Когда он узнает, кто пытался подставить ему подножку на его карьерном пути. Я тяжело вздохнул, когда Алексей Иванович позвал меня к себе. Я шел к нему с чувством кома в горле...
И я ахнул, когда услышал, что мне возглавлять новый отдел.
– Если ты согласишься, то, во-первых, я не сдам тебя перед другом. Да и не советую тебе говорить ему об этом. Во-вторых, вы оба будете иметь мою поддержку. И, в-третьих, не беспокойся, ты справишься, я в тебя верю, – сказал начальник.
– Но откуда эта вера?
– Ты можешь считать свою пятничную акцию в моем кабинете отвратительным поступком. Пожалуйста, не отрицай этого. На первый взгляд, мне тот разговор с тобой был не очень интересен. Это выглядело так, как будто ты сам хотел эту работу, но ты в самом конце убедил меня, что не хочешь. Как главный в нашей компании, я должен уметь рассудить о таких нюансах. Я оправдал твой поступок как выражение беспокойства. Как для друга, так и на благо компании. Так что приступай к работе...
Команда работала год. И за этот год я многое узнал о себе и о дружбе. У меня были угрызения совести, поэтому я предложил Егору место моей правой руки. Честно говоря, он был более доволен моим повышением, чем если бы он сам занял эту должность. А у меня работы прибавилось. Одно дело быть обычным сотрудником, а другое управлять работой восьми человек и выполнять контракты на большие суммы.
Я хотел сказать Егору правду, надеясь, что и он отнесется к моему «дружескому вмешательству» как к беспокойству, а не как к предательству. Разве друзья не должны быть честны друг с другом? Разве они не должны говорить друг другу неприятные вещи? Так почему же я пошел к своему начальнику, вместо того, чтобы прямо ему выразить свои сомнения? Может быть, где-то в самом дальнем углу неосознанно я завидовал его отваге и не всегда оправданной самоуверенности? Вот почему я последовал совету Алексея Ивановича и не признался Егору. Но я решил, что в дальнейшем постараюсь так не поступать.
Тогда я говорил ради Егора и компании, теперь я молчал ради нашей дружбы. Мне было нелегко. Меня мучила моральная дилемма: действительно ли ложь во спасение лучше правды? Кому лучше: мне, ему, нам обоим? А может, должно было быть совсем по-другому и я нарушил правила судьбы? Что, я должен хранить эту тайну до смерти? Даже в пьяном виде? Меня съедало мое не раскаяние.
Только после года напряженной работы ради нашей дружбы, когда я сделал все, чтобы справиться с вызовом профессионального характера и не разочаровать Алексея Ивановича, проект завершился блестящим успехом. Тогда я решил, что меня оправдали. Егор сам предоставил мне это отпущение грехов, хотя и не напрямую. В конце проекта мы устроили вечеринку для всей команды. Егор, выпив немного, восторженно сказал:
– Блин, я рад, что руководителем выбрали тебя для этой работы, а не меня...
– Да?
– Да! Я бы и вполовину не справился так хорошо, как ты. Это было бы большим провалом вместо большого успеха.
Я был рад услышать это от него, потому что… теперь легче хранить тайну.
Благодарим за прочтение! Подписывайтесь, ставьте лайки и не забывайте оставлять свои отзывы и пожелания в комментариях.