От автора.
В детстве я любила читать сказки. Андерсен, Вильгельм Гауф, Шарль Перро, братья Гримм, Нил Гейман, Экзюпери, все они помогали мне в моём нежном возрасте научиться понимать и видеть грань между вымыслом и реальностью, между здравомыслием и безумием. Позже, когда я стала старше, и сказки полюбили мои дети, в моей маленькой семье, состоящей из двоих детей и меня самой, стали горячо обсуждаться фильмы. Это вовсе не страшно, что мои дети читают меньше, чем я. Хаяо Миядзаки и Тим Бёртон, я считаю, вполне достойная замена скучному чтению.
Как и я в своё время, так и мои дети сейчас, мы пытаемся увидеть что-то большее, чем то, что видно из маленького окна серого дома. Так уж вышло, что мы живём в стране, где не было у власти ни одного достойного человека. Никогда. А, если и были, то их просто вычеркнули из истории этой несчастной страны. Здесь вычёркивают любого, кто не помещается в тесные границы бесконечной клетки.
Я начала писать свою сказку несколько лет назад. Она постоянно менялась вместе со мной. Мне хотелось написать её о людях, которых я знаю, которые восхитили меня своей смелостью и невероятными добрыми сердцами. Они все здесь, в каждом моём персонаже. А ещё, мне хотелось написать о человекоподобном существе, которого я искренне, всем сердцем, ненавижу. Те, кто находится в границах моей клетки, прекрасно поймут, о ком я. О том, кого не звали, о том, кого не выбирали, о том, кто был никем, но захотел стать царём.
Один смелый парень сказал, что эта страна для грустных, и здесь нет ни выбора, ни перемен. Я одна их тех, кто кричал в подушку голосом этого парня. В такие ночи я чувствовала сердцем каждого человека, чья подушка так же становилась мокрой от слёз бессилия, отчаяния и вселенского одиночества. И в те минуты никто из нас не был больше одинок.
Конечно, я не напишу шедевр, но это моя сказка, моя легенда. Как и Русалочка, которая стала олицетворением чьей-то невозможной любви, мои герои стали для меня спасением, потому что они рассказывают о моей боли.
Испокон веков человечество складывает легенды, которые основаны на реальных историях. Только потом из этих легенд появляются сказки, притчи, песни. И, далеко не всегда легенды – вымысел. Чаще всего это единственный способ сохранить очень важную историю. Ведь, как идут бок о бок добро и зло, так идут рядом алчность и самоотверженность. Рано или поздно, но однажды приходит время, когда нужна сила всех самых смелых героев. А важность того, чтобы история сохранялась такой, какая она есть, не требует доказательств. Как и в жизни любого отдельно взятого человека, так и в масштабах страны, и даже целого мира, прошлые ошибки и достижения, это неоспоримый опыт. Зная истинную историю можно избежать ошибок в будущем и принимать решения, которые не приведут к исходной точке невозврата, но помогут двигаться дальше. Но, почти каждый правитель старается исправлять, или вычёркивать из неё ключевые события. Особенно, когда обезумевший злодей встаёт в бой со всем миром, пытаясь навязать свои правила и свою власть.
Люди, которым довелось попробовать на вкус сладость власти и богатства, имеющие в сердце хотя-бы зерно зла, взращивают в себе смрадное дерево невероятных размеров. О превращении человека, опьянённого властью, в человекоподобное существо, более, чем правдоподобно написал Толкин. Во что бы то ни стало, им хочется, чтобы им подчинялись и беспрекословно поклонялись. Конечно, добиваясь этого, они напрочь обесценивают человеческую жизнь, лишая своих граждан не только права голоса, но и обрекая их на вечные страдания в попытках выжить. Такие самовлюблённые психопаты, как саранча, истребляют всё на своём пути. Нищета, безнадёжность, отсутствие хоть каких-либо гарантий на нормальную жизнь, обеспечивают тотальный контроль в страхе и невежестве. Когда король внушает черни чувство собственной уникальности и особенности, этим стадом управлять легче всего. Эти одухотворённые овцы, считающие себя цивилизованным и духовным народом, будут готовы грызть собственные ноги, только бы угодить своему королю. Ведь он дал им то, в чём так нуждаются необразованные, нищие холопы – ощущение превосходства над другими нациями и расами. И для этого им ничего не нужно делать. Можно тихо лежать на кровати в пьяном дурмане и истошно гордиться собой. Не зная при этом ничего и ничего не создавая. Лёжа в собственных отходах они с пеной у рта будут доказывать, что они принадлежат к нации, избранной Богом. Но, ни в одном из храмов, блистающих роскошью, Бога давно нет. Ему не осталось места среди золота и серебра. Религия вкупе с тщеславием способна любого нищего оборванца превратить в послушного, бездумного раба. Прибавь к этому абсолютную безграмотность, уничтожь образование на корню, и челядь станет принимать за правду любой бред, выгодный государю. И только у этого государя есть истинный и физически ощутимый бог – власть. Ради этого он готов уничтожать и грабить, казнить и безнаказанно убивать. Но, долго ли? Люди, которые променяли истинного Бога на блестящие бусы и золотой нужник, порой даже не догадываются, что среди них есть те, кто не утратил веру. Они наделены особыми знаниями и богаты духом. И среди них есть бесстрашные воины правды.
Эта планета видела войны, которым нет счёта. Каждый из правителей, развязывающих войну, преследовал лишь одну цель, ещё больше власти. Однако, любое всевластие имеет свою цену. Она обезличивает, прорастает в сердце корнями страха. Можете мне поверить, любой диктатор испытывает гораздо больше страха, чем все его вместе взятые холопы.
Много раз я слышала от своих знакомых, что у них бывали моменты, а, порой и дни, когда им просто хотелось перестать жить. Они говорили об одиночестве, о том, что ничего не могут изменить, что, люди, которые их окружают, стали циничными и лживыми. К сожалению, преступник, назвавший себя президентом России, окруживший себя сотнями гиен таких же, как он, превратил страну в руины. За годы его правления я видела, как рушится всё, что когда-то только зарождалось. Я видела, как умирают люди. От самопального алкоголя, от некачественной, или вовсе, отсутствующей медицины, от рук бандитов, защищающих власть и, поэтому, имевших свободу действий. А ещё, люди умирали от безысходности. Я видела, и вижу до сих пор, как люди покидают эту страну. Возможно, я в этом не права, но я искренне, от всего сердца за них счастлива.
На глазах всего мира между жизнью и смертью были те, кто пошёл против российского правительства, и во всём мире нашлась лишь горстка людей, готовых разворошить осиное гнездо, засевшее у власти.
Человек, которого я приняла в своё сердце, как друга, совершил добровольный шаг в неизвестность. Он был болен. В мире уже есть лекарства и препараты, помогающие при таких заболеваниях, но, не в этой стране. Он лежал в палате с оборудованием сорокалетней давности и обшарпанными стенами. Однажды он сказал, что устал от бесконечной адской боли и хочет уйти. У него не было ни денег, ни возможности, чтобы пройти лечение в цивилизованной стране с передовыми медицинскими технологиями.
И он ушёл.
Именно в тот день ко мне пришла Далия. Я её придумала, потому что не нашла другого способа избавиться от моей боли… Сейчас, когда мой мир погрузился в жестокую войну, которую развязал трусливый психопат, Далия нужна мне как никогда. Не сойти с ума, сохранить здравость рассудка, когда миллионы людей охвачены горем и невосполнимыми потерями. Мой мир, в котором и без того не было надежды, не было покоя, стал тюрьмой для нас всех, кто остался здесь.
Мне 39 лет, 35 из них я живу в России. Я заперта в этой клетке, как и миллионы других, не имеющих возможности сбежать, и изо всех сил, стиснувших зубы, ради безопасности детей. Я- заложник, за которого никто не даст выкуп, и никто не спасёт.
Глава 1. Начало конца
В одну из эпох, ещё перед созданием Трёх Континентов, между двумя странами разразилась война, после которой и родилась легенда, которую пытались скрыть. Но, насколько бывает невероятна сила любви родителей к детям, или двух юных сердец, помножьте эту любовь на бесконечность и получите то, что движет Создателем, который не показывает Своего лица, но постоянно показывает свою Истинную Любовь к тем, кто в ней отчаянно нуждается.
Реальная история отваги покрылась пылью, её вычеркнули из памяти зомбированных, охваченных страхом людей. Им запрещалось вспоминать героев, и, даже то, что они вообще существовали. Следует сказать, что глашатаи той страны, чей безумный правитель положил начало конца и варварски вторгся на территорию соседней страны, не все оказались подкупленными лжецами. Многие из них искренне верили в величие вероломного садиста. Поэтому, когда в этой стране, под названием Гостленд, одного за другим, борцов за правду, закрыли в клетки, этого почти никто не заметил. Почти…
Не смотря ни на что, даже в этой стране нашлось немало людей, которые осознавали всё, что происходит. Конечно, своими силами, в противоборстве с армией, которую постоянно пополнял Дэдли Рат, правитель Гостленда, они не могли победить. Из сотен миллионов рабов Дэдли, лишь малая часть выходила на улицы, чтобы остальные открыли глаза и увидели, что их король не просто голый, он сделал голыми их всех, чтобы обеспечить себе власть и богатство. Но жители Гостленда были лишены умения самостоятельно мыслить, принимать решения, и видеть истину, которую так неистово скрывала пропаганда Дэдли.
Те, кто мог здраво мыслить, видя сотни тысяч бессмысленных смертей, увидели истинные лица носящих мантии правителей некоторых стран. Этих смельчаков оказалось ничтожно мало, чтобы свергнуть диктатора. А те правители стали настолько зависимы от коррупции Дэдли, и от лёгких денег, что делали вид, будто не замечают, как хрупкий мир рассыпается в их руках на мелкие осколки льда. Они не хотели думать о том, что эти осколки растают совсем скоро, и испарятся. Обрюзгшие, окружённые каждый своим богатством в своих дворцах, построенных на отнятые у граждан преступным путём деньги, они расслабились и не хотели лишний раз беспокоиться. Однако, были и такие дипломаты, которые оправдывали своё бездействие желанием защитить свой народ. Наивные, они и представить себе не могли, что именно этим развязали руки Дэдли. Лишь три правителя открыто встали против: Гринман, правитель Саннифилда, разумеется, стал первым из них. Он и его малочисленная армия встали на защиту своей земли. Правитель земли свободных людей, Касым, показал всему миру свою великую волю и смелость, когда, глядя в лицо обезумевшему от власти старику, сказал, что никогда не поддержит его в кровопролитной войне, и не признает захваченные силой и обманом земли. Третий правитель – Донгор. Тогда ещё не был правителем, а был одним из тех, кого диктатор люто ненавидел, потому что тот заставлял его помнить, что его лжи однажды придёт конец, как и ему самому. Именно поэтому Донгора заперли в самой отдалённой и охраняемой тюрьме.
(Дэдли Рат – в переводе с англ. «смертоносная крыса»);
(Гостленд- страна призраков. Также отсылка к маркировке товаров на территории СССР.
Сейчас я едва сдерживаюсь, чтобы не начать рассказывать историю двух стран- одной, напавшей войной, и другой, отчаянно защищающейся. Мне это будет не под силу, и я скромно предоставлю это тем, кто в этом осведомлён лучше меня. Но, считаю своим долгом отметить, что именно в той стране, Саннифилд (Солнечное поле – англ.), которую так старался уничтожить Дэдли, правили основоположники Гостленда.
Люди Саннифилда не особо заботились о своём вооружении. Они строили новые города, возделывали свои земли и обеспечивали зерном не только себя, но и некоторые другие страны. Эта эпоха, когда цивилизованные страны осваивали новые знания и технологии, была шансом маленького Саннифилда стать страной, где люди жили бы счастливо и беззаботно. Когда Гринман пришёл к власти в Саннифилд, на небольшой территории этой, и без того небольшой страны, уже 6 лет находилась армия Дэдли. Он привёл своих солдат на эту землю под предлогом, что там притесняют выходцев из Гостленда. Но, знающие граждан Саннифилда, согласятся со мной, что это миролюбивые люди. Они принимали гостей, угощая своим самым лучшим хлебом на расписных полотенцах, а девушки, сияя своими улыбками, надевали традиционные одежды и венки из цветов. Настоящая причина, почему Дэдли вторгся в солнечную страну, это ресурсы. Глупый, не обладающий никакими особыми талантами кроме лживости и умения воровать в невероятных масштабах, он определил для себя потребительскую систему правления, погрязшую в обмане и беззаконии.
Некоторые ангелы, падшие с небес, встали на его сторону. Но, этого оказалось недостаточно. Глупость и лень приближённых Дэдли вела его к неминуемому концу. И он до жути этого боялся. Обезумевший старик сделал всё, чтобы люди не имели собственного мнения, ведь только так он мог казаться более- менее умным в их глазах, декламируя очередную ложь, не подкреплённую ничем, кроме его неимоверного эго. Ему казалось, что таким образом он сможет править вечно.
Эта эпоха, когда стали появляться новые возможности, многие страны оставались на уровне низкого развития. Всё правильно, Дэдли был не единственным диктатором, одновременно с ним были и другие. Одна и та же модель правления, как под копирку, связывала их незримой, но весьма ощутимой нитью. Их необузданная алчность привела к созданию самого опасного, самого разрушительного оружия, такого, что лишь один удар мог стереть с лица Земли половину населения. Таким образом у них была возможность шантажировать тех, кто смел указывать им на их ошибки и незаконное правление. Они и держались вместе, обособленно, оторванные от мира, где каждая человеческая жизнь была бесценна. Тем временем, когда появилась возможность транслировать любую информацию за доли секунд в любую точку мира, диктаторы освоили новый вид оболванивания людей. Под видом невероятных событий людям внушали то, что отвлекало их от реальности. Представь: ты идёшь по тёмному переулку, а к тебе подходит кто-то, и начинает говорить что-то несвязное, вроде разговоров о хорошей погоде, «а вот в других странах такого нет». Или, он говорит тебе: - «Слушай, ты потрясающий! Таких как ты больше нет! Все остальные, в сравнении с тобой, просто ничтожны!», и с этими словами этот некто обчищает твои карманы и наносит удар. Вот именно так поступали с людьми.
Ангелы, оставшиеся верными Создателю, объединили несколько десятков человек, чтобы выступить против Дэдли, и таких, как он. Они назвали себя «Преорат», потому что собирались не просто осудить диктаторов, но и положить конец нескончаемым страданиям простых людей. В то время война шла полным ходом. В Саннифилде не осталось ни одного города, который бы не был задет обстрелами и мародёрами в лице солдат Дэдли. Города превратились в руины. На улицах, среди убитых, каждый выживший искал своих близких. Кладбища переполнились за считанные дни, и родных, соседей, хоронили во дворах разрушенных домов. Неописуемые вопли горя донеслись до самого неба.
Дэдли, и его приспешники, врали жителям Гостленда каждый день. Они превратили мирный и добродушный народ в исчадия ада, доказывая глупым холопам, что воюют там, защищая их.
Жизнь в Саннифилде не была лёгкой: после Второй Великой войны жители много десятилетий заново отстраивали свою страну. Заново учились спокойно жить, потому что их страна приняла на себя самые сильные удары нацистов.
Задолго до рождения Дэдли были и другие диктаторы.
Его предшественники, под видом мирного союза, путём обещания различного рода помощи, объединили шестнадцать стран в одно союзное государство. Оно существовало шестьдесят девять лет и насчитывало сотни миллионов населения. Но, правители Гостленда, в первую очередь бросили в самое пекло именно жителей союзных стран. Вторая Великая война оставила после себя миллионы вдов и сирот в союзных странах. Гостленд тоже понёс колоссальные потери, но, лишь по той причине, что сам главнокомандующий вождь уничтожил большую половину населения своей страны только по той причине, что эти люди были не согласны с его правлением. Уже тогда на территории страны призраков процветали анонимные доносы, в которых соседи, близкие, кто угодно, мог донести на другого человека. Северные окраины страны были усыпаны не только убитыми врагами и преступниками, но и безвинными людьми.
Люди и ангелы, объединённые в «Преорате», какое-то время пытались достучаться до правителей цивилизованных стран, но, это оказалось не так просто. Эти правители и их советники согласились помочь Саннифилду вооружением, чтобы те могли защищаться, лишь спустя несколько месяцев. Но, речь уже шла не только о том, чтобы остановить войну. Наиболее важным стало показать миру, что диктаторы больше не должны оставаться у власти.
История человечества в каждой эпохе имеет примеры, когда безумцы получали возможность править, и ничем хорошим это никогда не заканчивалось. И это ничему е научило человечество. И, чтобы не оглядываться назад, не быть посрамлёнными, диктаторы зачищают неудобные для себя исторические факты.
Война поделила жизни людей на до и после. Не только в Саннифилде. За короткое время Гостленд покинуло очень много людей, не желающих больше такой жизни. Простые, обычные люди, имеющие знания, стараясь спасти свои семьи, словно потоки неиссякаемой реки потекли в разные страны, которые соглашались их приютить и дать работу. Вот только такая возможность была не у всех. Если кто-то не мог покинуть страну, его тут же забирали в ряды солдат, для пополнения армии. Хаос внутри страны продолжал нарастать. Несогласных с Дэдли не только сажали в тюрьмы: их, и их семьи стирали с лица земли. Пропаганда обливала грязью тех, кого знали люди, и кого могли послушать. Лишали возможности зарабатывать на жизнь, отнимали возможность у тех, кто налаживал производство. Следует сказать, что приспешники Дэдли за время его правления разрушили сотни заводов и фабрик, находящихся на территории Гостленда. Нет, не так, как в городах Саннифилда, бомбами и мародёрами. Умные и талантливые люди Гостленда зачастую оказывались не нужны глупым и высокомерным начальникам. Такие люди чаще всего уезжали в другие страны, где заслуженно получали признание. Производства, которые изначально были привезены из-за границы, и сохранялись работоспособными лишь из-за поставок заграничных деталей, просто посыпались от халатного обращения и времени.
Когда всему миру стало понятно, что Дэдли проиграет, многие его генералы и советники были убиты, или сбежали прочь.
Но, настал день, когда было положено начало конца великого безумца и садиста.
Однажды группа людей не ворвалась во дворец Дэдли.
Они не подкрадывались, как бандиты среди ночи. Они поступили так, как диктатор и его охрана даже и предположить не могли. Двенадцать человек, под предводительством ангела Ананиэля, пришли во дворец средь белого дня. Плечом к плечу с ангелом вышагивали двое мужчин: один- молодой, высокий юноша, около двадцати лет- Сенгук, другой- такой же высокий молодой мужчина, в армейской форме- Раем. Ему было уже за сорок, но выглядел он моложе своих лет. За ними следовали четверо девушек и шестеро юношей в тёмно-зелёных комбинезонах. Никто из них не был настроен на переговоры. Вот уже несколько недель Дэдли прятался здесь, периодически меняя место своего укрытия. Он проигрывал войну, и это было очевидно даже ему.
Ему хотелось всё быстрее закончить, но, сделать это по своим правилам: превратить своё бесспорное поражение в оказание милости и проявление милосердия к народу Саннифилда. Дальнейшие действия безумного старика могли привести к разрушению половины человечества: он мог в любой момент использовать своё оружие, которое было спрятано на дне моря. Даже создавший это оружие учёный, содрогнулся от мысли, что может натворить его детище. Могу поспорить, что он неоднократно пожалел о создании ядерной бомбы.
Двое молодых мужчин переглянулись с Ананиэлем, и люди позади них, разделились на две группы. Молча они действовали, как одно целое.
Со стороны могло показаться, что они следуют идеально отрепетированному плану, но, это не совсем так. Они действительно слышали друг друга.
Ананиэль молча вытаскивал одну за другой маленькие коробочки чёрного цвета и раздавал по одной, проходящим мимо него девушкам и юношам. Одна из девушек, с белыми, как снег, волосами- Мара, подошла к двоим молодым мужчинам, которые всё это время находились по обе стороны от ангела. Раем взял девушку за руку и пристально всмотрелся в своего спутника. Черноволосый юноша окинул прищуренным взглядом карих, почти чёрных глаз, их обоих. Он отличался от всех остальных не только более высоким ростом, но и разрезом глаз, похожим на листок ясеня. Сенгук сразу понял, что задумали эти двое. И не нужно было даже слушать их мысли, чтобы понять, что они хотят от него. Каждый, кто пришёл сюда, и, даже Ананиэль, чем-то рисковали, и чем-то жертвовали. Юноша еле заметно кивнул головой им обоим, зная, что они просят его позаботиться об их дочери, спрятанной в безопасном месте. Из всей их команды только он один мог уцелеть. Так как он был не просто воином, но и хранителем истории, он был наделён способностью оставаться невредимым при любых ранениях. И, логичнее было бы, если бы он пришёл сюда один, чтобы другие не пострадали. Но, все, кто пришёл сюда, части единого целого. И ещё несколько команд сейчас в разных уголках мира делают то же самое, и каждый, сопровождающий их хранитель обязан выжить, чтобы эти события были сохранены в истории.
Раем вытащил из кармана армейские часы и удостоверился, что у них ещё есть время. Он зачесал пятернёй русую чёлку назад и, не отпуская из своей руки тонкую ладонь Мары, кивнул Сенгуку. У каждого из всей команды в голове зашелестели голоса всех остальных, когда они увидели, что двое из них направились в подвалы дворца. Было решено, что дворец просто будет взорван большим количеством взрывчатки, чем, собственно, и являлись маленькие коробочки, изобретение Ананиэля. Трое юношей, обладающих даром сильного внушения: Влад, Идрис и Давид, сделали так, что вся охрана просто покинула здание. Безусловно, эти люди, которые отвечали за безопасность тирана, не заслуживали этого, но, как бы там ни было, их ждёт особый суд «Преората». Когда, держась за руки, пара скрылась за дверью в подвал, Ананиэль дал знак всем остальным – ждать.
Все остановились, а темноволосый юноша, опустив голову, направился вслед за ушедшей парой.
В Гостленде зима была в самом разгаре. Численность мужского населения резко сократилась до минимума. Из огромных окон первого этажа дворца ярко сияло полуденное солнце. Оно отражалось в кристаллах пушистого снега, и на секунду все забыли о том, что в нескольких километрах отсюда продолжается война.
Возможно, что никто из них больше не увидит этого солнца и этого снега.
Две девушки, Анна и Мира, крепко держащие друг друга за локти, стояли друг к другу настолько близко, что их каштановые волосы переплелись в одну каштановую волну. Близнецы. Каждая из них обладала даром телекинеза, но, вместе они могли вызвать ударную волну невероятной силы. Прислонившись к дальней стене стоял парень с начисто выбритой головой, Пётр. Его голубые глаза внимательно смотрели на огонь, который он держал в своей ладони. Стоящая рядом с ним девушка с золотистой длинной косой, Лина, вытащила руку из кармана комбинезона и накрыла огонь своей ладонью. Её ценное умение удерживать и ослаблять огонь и взрывные волны, было необходимо для безопасности всех, кто был сейчас здесь.
Внезапно из воздуха, посередине зала, появились двое совсем юных мальчиков, Макс и Алекс. Им обоим было не больше восемнадцати. Они проверили всё здание, и убедились, что в нём не осталось никого, кто мог пострадать здесь. И, самое главное, нет ли здесь падших. Обменявшись взглядами с Ананиэлем, они дали понять, что дворец пуст. Этого и следовало ожидать – падшие поняли, что всё кончено, и просто сбежали.
Сенгук быстро догнал Раема и Мару. Они уверенно шли по ярко освещённому коридору, потому что Мара чувствовала куда идти. Вернее, она ощущала в каком направлении находится человек, слыша его сердцебиение и ощущая его эмоции. Раем без труда открывал бетонные двери одну за другой, пока Мара, наконец, не остановилась перед серой стеной. Там был едва заметный с первого взгляда вход в убежище Дэдли.
Она так остро ощутила его, что ей стало не по себе. Раем посмотрел на Сенгука, и тот взял девушку под руку, заменяя мужчину. Дверь неслышно открылась и обнажила помещение, погружённое в кромешную темноту.
Сенгук нащупал фонарик в кармане комбинезона, но Мара его остановила движением руки. Старик прятался в темноте, в самой глубине комнаты. Он был зол и напуган, и любое неосторожное действие могло привести к тому, что посреди моря взорвутся несколько мощнейших бомб.
- Ты должен пойти с нами и предстать перед судом, - произнесла тихо в темноту Мара.
- «Преорааат», - с шипящим, причмокивающим звуком донеслось ей в ответ.
Трое людей переглянулись, стоя на пороге комнаты. По звуку они быстро определили, в какой именно части помещения прячется старик.
- Вы думали застать меня врасплох? Идиоты! – шипение переросло в полутон. – Кто вы такие, чтобы меня судить? Или, - раздался скрип, старик встал с кресла, - вы решили, что окажетесь героями? Нееет, вы все здесь сдохнете, а я попаду в рай, как мученик.
Все, кто был на первом этаже, услышали это. Макс и Алекс мгновенно перенесли в убежище Влада, Идриса и Давида. Остальные побежали вниз.
Ананиэль оказался рядом с Марой быстрее, чем туда успели перенестись Макс и Алекс.
Идрис поднял обе руки перед собой и силой держал Дэдли. Влад и Давид встали рядом с ним, чтобы сменить его при необходимости. Анна и Мира остались у входа, на случай, если кто-то остался во дворце и мог им помешать.
Сенгук решил воспользоваться ситуацией и включил свет.
Лампы дневного света прогнали тьму из каждого уголка этой норы. Скрюченный, покрытый глубокими морщинами, с искажённым гримасой ненависти и страха лицом, маленький плешивый старик был прикован к стене невидимой силой.
- Очень скоро здесь всё сравняется с землёй… - прошипел Дэдли.
Лина и Пётр переглянулись.
- Взрывчатка у него под креслом, и ещё несколько заряженных пакетов в бетонном коридоре. Я чую их запах. – Быстро произнёс Пётр.
- Раем, хватай этого придурка! Макс, Алекс, доставьте их в штаб, скорее! – прокричала Лина. – Пётр, я задержу волну, сделай что-нибудь!
Влад и Раем скрутили старика Дэдли и мальчишки в то же мгновение перенесли их в назначенное место. Ананиэль расправил крылья и отыскал чемодан с пусковыми кодами. Схватив его, он закричал,
- Давайте, быстро все ко мне!
В несколько секунд все встали рядом с ангелом, и он взметнулся вместе со всеми вверх, прошибая кулаком потолки. Стоило им коснуться земли, как весь дворец взлетел на воздух. Анна, Мира и Лина вышли вперёд и закрыли своих от взрывной волны.
Мара, Пётр, Давид и Идрис пристально смотрели на ангела и ждали, что он скажет. Сенгук, который, как оказалось, всё это время продолжал снимать всё происходящее на едва заметную камеру, стряхивал пыль с чёрных волос. Он знал, что срыв плана ангел не оставит без последствий. Это было не в характере Ананиэля.
И, после этого, Мару и Раема, действительно ожидали предстоятели «Преората».
На общем собрании ангелов и людей было решено их наказать, потому что под удар были поставлены не только участники их команды, но и все остальные. Потому как они нарушили чётко отработанный план. Их отправили на фронт боевых действий, чтобы начать подготовку к последнему бою с генералом армии Дэдли.
Несмотря на своё истовое желание, Сенгук ничем не мог им помочь, и эта мысль мучила его, ведь он знал, что они могут там погибнуть в считанные часы. И оказался прав. На берегу Ценны, протекающей через Саннифилд, они защищали несколько сотен повозок с жителями, которых перевозили на другой берег. Неожиданный обстрел застал их у самой переправы через реку. Мара погибла на месте, закрывая собой нескольких детей, держа на руках самого маленького, едва родившегося у матери, которая умерла от истощения. Его старший брат, всего шести лет от роду, успел перехватить из рук падающей Мары своего брата. Раем не увидел смерть любимой жены. Почти одновременно с ней он упал бездыханный на землю под обстрелом оккупантов.
Когда их окоченевшие тела привезли в Гостленд для захоронения, Ананиэль бежал навстречу фургону, на котором их везли. Его крылья волоклись за ним по снегу, смешанному с грязью.
- Создатель! Я согрешил против своих друзей! Пожалуйста, дай мне возможность искупить вину! Или забери мою жизнь взамен их жизней!
Все, кто был в их команде, пришли попрощаться. Никто из них не пошёл на суд над Дэдли.
Макс успокаивал безутешно рыдающего Алекса. Влад, Идрис, Давид и Пётр, стояли молча, не смея поднять глаза на ангела, который, стоя на коленях вопил от боли, глядя на тела своих друзей. Мира и Лина плакали молча, обняв Анну, дрожащую от рыданий.
В это время, далеко за пределами Гостленда, Сенгук вёл двенадцатилетнюю Далию, дочь Мары и Раема.
Он слышал мысли своих друзей, и сердце его разрывалось, слыша их рыдания. Но он продолжал идти. Девочка знала о том, что родители погибли, и проплакала несколько дней. Но теперь оба шли молча, стараясь не расстраивать один другого своей болью.
Спустя какое-то время их, спящих в глухом лесу, нашёл Ананиэль. На своих крыльях он перенёс Сенгука и девочку в страну, окружённую горными хребтами. Там, в древнем монастыре на вершине горы прошло всё детство Сенгука, и там он будет заботиться о Далии. До тех пор, пока она будет в этом нуждаться.
Устроив Далию в самой тёплой комнате, какую только можно было отыскать в каменном монастыре, Сенгук и Ананиэль отправились к водопаду, бьющему из горы.
- Дэдли, и все его приближённые под стражей и постоянным контролем. – Вздохнул Ананиэль, присаживаясь на большой камень.
Сенгук молча присел рядом и пожал большими плечами.
- Я здесь не просто так, мальчик, - продолжил ангел, - ты должен кое-что узнать, но хранить это в секрете, до тех пор, пока не придёт время открыть тайну.
Соглашаясь услышать то, что хотел сказать ангел, парень кивнул, опустив голову. Его чёрные волосы растрепались и вид его без слов передавал всю тяжесть последних нескольких недель.
- Раем и Мара… - начал Ананиэль.
Услышав имена друзей парень тут же поднял голову и пристально уставился узкими глазами на своего собеседника.
- Они живы…
Нога парня соскользнула с мокрого камня, и он чуть было не потерял равновесие.
- Где они? Когда они приедут к Далии?
- Они не приедут… - вздохнул Ананиэль.
- Почему? Что происходит?
- Они теперь… Ангелы… Это, своего рода… Наказание за непослушание… Поверь, я больше ничего не мог поделать…
- Какой-то бред…
- Хранитель! – крылья ангела встрепенулись и он тоже поднялся на ноги.
- Я знаю – кто я. Но, мои обязанности не лишили меня чувств!
Ангел не удостоил его ответом на эти слова. Он вспомнил, как два месяца назад рыдал в грязном снегу над телами дорогих ему людей. Вспомнил, как был готов лишиться своего бессмертия ради них. Как молил Создателя вернуть их…
- Раем и Мара теперь ангелы. Они бессмертны, как и я. Но… Находиться рядом с дочерью они не могут.
Сенгук горько ухмыльнулся уголком рта, и на его щеке появилась ямочка. Это напомнило ангелу, насколько тот ещё молод для такой ответственности.
- И что теперь? Что мне делать?
- Тебе нужно охранять Далию. Ещё остались сторонники Дэдли, которых мы не успели найти, и они, скорее всего, её уже ищут. Опаснее всего – падшие. Если с людьми ты в силах справиться, сколько бы их ни было, один падший может тебя убить. Поэтому, будь осторожен, ты не менее важен, Сенгук.
В шуме водопада растворился тяжёлый вздох Сенгука.
- Вот, - ангел протянул парню чёрную маленькую коробочку, - это туман. В случае опасности он вас скроет.
- Монахи хотят обучать Далию боевым искусствам…
Ангел улыбнулся,
- Это хорошо. Ей пригодится…
Некоторое время они стояли молча, наблюдая за водопадом, но, вдруг Ананиэль произнёс,
- Я наблюдаю за человечеством с самого его зарождения. Это похоже на развитие ребёнка, но, гораздо сложнее. Ума не приложу, откуда у Создателя столько любви к вам… Но, когда меня поставили во главе вашей команды, когда я увидел вашу смелость и самоотверженность, я восхитился вами. Все вы стали мне дороги. И я хочу сделать подарок тебе, Сенгук, лично от меня.
Он сделал несколько шагов в сторону юноши и положил свою руку ему на голову. По венам Сенгука растеклось тепло.
- Что это? – недоумённо спросил он у ангела.
- Это… Не совсем бессмертие… Я отдал тебе часть своей силы. Ты с этого момента не будешь стареть, и твоя сила увеличилась многократно. Это, скорее для Далии, чтобы ты мог её оберегать столько, сколько понадобится.
- Час от часу не легче. А ты не пробовал сначала спрашивать у тех, кого собираешься одаривать, чего они сами хотят?
Ангел громко рассмеялся,
- Вот за это мы тебя и любим, Сенгук! Ха-ха-ха! Всегда говоришь то, что думаешь! – Он похлопал парня по плечу, - оставайся таким и впредь.
После этой встречи Сенгук действительно перестал стареть.
Далия занималась с монахами несколько лет и преуспела в боевых искусствах. Она выросла такой же белокурой, кареглазой девушкой, как и её мать, но вот характером она пошла точно не в родителей. Её смелость граничила с дерзостью, и своей прямолинейностью скорее напоминала своего опекуна – Сенгука. Но монахи полюбили её за то, что она никогда не сдавалась, какие бы трудности не проходила. Отзывчивая, добрая, сопереживающая, она часто спускалась с горы без спроса и посещала деревню у её подножия.
Однажды Далия рассказала своему опекуну о своём даре:
- Сенгук, - прошептала она, - знаешь, что тяжелее всего в том, что я слышу их боль?
- Что?
-Что я не могу им помочь…
Все в храме старались её оберегать. Когда Сенгук был сильно занят своей работой, она находилась среди монахов, под их бдительным присмотром. Она носилась вокруг храма, но никогда не нарушала тишину святилища. Когда Далия выходила за ворота, наблюдающие за ней послушники изо всех сил старались сдерживать смех: она бежала по лужайке раскинув руки, и кричала, как сильно любит этот мир. Её считали маленькой сестрёнкой, и она сама относилась ко всем, как к старшим братьям. Только Сенгук имел на неё неоспоримое влияние, порой ему не нужно было ничего говорить, хватало одного взгляда. Из-за этого некоторые монахи делали замечания Сенгуку, думая, что он с ней слишком строг и суров.
- Сенгук!- прокричала Далия, перепрыгивая через большие камни у водопада.
- Что?
В то лето он выбрил свои чёрные волосы на голове, и девочке пришлось несколько дней привыкать к его новому виду.
- Можно, я не буду звать тебя Сенгук? – продолжая хохотать она пронеслась мимо него, догоняя зонтики одуванчиков.
- И, как же ты хочешь меня называть?- переигрывая безразличие он насмешил её ещё больше.
- Сео!
Он ухмыльнулся уголком рта. Сео, так называла его мать в детстве.
- Хорошо. Как хочешь.
- Сео!
- Что?
- Можно, я сегодня сбегаю в деревню?
- С каких пор ты спрашиваешь?
- С этих!
Она шлёпнулась, запнувшись о торчащий корень, и на секунду замерла, лёжа лицом вниз. Подняла голову, и рассмеялась ещё громче, потому что всё лицо у неё теперь было в мокром иле.
- Сео, кажется, тебе пора меня отругать, я вся вымазалась!
Увидев её перепачканное лицо, он обхватил голову руками, и громко расхохотался. Совсем скоро ей восемнадцать, но она по-прежнему сущее дитя. А потом, он вдруг перестал смеяться и его лицо стало серьёзным: сколько же в ней мужества, рыдать по ночам, в тайне от всех, а днём превращаться в беспечную девочку.
В деревню под горой Далия пошла только на следующий день. Там жила женщина, которая приехала в эти места после окончания войны в Саннифилде. Дэдли отнял у неё всё, что было у неё самое дорогое: двух сыновей, и дочь, которая едва закончила учёбу в медицинском университете. Она приняла Далию с большей теплотой, чем все остальные. И в этот день девочке особенно хотелось к ней, как можно быстрее, потому что приближался день рождения Сенгука, и эта женщина, Мария, обещала помочь ей испечь пирог ему в подарок.
Как и всегда, девочку сопровождали два монаха и один послушник. В этот раз Сенгук не смог пойти с ними, потому что появились неотложные дела в архиве. Он предложил ей подождать, чтобы он пошёл с ними, но Далия отказалась, решив воспользоваться этим и сделать настоящий сюрприз.
- Твоему опекуну повезло с тобой, - улыбаясь приговаривала Мария, и подсказывала, что следует добавлять в тесто, и как правильно месить его.
- Что вы, это мне повезло, - рассмеялась девочка и вытерла нос белой от муки рукой.
Мария улыбнулась, и вытерла её лицо расшитым полотенцем.
Когда пирог был готов, они угостили спутников Далии. Ей не терпелось показать Сенгуку, что она приготовила для него, но Мария её остановила,
- Подожди, детка, у меня для тебя кое- что есть.
С неподдельным удивлением Далия уставилась на женщину, даже не предполагая, что её ждал подарок.
Из соседней комнаты Мария вынесла свёрток, и достала из него красивое длинное платье. У девочки очень давно не было платьев, она донашивала то, что было мало Сенгуку, и изодрала почти все его старые джинсы и футболки. Платье оказалось удивительно красивым: нежно- голубой фон, словно небо, украшенный вышитыми розовыми цветами вишни. Когда Далия надела его, Мария расчесала ей длинные волосы и распустила по плечам. Это было непривычно, потому что обычно эту белую копну собирали в хвост, или в тугой пучок.
- Очень красиво, как будто снег выпал на цветущий сад.- Мария поправила подол платья и внимательно посмотрела на девочку.
- Скажи, детка, как давно ты чувствуешь чужую боль?
Далия повернулась к ней,
- Откуда вы знаете?
- У тебя волосы седые.
- Седые… Я думала… Вы правы… Очень давно, сколько себя помню... Если бы я могла помочь…
- Что ты, - улыбнулась Мария,- это под силу только Создателю. Просто позволь Ему действовать через твои руки. Он творит чудеса руками людей. И далеко не всегда эти люди верят, что Он существует, но их бескорыстные и добрые сердца открыты.
- Вам тоже больно…
- Моя боль меня не убивает. – Мария посмотрела прямо в глаза Далии. – Пока я живу и помню, живы все, кто был мне дорог. Но есть те, кто не в силах жить с раной в душе и сердце. И, если тебе дано видеть эту проблему, значит ты можешь её исправить. После этой страшной войны очень многие нуждаются в такой помощи. Злость, обиды, ненависть, отчаяние, боль от потери близких, это продолжает убивать людей. И это повторяется с нами уже совсем не в первый раз…
- Что вы имеете в виду?
- Ты знаешь, что Гостленд не всегда был таким, каким мы его знаем теперь. У нас в Саннифилде всегда были рады гостям из этой страны, да и там, кстати, нас радушно встречали. Дэдли столкнул лбами два народа, чтобы оправдать свою алчность и жестокость. До него так уже поступали и его предшественники. Самое страшное в этом мире, когда дураки начинают верить в свою исключительность, и ещё страшнее, когда эти исключительные дураки начинают управлять страной. Дэдли родился нищим и обиженным на весь мир, а умрёт ненавидимым этим самым миром. Мою страну он уничтожал несколько месяцев, а вашу стирал с лица Земли годами. Здесь нет смысла искать виноватых среди простых бесправных людей, но, те, кто ему помогал, действительно виноваты. И их будут стыдиться их потомки, как стыдятся сейчас все потомки преступников и диктаторов... Ну, хватит на этом, детка, поспеши порадовать опекуна подарком.
- Хорошо, я только сниму платье…
- Нет, нет, нет, сделай милость моему старому сердцу, оставь его, иди так.
- Спасибо!
- Ну, беги уже, беги, стрекоза.
На обратном пути бежать уже не хотелось. И не только потому, что ей не хотелось испачкать новое платье, которое ей сшила Мария, но и потому, что её не оставляли мысли об их разговоре. Она никак не могла понять, за что же наказали её родителей? Когда отец привёз её к незнакомому ей дому в глуши за городом, их встретил там пожилой мужчина с мальчиком её возраста. Может быть отец думал, что для неё это окажется неплохая компания? Что ж, он не знал, что мальчишки в двенадцать лет могут быть невыносимыми занозами. Именно от этого мальчишки она и узнала, что отца и маму за что-то наказали на службе, а потом их где-то убили. Несколько дней, пока Сенгук искал её, она старалась делать вид, что ничего не произошло, что они просто снова уехали по работе. Хозяин дома ничего не говорил ей, но и не одёргивал внука. От этой ситуации ей становилось тошно. Она не знала, что за ней кто-то придёт, не знала, куда, и нужно ли ей уходить самой. Горе сковало её тогда по рукам и ногам. И сейчас слёзы застилали глаза. Эта война, которую начал правитель её страны, сделала её сиротой. Он, Дэдли сделал. И ей бы ненавидеть его всем сердцем, желать ему мучительной смерти… Далия не могла. Она не знала всей правды. Она знала только то, что кроме Сео у неё никого больше нет. Завтра у него день рождения, и рано утром, пока он будет спать, она оставит свой подарок на самом видном месте.
Утро следующего дня. Никому не обещанное, но милосердно подаренное. Шесть лет назад Сенгук выглядел точно так же. Ни одной морщинки, ни одного седого волоса. Хотя тогда, когда он привёл сюда Далию впервые, он был совсем немного старше, чем она сейчас. Единственное, что всегда добавляло ему немного возраста, это его рост, широкие плечи, крепкая спина, и задумчивый взгляд, который часто ошибочно принимали за суровый. Когда его ребёнком забрали у матери и поселили в монастыре, он и понятия не имел, что станет Хранителем архива в четвёртом поколении. Ему хотелось бегать, играть, но приходилось учиться каждый день и тренироваться. Как бы ни складывалось, сожалений не было. К его обычным обязанностям добавилась ответственность за Далию, к которой теперь он не просто привык- он не представлял, как бы жил, если бы её не было. Такие люди, как она, придавали сил всем окружающим, когда надежда исчезала. Где бы она ни появилась, становилось легче всем. Он смотрел в стекло своего окна, за которым ночь уступала место новому дню.
-Что ж, Сенгук, тебе сегодня двадцать шесть, - шёпотом сказал он сам себе.
Звуки шлёпающих маленьких ног по старому деревянному полу заставили его улыбнуться. Видимо, Далия снова куда-то крадётся с утра по - раньше. Не хотелось бы, чтобы она увидела, что он здесь плачет. Ей и своих бед хватает. Он неслышно проскользнул за штору у своей кровати и спрятался, насколько это вообще было возможно.
- Сео, ты здесь?- Едва слышно прошептала Далия.
Ответа не последовало.
- Фууух, хорошо…
На цыпочках, приподнимая подол своего нового платья, в котором она так и уснула накануне, она прошла в комнату и осторожно поставила на стол тарелку, завёрнутую в серую бумагу. В окно пробивался луч нового рассвета, она улыбнулась. Пытаясь так же незаметно уйти, она стукнулась пальцем ноги о массивную табуретку Сенгука,
- Вот же ж, - прошипела от боли Далия.
Стоя в метре от неё, Сенгук не знал что делать, хохотать от её милой неуклюжести, или бежать за аптечкой. Он выбрал третье – дать ей возможность воплотить свой план и незаметно сбежать. Он вышел из своего укрытия, когда дверь в его комнату закрылась. Только теперь он, схватив жёсткую подушку и прикрыв ею своё лицо, расхохотался, стараясь не издавать громких звуков. Получилось успокоиться в тот же момент, когда вдруг пришло осознание, что он только что видел Далию с распущенными волосами и в платье.
Он почувствовал острое желание увидеть её такой ещё раз.
В бумажном свёртке он нашёл кусок пирога с ягодами, а под тарелкой оказалась записка: «Сео, я сама испекла этот пирог, мне помогала Мария. Надеюсь, что тебе понравится твой подарок. С днём рождения!»
Пирог оказался очень вкусным. И Сенгук видел Далию в платье весь день, до самого вечера. Этот день рождения она сделала самым лучшим в его жизни, и даже старалась не перечить, когда он позвал её помочь в архиве. На самом деле, больше для того, чтобы запомнить её вот такой. Потому, что он твёрдо знал: никому не дано знать, сколько времени с нами рядом будут те, кто нам дорог, и поэтому каждый день, проведённый рядом – бесценен.
Спустя пару недель, когда Сенгук затаскивал в подвалы монастыря коробки с книгами, прямо на лестнице на него кто-то налетел, сбив с ног. Это оказался Макс. За эти годы юноша возмужал, и выглядел старше Хранителя.
- Скоро, - задыхаясь начал он, - скоро сюда придут падшие!
Коробки выпали из рук. Где Далия? Как они нашли её?
- Ананиэль приказал мне доставить её к нему, срочно!
Вместе они побежали искать девушку.
Макс, пользуясь своей силой, то внезапно появлялся, то исчезал в каждой комнате, в каждом уголке сада монастыря. Только тогда, когда он снова столкнулся с Сенгуком в огромных дверях, понял, что искать нужно было в совсем другом месте.
- Она у водопада. – Быстро проговорил Хранитель и они оба побежали туда.
Всего в нескольких метрах от неё они увидели, что она поднимается по камням в старых потрёпанных джинсах, а сверху к ней направляются двое падших. Их чёрные, окутанные тенями крылья, уже накрыли её.
-Далия! – закричал Сенгук.
Но её уже не было. Она исчезла вместе с падшими.
- Ты знаешь, куда они её уволокли!? – в бешенстве прокричал Сенгук.
- Нет! – прокричал в ответ Макс. – Они Анну и Миру тоже похитили! Мы их ищем уже месяц! И никто не знает, что с ними там делают!
- Проклятье! – карие глаза Сенгука наполнились слезами от бессилия и страха. И это не тот страх, который заставляет ночью кутаться в одеяло и не спускать ноги с кровати, а тот, который может заставить маленькую кошку бросаться на огромную собаку, причиняющую вред её котятам.
Лина и Мира, Макс, он и не задумывался, насколько долго они с Далией были здесь. Он знал о том, что происходит за пределами гор, скрывающих этот древний храм, но ему казалось, что здесь только их мир: его, Далии, монахов и жителей глухой деревни.
Глаза девушки завязали очень туго, до боли. Верёвка, которой ей связали руки за спиной, тянулась к ногам, которые также были ею обмотаны. Она просто стояла на открытом пространстве, ни к чему не привязанная. Сильный запах сырости, мокрых старых кирпичей и чего-то горелого.
В такт капающей воде, где-то недалеко, послышались тяжёлые, уверенные шаги. Скорее всего, предположила Далия, этот кто-то в армейских сапогах. Её не покидала мысль о том, где сейчас Сео, и всё ли с ним в порядке. То, что её похитили падшие, она и так поняла, и справиться ей с ними явно не под силу. Этот кто-то остановился совсем близко, так, будто пристально её рассматривал.
Повязку, закрывающую ей глаза, развязали. Глазные яблоки были сдавлены настолько, что некоторое время было тяжело моргать. А вот привыкать к полумраку долго не пришлось – она несколько часов провела в полной темноте.
-Ну, здравствуй, Далия, - протяжно, низким голосом произнёс мужчина. Его тёмная одежда слилась с тенями.
Она молчала.
- Не хочешь спросить, кто я? Или, куда тебя притащили?
- Нет, не хочу. Мне живой отсюда точно не уйти, так что, какая разница.
- Ммм… Умненькая, добренькая… Вкусняшка…
Он стоял так близко, что она ощутила его смрадное дыхание. С трудом пришлось подавить рвотный рефлекс.
- Хочу кое-что прояснить. Скажем так, чтобы было о чём поговорить ближайшее время, пока за тобой не придут. – Мужчина подвинул со страшным скипом металлический стул к ней ближе и поставил прямо напротив неё.
- Ты несколько лет провела в глуши, и мы тебя так долго искали… Хорошо спряталась…
Далия продолжала молчать.
- А знаешь, ты скучная. Первые двое были намного веселее. Кричали, плакали, уверяли, что ничего не знают о «Преорате».
- Значит я ничего нового не скажу. Зачем же зря утруждаться?
- Я ненавижу, когда скучно. – Отчеканил падший.
Девушка опустила голову и посмотрела на свои ноги. Из под верёвок просочилась кровь и стекала в лужу, в которой она стояла.
- О, это временное неудобство скоро совсем перестанет тебя волновать, дорогая!
Он встал и пошёл в тёмный угол. Оттуда послышались звуки, напоминающие треск горящего сухого дерева. Когда он снова появился в полумраке, она увидела в его руке оторванный электрический кабель.
- Сейчас будет весело…
Он направился к ней и опустил кабель в лужу. Хватило пары секунд, чтобы она рухнула на колени. Тело девушки сотрясала дрожь. Он расхохотался,
- Ну, наконец-то! Уже гораздо веселее!
Он вернул кабель на место в тёмный угол и снова сел напротив неё.
- Теперь ты уже не такая уверенная, а?
Она почти не слышала его слов. Но ей очень хотелось понять: кто здесь ещё есть, и что с ними?
- Ты, надеюсь, понимаешь, что не представляешь для меня никакой ценности? А вот один человек, которого спрятали твои родители и их друзья, представляет огромную ценность для моего хозяина! И мы хотели бы знать, где он. Но, раз уж ты жила в глуши, ты вряд ли знаешь… А те, кто за тобой придут – знают.
- Нет никого, для кого я бы представляла хоть какую-то ценность.
- Не скажиии, - со смехом ответил падший, - твой Хранитель несколько километров за нами гнался! Я уж было подумал, что догонит! И теперь, когда он знает направление, он соберёт всех, кто нам по-настоящему нужен.
- Он не такой дурак…
- Любовь, милочка, делает вас дураками. А у меня холодный расчёт.
Она не верила своим ушам. Предположить, что Сео её любит… Она даже мысли такой не допускала. Она думала, что он… Он всего лишь её опекун, и всё. Только бы он заблудился, и не пришёл сюда.
- Ооо, какая жалость! Юных влюблённых разлучит смерть – отстойная банальщина! Хотя, - он театрально положил ногу на ногу, - что-то мне подсказывает, что твои родители окажутся здесь гораздо раньше!
- Мои родители – мертвы…
- А, так ты вообще не в курсе? Росла, как полевой цветочек, и ничего не знала? Как много интересного скрыл от тебя Хранитель? Ау! Твои родители переродились ангелами!
Перед глазами всё потемнело. Родители – ангелы, Сео это скрывал… Почему?
- Я прям слышу карусель твоих мыслей, детка! «Как?», «Почему?». Бьюсь об заклад, что «Почему?» гораздо больше.
- Если он скрывал это от меня, значит так было нужно.
Падший захлопал в ладоши,
- Да ты просто шедевр тупости и наивности, милая!
Она не ответила.
- Опять скучно…
Он встал со стула, отряхнув брюки. Где-то в коридоре снова затопали, но это были уже другие шаги. Расслабленная походка, никуда не спешащая.
- Знаешь, а она тоже не в курсе дел, - обратился падший к своему напарнику. Тот выглядел вымотанным и более старше первого.
- Наплевать. Дождёмся Хранителя. И вылезем уже из этого болота.
Тот электрический кабель оказался не единственным способом развеселить падшего и помучить Далию. Она была истощена и не знала, сколько уже прошло времени. Периодически её выбрасывало из реальности, и она оказывалась где-то в другом месте. Физическая боль уже не ощущалась, как её собственная.
- Она всё скучнее и скучнее! – закричал молодой падший.
Вдруг всё затряслось.
- Ну, наконец-то, - лениво пробормотал падший по- старше.
Далия лежала на спине, и раны на ней горели. Её волосы спутались в серые колтуны. Она не могла повернуть голову, но отчётливо услышала, что где-то заскрипели двери, затем, послышались звуки бегущих людей. Они всё приближались. Падшие приготовились к атаке. Перед глазами девушки всё расплывалось, но она понимала, что прямо над ней происходит нешуточная борьба.
- Сенгук! – голос папы! – Забери Далию!
Её подхватили на руки и воздух охладил раны.
- Уноси её скорее! – мама…
-Сео…
- Да, родная, я здесь, я здесь, Боже… Я здесь…
Он назвал её… Родная? Разве может быть что-то ещё настолько прекрасное?
- Сео… Ты не ранен? – едва слышным голосом пробормотала девушка.
- Нет, родная, я в порядке. Ты в безопасности…
- Родная… - Она слабо улыбнулась и потеряла сознание.
«Почему я такая тяжёлая?» - мысли в голове спутались. Далию будто придавило огромным камнем.
«Надо открыть глаза, давай» - приказала она самой себе.
- Мама…
Огромная ладонь коснулась её щеки,
- Сейчас, я позову их, - Сенгук говорил тихо, взволнованно, едва сдерживаясь. Большой, сильный Сео, с трепетным, нежным сердцем. Сердцем воина.
Она увидела его лицо.
- Глаза… Опухли… Ты плакал?
Он ничего не ответил. Его ладонь оставалась на её щеке.
- Я тоже плакала, Сео.
- Я знаю… Я всегда слышал…
- Позови их… Моих родителей…
- Позову. Только, скажи, что ты не злишься на меня.
- За что?
- Что скрыл от тебя. Что не смог защитить.
- Я не злюсь…
Он вздохнул и ничего не сказал.
Мара и Раем вошли в комнату, где лежала их дочь. Очень осторожно они обняли её и долго вместе плакали. Потом они рассказали ей, что всё это время они выслеживали тех, кто прислуживал Дэдли. Как освободили тех, кого Дэдли незаконно мучил в тюрьмах. Несколько часов они то разговаривали, то молча смотрели друг на друга.
- Прости нас, милая…
- Что вы, всё в порядке… Я так скучала… Вы больше не уйдёте? Вам разрешили со мной видеться?
- Мы никуда не уйдём, - уверенно сказал Раем. – Нужно менять глупые правила, из-за которых люди страдают. Ведь мы именно за это боремся!
- Я горжусь вами…
- А мы гордимся тобой. Ты такая взрослая и смелая, - по лицу Мары скатились слёзы. – Ты бы видела, как Сенгук в одиночку раскидывал падших, пока бежал к тебе.
- Покажи… Мне… Твои крылья…
Мара улыбнулась, и за её спиной раскрылись два коричневых крыла.
- Какие красивые…
Далия снова провалилась на дно небытия. А, когда опять очнулась, рядом был только Сенгук. Он держал её руку и смотрел на тени, которые отбрасывали на стену деревья.
- Сейчас утро? Или вечер?
Он поправил ей подушку,
- Вечер…
- Я уже давно здесь? Где мама и папа?
- Они в «Приорате». Уже неделя прошла.
- А там… Там я долго была?
Он опустил голову, чтобы она не заметила, как его глаза наливаются слезами,
- Почти месяц…
- Понятно… Ты всё-таки меня нашёл… Спасибо тебе, Сео…
Он прижал её руку к своему лицу, и она почувствовала его слёзы.
- Не плачь… Всё же хорошо…
Когда он успокоился, наступила тишина. За окном шумел ветер. Она хотела это запомнить. Его руку, его глаза, похожие на лист ясеня.
- Я тебя люблю, Сео…
У Хранителя перехватило дыхание. Он так много хотел сказать. Что недостоин её, что виноват, что подвёл её. Что очень сильно, всем своим сердцем любит тоже.
- Можешь ничего не говорить, если не хочешь, - пробормотала Далия. – Это тебя ни к чему не обязывает.
- Я не знаю, как жить без тебя, - прошептал он в ответ.
Его плечи сотрясли слёзы. Снова, все разом. Все эмоции, которые он сдерживал годами, страх, что больше её не увидит. Ему хотелось её обнять, но он боялся причинить ей ещё больше боли. Всё её тело покрывали раны, огромные синяки и ссадины. Ананиэль ошибся, он легко разорвал в клочья тех, кто её мучил.
Пока его одолевали сомнения, Далия тихо усмехнулась,
- Ну… И когда ты собираешься меня обнять?
Он сел к ней ближе и, наклонившись, обнял хрупкое тело своей любимой,
- Прямо сейчас.