История о поездках Владимира Ильича по Каширскому шоссе и случайных встречах.
Рассказы о Ленине
Владимир Ильич Ленин был очень добрый, сильно любил всех на свете животных и особенно коров… Так бы начал рассказ о революционере в Царицыне Владимир Бонч-Бруевич. А Михаил Зощенко бы написал: «Когда Ленин был маленьким…» Но на самом деле Ильич был уже не так молод, когда посещал царицынские места, некогда даже носившие его имя.
С Царицыным связан не самый приятный период жизни «вождя мирового пролетариата»: Каширское шоссе стало его основным маршрутом с 25 сентября 1918 года по 19 октября 1923 года, потому что он ездил в Горки (теперь — Ленинские горки, конечно же) на лечение. Это было после знаменитого исторического покушения Фанни Каплан, когда Ленин получил очень тяжелые ранения.
Многократные поездки на автомобиле проходили по постоянному маршруту, составленному самим Лениным:
«По Серпуховскому шоссе около 20–23 вёрст. Проехав железнодорожный мост и затем второй, не железнодорожный, мост по шоссе взять первый поворот налево… и доехать до деревни Горки. Всего от Москвы вёрст около 40».
Дорога была продолжительная и не самая приятная — ухабистая, раскуроченная. Брат Владимира Ильича описывал ее так: «Шоссе было такое, что на машине здорово трясло, бросало; ...дорога была тогда щебневая, избитая, старая». Поэтому-то бессменный водитель Ильича Степан Казимирович Гиль регулярно делал остановку для кратковременного отдыха пассажиров и для заправки автомобиля (из Нижнего Царицынского пруда у Шипиловской мельницы он набирал воду). Во время этих остановок Ленин любил прогуляться, поняться на холм и полюбоваться видами столицы.
Ленин и Москва
Всякий раз в машине помимо вождя и водителя ехал также санитар Владимир Рукавишников. Он-то и рассказывал в авторских записках, насколько Ильичу нравился вид на Кремль, храм Христа Спасителя и многочисленные купола других церквей.
«Верстах в четырнадцати от города с холма открывается прекрасный вид на Москву. Владимир Ильич в восторге, его взгляд переходит с одного пункта на другой, он буквально не может усидеть на месте…»
Восхитительные царицынские красоты, возможность набрать воды, – казалось бы, все замечательно было в этом месте, подобранном для краткой остановки на полпути к цели. Но было два «но». Во-первых, после остановки приходилось сразу же начинать путь с крутого, довольно неприятного подъема, который нервировал Гиля, а с ним и Ленина. А во-вторых, на этом самом подъеме всегда либо паслась, либо оставляла глубокие следы на водостоке чья-то местная корова.
Долгое время никто не знал, чья эта скотина и почему так не по-коммунистически относится к чужому труду, но потом судьбоносная встреча с ее хозяйкой все-таки состоялась. И все в тех же красочных декорациях царицынских холмов с видом на Москву.
Ленин и корова
«Корову здесь пасти не надо, кювет надо будет чистить», – взволнованно вещал Владимир Ильич Вассе Волочковой, дочери мельника и владелице злополучной коровы. И пригрозил даже: за это и оштрафовать надо бы!
Героиня этой встречи сама рассказывала эту историю, найденную царицынским краеведом Игорем Сергеевым и опубликованную в его книге:
«Я пасла корову, сидя на пригорке, где стоял старинный верстовой столб. Вижу остановилась машина, подходит ко мне человек и говорит: «Корову здесь пасти не надо, кювет надо будет чистить». Далее он объяснил мне, что корова осыпает водосток — дорожную канаву, и пропадает труд людей, вырывших его.
Я погнала корову в другое места, и в это время к нам подошел наш почтальон, мой однофамилец — Андрей Павлович Волчков, друживший с моим отцом. Он спросил меня, знаю ли я, с кем я разговаривала?
– Нет, – ответила я.
– Это же Ленин, – пояснил он мне».
Ленин и крестьяне
Владимир Ильич, надо сказать, вообще очень любил общаться с народом. И крестьяне близких к Горкам деревень (царицынских поселений в том числе) нередко становились для него, как пишет Сергеев, своеобразным «полигоном» проверки каких-то своих идей, речей, убеждений. А заодно то, что сейчас назвали бы «обратной связью»: вождь выяснял, что крестьяне думают о «механизме Советской власти».
К примеру, сын мельника Е. С. Чугунов вспоминал, как его родители, неоднократно встречавшихся с Лениным, рассказывали, будто осенью 1922 года Ильич, остановившись возле Шипиловской мельницы, разговаривал с местными крестьянами, приехавшими молоть зерно, о собранном урожае, о преимуществах продналога, введённого с началом НЭПа, перед продразвёрсткой, существовавшей во времена военного коммунизма.
Другие жители Царицына также вспоминали о встречах Ленина с местными
Жителями, а также уверяли, что он любил охотиться недалеко от Царицына, на болоте в истоках речки Язвенки.
Ленин и плащ
Удивительна и вот еще какая история. Если верить собранным Игорем Сергеевым материалам, оказывается, пообщаться с Лениным удалось не только владелице злополучной коровы и дочке мельника Вассе Волчковой, но и ее мужу Николаю. Об этом вспоминала его дочь: Ильич вступил в спор с единственным на тот момент пахарем на поле (погода была уже совсем злая, промозглая). Вождь призывал его вступать в сельскохозяйственную артель, а Николай доказывал, что это не так уж и выгодно крестьянству.
«Однажды в холодный осенний день, когда временами моросил дождь, все сидели по домам, и только наш отец, не по-осеннему одетый, в домотканых штанах и рубахе, пахал землю в одиночку.
В то время на Старо-Каширском шоссе можно было увидеть единственную легковую машину — В. И. Ленина.
И часто рассказывал наш отец, как остановилась машина, вышел из нее Ленин и, поздоровавшись, стал расспрашивать обо всем обстоятельно и увлек разговором, интересуясь, трудно ли в одиночку вести хозяйство, как земля, как она удобряется, какой дает урожай, и задал еще целый ряд других вопросов о жизни. Между ними возник горячий спор о необходимости объединения в сельскохозяйственную артель.
Спор был настолько горячим, что впоследствии отец высказывал опасения, как бы его не арестовали за то, что он спорил с В.И. Лениным.
Валидимир Ильич постелил свой плащ на мокрую траву и сел на него. Беседа нашего отца с В.И. Лениным продолжалась довольно долго. Потом отец проводил Ленина и долго смотрел вслед машине, удалявшейся к Горкам, а оглянувшись, увидел оставленный Лениным плащ».
Царицыно, мокрый плащ на осеннем лугу, единственная на Старо-Каширском шоссе легковая машина… И тишина.