42. Из личных записок Джона Адамса
15 марта 1893 года от Рождества Христова.
Это сенсация! Нет, я просто не могу так спокойно оставить данный вопрос, не осветив его хотя бы в собственных заметках. Хотя нет, не буду лукавить. Письмо с коротким отчётом всё же уплыло в Мумбаи. Вместе с лайнером «Король Вильгельм Четвёртый».
Итак, я, сер Джон Адамс, доктор географических наук и кавалер ордена Естествознания имени Её Величества, королевы Виктории в компании верных соратников и теперь уже без сомнения, друзей, ступил на берег совершенно не известного до этого острова, не отмеченного ни на одной мореходной или географической карте. Смею утверждать, что так оно и есть. По крайней мере, мистер Абрахам Смитт и мистер Уилсон Стэдвик уверяют меня в том же.
К сожалению, наша команда не смогла уговорить капитана лайнера задержаться в исследовательских целях возле неизвестной земли. Поэтому, экстренно перенесли весь багаж на каравеллу «Интрига», не желая упускать такую поистине величественную возможность, как изучение неизведанного.
Но хватит восторгов. Начну по порядку.
Остров окружён скальным кольцом и несколькими рядами атолов, создающих вокруг довольно зловещий лабиринт. Влекомые жаждой первооткрывательства, мы всё же пошли на штурм зловещего места, потратив несколько часов на то, чтобы пройти все опасности прибрежных вод и выйти, наконец, к великолепной бухте. Да-да, именно великолепной. Вы только вдумайтесь! Это райское место будто кричит приветливостью и гостеприимством. Манит своей первозданностью. Зовёт исследовать.
Мы смогли подойти к самому берегу, не прибегая к услугам шлюпок. Лазурная бухта имеет довольно высокий скальный козырёк с достаточной глубиной, чтобы образовалась нерукотворная гавань, идеально подходящая под швартовку. Далее же, скальная плита плавно спускается к лазурному пляжу с потрясающего оттенка голубым песком. Пресвятая Дева Мария! Матросы «Интриги» уже насобирали на побережье по несколько пригоршней янтаря. Янтаря! Посреди Индийского океана. Невероятно, но факт. Капитан, конечно же, был совершенно не доволен выходкой своих подчинённых. И вот уже второй час на палубе слышится усиленная работа щёток в гробовом молчании. Провинившиеся восстанавливают дисциплину, отдраивая палубу от морской соли.
Но самоцветы оказались далеко не единственной находкой, которая бросилась нам в глаза, стоило сойти с корабля. Никогда не забуду истошный вопль бешеного гамадрила, который издал мистер Уолш, уносясь в растущие вдоль побережья плотной стеной древовидные папоротники. Ну конечно. Кто бы сомневался, что завидев реликтовые растения, престарелый энтомолог тут же бросится на их штурм в поисках новых образцов своих любимых насекомых. Нет. Кто бы что ни говорил, но учёного из человека вывести не возможно. Ответственно заявляю.
Но больше всего меня поразили совсем не матросы. И уж тем более, не фанатичный огонь в глазах старины Джона. А то, с какой скоростью исчезли в недалёкой роще господа криптологи, прихватив с собой и моего дорогого племянника с изъявившим желание присоединиться к нашей исследовательской миссии Реджинальда.
Удивительно, как этот шотландец быстро меняет свои планы. Видимо, служба в Индии и собственная резиденция, о которой он так красочно рассказывал за ужином почти всё время нашего путешествия, совсем не так хороши, как это могло бы показаться.
И всё же, куда эта четвёрка так быстро исчезла? Такое чувство, что господа Стэдвик и Смитт на этом острове или бывали раньше, или знают о нём что-то особенное. Но откуда? Что ж. Скоро я об этом узнаю. Пока что же, стоит закругляться и догонять компаньонов, пока они все открытия на себя не записали.
17 марта 1893 года от Рождества Христова.
Жара стоит просто неимоверная. Такое чувство, что этот небольшой остров собрал на себя температуру со всех окрестностей. Зелёная даль океана, виднеющаяся из скальных ворот бухты, дрожит от нагревшегося воздуха, создавая дивные миражи на линии горизонта.
Наш дорогой энтомолог напрочь отказывается выходить «в люди». И судя по восхищённым возгласам, собрал себе любимцев на несколько сотен открытий как минимум. Что ж, с его родом деятельности это не слишком сложно.
С другой стороны, не могу его винить. Мы сами вернулись к кораблю лишь несколько часов назад Как раз, к обеду. И уже собираемся обратно. Этот остров поистине загадочен и необыкновенен. Благодаря кое-каким крайне размытым сведениям, раздобытым нашими криптологами, мы нашли в нескольких милях вглубь леса внушительную расселину, в которой и провели всё оставшееся время.
Не буду забегать вперёд, но похоже, что мы натолкнулись на последний оплот исчезнувшей примерно за пол тысячи лет до зарождения Шумерского Государства цивилизации, косвенные приметы существования которых мы не единожды находили при исследовании Великих Пирамид и усыпальниц фараонов.
Искренне надеюсь, что мистер Стэдвик не ошибается. Наше открытие может перевернуть как историю, так и географию. Заставив древних снобов из Географического Сообщества посмотреть, наконец, фактам в глаза.
Сразу за расселиной в глубине каменного массива открылся довольно длинный рукав , который вывел нас в конце концов к довольно крупной пещере с высокими сводами. Судя по ощущениям, мы спустились не только ниже поверхности земли, но и значительно ниже уровня моря. Но это - далеко не главное.
Свет! Да-да! В этой огромной пещере было более чем светло. Но как мы ни пытались, так и не смогли найти ни малейших отдушин, пропускающих его источник сквозь скальный массив глубоко под землю.
Думаю, мы просто плохо искали.
Этот аспект очень заинтересовал сына покойного виконта. Молодой человек места себе не находит, пытаясь разгадать эту инженерную загадку. Собственно, именно он нас сейчас и торопит вернуться назад. Довольно успешно. Задерживаться на берегу на данный момент ни я, ни остальные, попросту не видим смысла. Не на пикник приехали.
И пока наш дорогой мистер Уолш гоняется за своими тараканами... или от них... мы займёмся настоящими открытиями.
Что ж. Пора закругляться с описанием прошедших приключений. В этот раз, мы берём с собой провиант на неделю и четверых крепких ребят из команды каравеллы. Алекс и Реджи, похоже, нашли способ уговорить главу семейства спрайтов присоединиться к нам. Уж не знаю, почему рыжие малыши так всполошились, но после довольно долгих переговоров и изрядного количества выпитого бородатым пройдохой эля, он, всё же, согласился пойти с нами.
Закругляюсь. Компаньоны уже готовы к походу. На этот раз, беру с собой дневник с заметками. Если мы на самом деле не вернёмся ранее, чем через неделю, я просто не смогу выложить на бумагу всё то, что будет найдено и открыто в странных недрах острова
18 марта 1893 года от Рождества Христова.
Мы остановились на привал приблизительно на пять сотен футов ниже открытой позавчера пещеры. Сейчас полдень. И тут, на ещё глубине, всё так же светло, как на поверхности.
Вчера вечером, уже в сумерках, нам попались на глаза первые обитатели подземелий острова. Удивительно, но это птицы. Хоть их внешний вид говорит совершенно не в пользу этого утверждения.
Они бескрылы и покрыты длинной шерстью, будто дворняги в ирландской деревне, что никогда не вылезают из смрадных луж. Жуткие создания имеют длинные шеи, будто у пустынных африканских страусов. И маленькие хохлатые головы с абсолютно чёрными гл
Ох, что что?
43. Из личных записок Джона Адамса
20 марта 1893 года от Рождества Христова.
Мы благополучно вернулись в лагерь. Почти благополучно. Часть моего дневника, к сожалению, безвозвратно утеряна. И к ещё большему сожалению, та самая часть, что касается путешествий по поистине волшебной пещеры.
Что ж, буду пробовать восстановить события по памяти. Благо, Алекс смог сохранить свои зарисовки. За что ему большая человеческая благодарность.
Первое и основное открытие, которое я обязательно озвучу на следующем заседании Географического Сообщества - это саму суть острова. Хотя, о чём это сейчас доктор Адамс? Остров? Да ничего подобного!!! То, что мы приняли изначально за скалы и атолы, оказалось совсем даже не скалами. А защитной бронёй гигантского глубоководного каменного краба, решившего почему-то всплыть на поверхность и дрейфовать по просторам Аравийского моря.
Вторым открытием был источник света.
Оказывается, освещение внутри панциря создаётся самим гигантом. Ох, как тяжело было оттащить от нежной шкурки ракообразного нашего дорогого энтомолога. Откровенно говоря, Реджинальд даже предположил, что моего дорогого тёзку придётся уводить силой от столь лакомой находки.
По коже глубинного монстра, спрятанной глубоко под бронёй, по всей протяжённости, что мы смогли исследовать, тянется сеть тончайших сосудов, излучающих нежное желтовато-бирюзовое свечение, которое отражается от кальцитовых стенок панциря, преломляясь и дробясь. Чем и создаётся ощущение совершенно естественного дневного света.
Подозрения на счёт глубинного источника освещения зародились у нас всех, после того, как время на хронометрах перевалило за полночь, а день в пещере так и не закончился.
Конечно же, мы спешно начали спускаться, пока не добрались до странного пружинящего «дна», изрезанного витиеватыми рисунками светящихся линий. По поверхности небольшими стайками носились встреченные раньше птицы, выискивая нечто съедобное в видящихся то там, то сям кротовинах.
Потратив несколько часов на изучение странной субстанции, я всё же дал команду к привалу и ночёвке. А заодно, отослал одного из матросов за Джоном Уолшем, подозревая, что без его компетентного мнения тут не обойтись.
Конечно же, моя догадка была верной. Мой тёзка разгадал загадку пещеры в считанные минуты. Он с ходу заинтересовался поведением шерстяных бескрылых птиц и влез в одну из кротовин, возле которой охотились пещерные жители.
Не буду произносить название того, что он извлёк. Но судя по бурному восторгу и длиннейшему экскурсу в мир энтомологии, разгадка была ему известна. Мы просто решили дождаться окончания монолога, чтобы узнать шокирующую правду об этом острове.
К сожалению, на этом приятные открытия закончились. А вот неприятные только начались. И главное из них оказалось в том, что гигантскому монстру совершенно не понравилось наше присутствие под толстым панцирем. О чём он уведомил нашу команду самым беспардонным образом.
Я ещё никогда так быстро не бегал, скажу честно. В отличие от мистера Уолша и господ криптологов, у которых быстрота ног, зачастую, являются успехом в работе, способным в том числе и сохранить жизнь. Алекс и Реджи в силу своего возраста так же в расчёт не принимаются. А вот мне преодолеть эту дистанцию в полторы тысячи футов оказалось не так легко, как компаньонам.
К счастью, всё обошлось. Мы выскочили из расщелины в самый последний момент. Ещё буквально пара минут, и она захлопнулась бы прямо перед моим носом. Что-то мне подсказывает, что это были бы последние минуты моей жизни. Жаль, что выбегая на поверхность, я неудачно зацепился за растущий рядом со входом куст и распорол планшет с записями. Нужно же было такому случиться, что именно записки последнего дня увлекло сквозняком в проход, когда тот уже начал смыкаться.
Переживём. Благо, как я уже писал выше, все зарисовки Алекса с записями Джона уцелели.
Как ни странно, стоило нам покинуть пещеру, краб тут же успокоился. Что дало нам время спокойно добраться до корабля и отплыть в море, покидая мифическое животное.
И опять же, вовремя. Стоило нам пройти периметр из шипов, как морское чудовище издало странный звук и начало погружаться.
Что ж. На память о его реальности у нас остались сколы кальцитовой брони, несколько пригоршней голубого и зелёного янтаря да собранные для исследований семена растений, найденных на спине исполина.
Впереди примерно неделя плавания до Мумбаи. По расчётам капитана Финнигана, мы уже вошли в акваторию Индии. За что так же стоит высказать слова благодарности нашему знакомцу. Драконов в этой местности не водится. Как и крупных хищников, способных навредить кораблю. Погода просто прекрасна. А эмоций, пережитых при исследовании гиганта, нам точно хватит до самого индийского побережья.
44. Письмо Грейс
Дорогая Мисс Уилкинз!
Что за страшное разочарование!
На Суэцком канале опять начались волнения. Египетское правительство никак не может понять, что Англия и Франция вложили в его строительство достаточно средств, чтобы считать своей собственностью и вести все дела от своего имени. Представляю, какая бы началась неразбериха, если бы местные взяли бы его управление в свои руки. Как бы то ни было, волнения охватили не только порты, но и столицу, и теперь мы вынуждены все время проводить в стенах школы. Директриса Нести даже усилила охрану. Она опасается, что ненависть к англичанам может перекинуться на ее воспитанниц и школу попробуют взять штурмом. На мой взгляд логичнее было бы распустить девочек по домам, а не держать всех овец в одном хлеву, но к моему мнению никто не прислушивается. Даже Мирза и тот запрещает мне выходить за ворота школы, утверждая, что опасность нападения слишком велика.
Не знаю, когда я смогу отправить это письмо, а самое главное, успело ли мое письмо к отцу попасть на корабль прежде, чем Суэцкий канал встал. Я и без того испытывала крайнее нетерпение, желая как можно скорее получить от него подтверждение или опровержение моей догадки, теперь же ожидание стало для меня просто пыткой. Вдобавок ко всему, я сижу здесь совсем без дела, тратя все время на чтение детских книжек. Эмили гораздо проще - она всецело ушла в работу и вечером не хочет даже пообщаться со мной, говоря, что после уроков у нее не остается сил ни на что, кроме сна.
Хорошо, что я заговорила об этом! Совсем недавно мне снился удивительный сон. В нем был Алекс, мистер Прескотт и наш ворчливый доктор. Сперва мне снилось, будто они плывут на большом белоснежном корабле, а затем, я даже не поняла как, этот корабль неожиданно превратился в огромного морского змея. Все трое стояли на его покатой спине и спорили. Мистер Прескотт пытался убедить их, что оставаться на спине змея опасно, но его никто не слушал. Алекс тяжело вздыхал, что-то (хотя я думаю кого-то) высматривая в подзорную трубу, а наш ворчливый доктор пытался ножом соскоблить чешую с продольного гребня. Это ему не удавалось, мистер Адамс сердился и во всем обвинял спрайтов. Мне было так жаль мистера Прескотта, который никак не мог образумить своих спутников.
И тут из воды показалось что-то огромное! Оно заслонило собой горизонт и поглотило змея.
Я проснулась в холодном поту. Теперь я страшно волнуюсь, как бы с ними ничего не произошло. Эмили пытается меня успокоить, говоря, что корабль наших спутников уже должен был добраться до Индии, а потому они никак не могут оказаться на спине морского змея. Кажется, она находит мое беспокойство смешным, а вот мне совсем не до смеха.
Я даже рассказала о своем сне Мирзе. Тот выслушал меня с большим интересом.
- А этим существом может быть кит? - уточнил он. Подумав, я согласилась.
- Тогда это хороший знак, - сказал Мирза. - Он означает, что ваши друзья охраняются морем, и что они обретут сакральные знания.
Эти слова меня немного успокоили. Если бы мы только могли получать письма... Иногда мне кажется, что мы напрасно остановились в Египте, и было бы так хорошо путешествовать всем вместе. Но потом я вспоминаю обо всех тех ужасах, что рассказывают про Индию, и о кусочке скорлупы, надежно скрытом в моем платяном шкафу. Я так за него переживаю, что даже стала запирать шкаф на ключ, чтобы Пегги случайно его не раздавила. Вы же знаете, как она любит устраивать гнездышко среди моих вещей.
Чуть позже
Когда я начинала это письмо, то даже не ожидала, что день, начавшийся столь скучно, принесет мне столько приятных мгновений. Во-первых, хотя сейчас в столице полный беспорядок, почта кое-как работает, и мне доставили письмо. Оказывается, этот несносный человек послал мне настоящее письмо, а не одну лишь записку с пожеланием крепкого здоровья мисс Пегги. Реджинальд принял решение плыть с нашим вредным доктором дальше. Он пишет, что его начальству эта идея пришлась по душе - неплохой способ устроить разведывательную вылазку. Не знаю, как к этому относиться, но гоню прочь от себя дурные мысли. Я очень рада, что, хотя Поттеры покинули корабль, остальная компания держится вместе. Реджинальд пишет, что все живы и здоровы. Алекс всецело увлечен предстоящей экспедицией, много времени проводит в кругу ученых и подает надежды. Что касается вредного доктора, то в последнее время это божье наказание взяло за привычку всех разыгрывать. Одну его мерзкую выходку я даже не стану описывать, скажу лишь, что наш Алекс проявил настоящую отвагу. Что касается самого Реджинальда, то над ним мистер Адамс почти не шутит, все же он, пусть даже незаконный, но сын виконта.
Любимый объект шуток доктора - молоденький юнга. Тот ввязался с мистером Адамсом в типично мужской спор - кто кого перепьет, и доктор позорно проиграл мальцу. Увы, в изрядном подпитии, этот бородатый младенец отпустил в адрес юноши мерзкую шуточку, тотчас подхваченную другими. Дело в том, что юнга, по словам Реджинальда, очень субтилен и длинноволос, и выглядит изящнее многих светских дам. Теперь, что бы ни произошло на корабле, во всем обвиняют несчастного мальчика - мол, женщина на корабле к беде. Тот дошел до такого отчаяния, что побрился на голову, и его макушка тотчас сгорела под ярким южным солнцем, так что беднягу даже пришлось отправить в лазарет. Увы, мисс Уилкинз, несмотря на все мои старания, мне не удается передать вам стиль повествования Реджинальда. Когда я читала его письмо, хохотала до слез. Поистине его послание лучшее, что я читала за эту неделю.
Вторым приятным сюрпризом стало то, что беспорядки, кажется, начинают утихать. Поставщик еды, приехавший из Каира, сказал, что правительствам удалось урегулировать этот вопрос, и скоро мы сможем вернуться к обычному ритму жизни. Поскорее бы! Я уже переговорила с Мирзой и он согласился сопроводить меня на ночную вылазку в Саккару. Он подменится с дневным стражником, так что проблем с работой не возникнет. Мне бы очень хотелось, чтобы и Эмили проявила интерес к моим поискам, но, увы, кажется, преподавание целиком завладело ее мыслями.
А передо мной стоит дилемма - куда же отправиться дальше? Обследовать западный берег или двинуться к пирамиде Джоссера? Пока что я никак не могу прийти к одному решению. Я меняю план по сто раз на дню и Мирза уже начал улыбаться, когда я в очередной раз сообщаю ему свой новый план. Конечно, стоило бы дождаться письма от отца, но мое терпение уже на исходе. Я часами сижу над этой скорлупкой и разглядываю оставленные изнутри царапины. Хотя вернее будет назвать их вмятинами. У них нет острых краев, как если бы их появление было бы связано с механическим воздействием среды. Создается ощущение, что в мягкий слой было что-то вжато до его ороговения. Я надеюсь в скором времени найти ответ на эту загадку.
Не волнуйтесь, у меня все будет хорошо. Мирза не даст мне сложить свою буйную головушку где-нибудь у подножия пирамид.
Ваша Грейс.
Глава 45. Письмо Грейс
Дорогой мистер Прескотт
Признаться, меня удивило и порадовало ваше письмо. Не ожидала его получить. Ваша записочка, посланная мисс Пегги, заставила меня думать, что вы избрали ее в качестве объекта переписки.
Не знаю, когда вас найдет, и найдет ли, это письмо, однако надеюсь, что оно все-таки попадет к вам в руки. У нас забастовка. Суэцкий канал стоит, почта не ходит, но, даже если это было бы не так, я боюсь, что почтальону будет сложно разыскать вас в тропиках Индии (?), Австралии (?), Океании (?) Видите, я даже не знаю, где вы. Как вы и предлагали, отправляю письмо по адресу вашего индийского имения, надеюсь слуги во всем разберутся.
Вы спрашиваете, как у нас дела - скучно. Мы все так же продолжаем сидеть в изоляции за оградой школы. Хотя волнения в столице уже угасают, все же выходить за территорию школы еще опасно.
Признаюсь, недавно со мной случился пренеприятнейший эпизод. Устав от вынужденного сидения взаперти, я ускользнула из школы, воспользовавшись тем, что ворота оказались незапертыми после приезда поставщика продовольствия. Я хорошо знаю наш городок благодаря прогулкам с Мирзой и намеревалась немного пройтись по улицам и вернуться обратно. Увы, я оказалась слишком наивна.
Не успела я свернуть в первую же подворотню, как на меня набросилась гурьба раздетых детишек. Я не владею языком настолько, чтобы понимать все слова, обращенные ко мне, но не стоило быть полиглотом, чтобы понять - они просят деньги. Их было так много, что я не могла ни двинуться вперед, ни возвратиться назад. Хуже всего, что следом за детьми подтянулись и ребята постарше, а за ними и подростки. Юноши имели такой мрачный, угрожающий вид, что я и в самом деле испугалась за свою жизнь. Денег у меня не было вовсе. Я ведь и не помышляла выйти за периметр школы и действовала импульсивно. И вот чем мне это обернулось! Я знаками показала, что у меня нет ни денег, ни украшений, но это их не разубедило. Тогда один из юношей схватил меня за руку и потащил за собой. Я упиралась, как могла, но что я могла сделать? Хотя он и был очень худ, а все же обладал недюжинной силой.
Мы миновали квартал, углубившись в трущобы. Там он втащил меня в один из крохотных кособоких домов. Не знаю, как я не лишилась рассудка. Мне казалось, что все происходит не со мной. Что это просто сон, от которого нужно проснуться. Я до сих пор не могу понять, на что он рассчитывал, таща меня в свой дом.
Когда глаза мои привыкли к полумраку, я смогла рассмотреть комнату. Она была крохотной, и в ней почти не было вещей. Стены покрылись копотью, под потолком, сквозь щели которого пробивался солнечный свет, летали жирные мухи. В углу, на ворохе тряпья, сидел старик. Я не сразу его увидела и даже вскрикнула, когда он обратился к юноше. Тот что-то ему сказал, и старик разразился бранью. Он явно разозлился. Юноша, прежде казавшийся мне таким опасным, под пылающим взглядом старика весь съежился, точно нашкодивший мальчишка.
Старик сделал шаг вперед и взмахнул рукой. Мой пленитель оставался на месте и старик еще громче повторил свой приказ, продолжая размахивать рукой. Юноша нехотя ему ответил и вновь схватил меня за руку, жестами веля выходить. И в этот момент, какова вероятность, а?, я бросила взгляд на стол и увидела нечто, что заставило забыть меня обо всем на свете.
Видите ли, совсем недавно я обнаружила интереснейший осколок скорлупы, на который возлагала большие надежды. Теперь же передо мной было целое яйцо, даже не яйцо, а десяток яиц, собранных в глиняную миску.
- Что это? - спросила я, указывая на яйца. Ни старик, ни юноша меня не поняли. Я напрягла память, пытаясь вспомнить, как будет звучать этот вопрос на арабском. Должно быть, я спросила совсем что-то непонятное, потому что и на этот раз не получила ответа. Юноша принялся выталкивать меня из дома, пока я безуспешно спрашивала - "что это?". Под конец, поняв, что ничего не добьюсь, я просто загребла из миски пару яиц и под возмущенные крики выскочила из дома. Меня и не думали преследовать. Бегом я пересекла квартал, с трудом ориентируясь в узких улочках, и выскочила на знакомую дорогу, от которой было рукой подать до школы. Меня снова пытались обступить дети, но, стыдно признаться, я так на них закричала, что они поостереглись связываться с сумасшедшей.
Хорошая из меня выросла леди, не правда ли?
В школе моего отсутствия не заметили. Дневной охранник, Ахмет, несший дежурства у ворот, был сильно озадачен, увидев меня в растерзанном виде по ту сторону ограды.
- Мисс? - изумился он, открывая ворота и пропуская меня внутрь. - Что случилось?
- Неважно, - отмахнулась я. - Ахмет, ты же местный?
- Да, - подтвердил он.
- Ты знаешь, что это за яйца? - я осторожно разжала ладонь, радуясь тому, что не раздавила скорлупу во время своего побега. Ахмет удивленно кивнул.
- Это яйца камышовой синехвостки. Местные собирают их у реки и едят.
Не выразить словами, какое меня постигло разочарование. Вернувшись в нашу с Эмили комнату, я не стала отвечать на ее расспросы, а немедленно извлекла из шкафа надежно укрытый осколок. Хотя в этом не было никакого смысла - за часы, проведенные над ним, я успела досконально запомнить каждую точечку. Да, то, что я приняла за скорлупу пустынного дракона оказалось простым птичьим яйцом. Я была так расстроена, что вам не передать! Я даже с Эмили не смогла говорить, и ушла в библиотеку, куда ученицы стараются понапрасну не заглядывать. На столе еще лежали книги, которые я брала, чтобы развеять скуку, и, пролистнув одну из них, я наткнулась на статью про камышовую синехвостку. Судьба откровенно смеялась надо мной.
Синехвостки - небольшие птицы, которые обитают на берегах ближневосточных рек, преимущественно в Египте. В течение дня они скрываются в камышах, откуда, собственно, и пошло их название, а ночью, когда прохладно, выходят из своих убежищ. Птицы стараются далеко не отлетать от своего места обитания, так что нет ничего удивительного в том, что они могли оказаться в районе пирамиды Джоссера (это совсем близко). Вместо пения они издают крик, похожий на квохтанье индеек, а при ходьбе используют для балансировки крылья, и это звучит как стрекотание кузнечиков.
Вам не передать, какой идиоткой я себя чувствовала в тот момент. Признаюсь честно, я не удержалась от слёз. Проделать весь этот путь ради скорлупы, которая и выеденного яйца не стоит (простите мой каламбур)....
Теперь ничто не держит меня в Египте. Месяц, который Эмили должна была провести в школе в качестве учительницы, подходит к концу. Как только разрешится проблема с Суэцким каналом, сюда прибудет постоянная учительница, а потому нам сейчас уже стоит задуматься о том, что мы будем делать дальше. Здесь слово за Эмили. После моего громкого, я бы даже сказала, триумфального провала, я не имею права на голос.
Вот такое невеселое вышло письмо. Я надеюсь, что хотя бы у вас все хорошо. Мистер Адамс не сильно вам докучает? Умоляю, не рассказывайте ему о моей ошибке. Я не выдержу его насмешек.
Пегги посылает вам воздушный поцелуй и машет хвостом.
С наилучшими пожеланиями,
Грейс Поттер.
©Энди Багира, Полумна, Мертволак, 2021 г.