Случилось это в конце 40-х годов 20 века. Время было тяжелое, послевоенное. Марья после смерти мужа одна поднимала троих детей. По будням она с утра до вечера работала в колхозе, а в выходные старалась что-то вырастить на своем огороде. Старшему сыну было 10, он уж вовсю помогал матери, а младшим 4 и 5 - малы еще. Как умела, тянула лямку. Односельчане жалели Марью с ребятишками, делились кто чем мог. Так и обошлось бы, может быть, но младшенький Егорка внезапно слег.
Утром Марья поднялась чуть свет козу подоить, чтоб на завтрак ребятам молока оставить, а сынок лежит в забытьи, сухой, горячий. Позвала бабку Устю, подслеповатую старуху-соседку, с детьми посидеть. Та как Егорку потрогала, головой покачала:
-Помрёт мальчонка, сгорит в жару. У меня мой младшенький Николашка так чуть не помер - та же лихоманка свалила, в двадцать втором еще. Так я к Чудихе в Воробьевку бегала - люди добрые подсказали. Она мне ложечку заговорила. Я Николашку с нее сначала поила, потом кормила, вот он и стал помаленьку поправляться. И сейчас был бы жив, если б в 43 -ем в танке не сгорел...
-Тетка Устя, так лет-то сколь прошло! Может, Чудиха-то померла? - спросила Марья, а сама уже решила, что отпросится на полдня у бригадира, чтобы в Воробьевку съездить. Про ту деревню много слухов ходило, что, дескать, воробьевские что-то знают, умеют лечить и людей и скотину.
***
Чудихин дом стоял с краю, а сразу за ним был перекресток - самое колдовское место. С замиранием сердца вошла Марья в незапертые ворота. Вроде, дом жилой.
-Тетка Феня! - позвала тихонько - бабку по прозвищу Чудиха звали Аграфеной.
-Знаю, зачем пришла ты. Ребенок у тебя сильно заболел... - услышала она из сеней удивительно глубокий сильный голос.
Его обладательницей оказалась маленькая, скрюченная подагрой старушка, с головы до ног закутанная в заплатанную шаль с кистями. Она несколько мгновений смотрела выцветшими крошечными глазками на Марью, потом произнесла:
- Без отца сына растишь... Помирает...
Марья сжалась, из глаз брызнули слезы: "Егорушка!"
-Ладно, заходи, посмотрим, что можно сделать, - вздохнула Чудиха и жестом позвала Марью за собой в дом.
В избе было жарко натоплено, на печке нежились три разноцветных кошки, на лавке в большой кастрюле пыхтело тесто. Чудиха жила скромно, своего хозяйства не имела, а пробавлялась подаяниями людей, которым помогала. Советская власть смирилась с ее существованием после того, как она спасла в тяжелых родах жену и ребенка знатного районного партийца. Местным властям негласно было приказано Аграфену Семеновну не трогать и претензий к ней не иметь.
- Посиди, девонька, да помолчи, а я подумаю, как твоему горю помочь, - сказала Чудиха и отошла в дальний угол избы к зеркалу. Запалила перед ним свечу и стала всматриваться в глубину, казалось, забыв о Марье. Та же боялась пошевельнуться и только мысленно повторяла: "Егорушка, Егорушка..."
Долго думала Чудиха, а потом казала:
-Зря ты сына именем безвременно ушедшего назвала. Должен он его судьбу повторить.
Марья ахнула: Егором они сына назвали в память о младшем брате мужа, который умер в 4 года. Говорила Марьина мать, чтобы другое имя выбрали - не послушалась дочь!
-Дам я тебе травяной настой. Пои сына им постоянно, пока жар отходить не начнет. Даже когда тебе покажется, что дело пошло на лад, продолжай поить. Потом, как узнаешь, что померла я, приходи на поминки, да ложку маленькую, что возле своего прибора найдешь, с собой забери. Дай ее сыну, пущай всегда с ним будет. Как почувствует себя плохо, только с нее пусть и ест, и лекарства принимает. И ничего с ним не случится. До глубокой старости доживет!
***
С Чудихиного травяного настоя и правда Егорушке стало легче, а через месяц померла Аграфена Семеновна. Со страхом в душе пришла к ней на поминки Марья. И правда - возле тарелки увидела маленькую ложечку, вроде чайной, но уж больно затейливую - была она резная, травы на ней, цветочки. Потихоньку положила женщина ее в карман и про себя поблагодарила бабушку Чудиху, что про ее сына не забыла.
И с тех пор правда как заговоренный жил Егорушка. Почти не болел, вырос, отслужил в армии, на месте старого родительского дома отстроил крепкую пятистенную избу. Женился, детей народил на радость Марье. На 80-м году жизни тихо умер во сне.
Дом Егора унаследовал старший внук - его полный тезка. Поскольку жить в нем он не собирался, то по согласованию с отцом - сыном Егора- было решено его продать. Разбирая вещи деда, внук нашел ту самую ложку.
- Вот так раритет! - восхитился Егор-младший. - Может, продать ее?
- Погоди! - остановил его отец. - Твой дед говорил, что ложечка эта непростая, заговоренная. Я уж точно не помню, какая именно, но сила у нее точно имеется. Сама ведьма Чудиха ее заговорила!
Про Чудиху Егор слышал. В детстве прабабка рассказывала, да и в деревне старики что-то о ней помнили.
- Ну раз волшебная, давай Иришке на зубок подарим! - предложил он (его маленькой дочке уже исполнилось 3 месяца).
На том и порешили. Уезжая домой в город, молодой отец взял с собой и ложечку, чтобы показать жене.
Вечером, миновав Воробьевку, мужчина почувствовал, что машина ведет себя странно: как будто начались неполадки в двигателе. "Только этого не хватало!" - подумал он и остановился. Дорога была безлюдная, лишь пара машин стояла у деревенского кладбища. Он решил дождаться водителей и попросить дотащить автомобиль до ближайшего сервиса.
На кладбище было тихо и безлюдно. Справа у старой могилы стояла пожилая женщина. Увидев мужчину, она подняла голову.
-Здравствуйте, - кивнул ей. - Вы не знаете, кто водители машин, которые там стоят?
-Нет, не знаю, - ответила она глубоким красивым голосом. - А ты, мил человек, что в дедовом доме взял, на место положь. Не на твою дочь заговорено, не ей этим и пользоваться. Деду ложку вернуть надобно.
Сказала так и пошла между могил.
-Так умер мой дед! - закричал пораженный ее осведомленностью Егор и машинально пошел следом. - Как я ему верну?...
Обернулся на памятник, возле которого только что стояла незнакомка, а там - ее фотография! "Чудакова Аграфена Семеновна... - прочитал он и внезапно все понял. - Чудиха!"
Не помня себя, выскочил с кладбища, сел в машину. Мотор завелся на удивление легко, будто и не барахлил.
Ложечку Егор в тот же день отвез в дом деда, а позже они с отцом прикопали ее на его могиле. Раз на него заговорено, пусть с ним и остается...