Жизнь у молодых начала налаживаться. Тетя Катя сдала им половину дома вместе с мебелью, какие-то бытовые мелочи потихоньку докупали по выходным сами.
Я ее согревал и теплом, и заботой,
Не тебя, а ее я хозяйкою звал,
Я ее целовал, уходя на работу,
А тебя, как всегда целовать забывал...
Начало истории читать здесь
Алька устроилась на работу на местную трикотажную фабрику. Каждое утро, расставшись с мужем на углу дома, вливалась в стайку таких же молодых девчонок, которые веселым деловым потоком с шутками и прибаутками двигались на производство. Толика подбирал рабочий автобус автоколонны. Вечерами успевали сходить в кино на последний сеанс, целовались, как подростки, в последнем ряду. По пятницам с удовольствием бежали в клуб на танцы.
Подчастую после работы обнаруживали дома то Борьку, то Сереньку, а то и обоих сразу. Нравилось мальчишкам в молодой семье, Алька к братьям мужа относилась всегда приветливо. Родителей она потеряла рано, росла в большой семье дяди, постоянный ребячий гомон в доме ее не смущал.
Свекровь на парней сердилась, но больше недовольства доставалось почему-то Альке. Вставала у порога, не проходя в комнату, придирчиво щурясь и скрестив руки на груди:
- Борька! Серенька! А ну, марш домой! Что за посиделки у вас вечерние? Нечем заняться?
- Что же Вы, мама, у порога стоите? Проходите в комнату, я Вас чаем напою!
- Благодарствую, невестушка дорогая, чаю я и дома напиться могу, - язвительно отзывалась Татьяна Петровна, - Толик, что-то ты мать совсем забыл, хоть бы раз с работы зашел, поинтересовался, как жива-здорова!
- Что ты, мама? Ну все же в порядке! Каждый день в обед в столовой встречаемся!
- Правильно, бросайте все мать! Хватит и на работе разок увидеться!..
Через какое-то время Альку начало слегка смущать постоянство вкусов парней в еде:
- Мальчишки, что вам на ужин приготовить?
- Картошки мокренькой! Она у тебя очень вкусная получается!
И так день за днем. Вскоре Альку тошнило не то, что от вида, а даже от запаха тушеной с мясом картошки. А может, тошнило ее и совсем по другому поводу…
На седьмом месяце беременности Алька вместе со всеми работницами фабрики поехала на картошку. В поле неудачно спрыгнула с трактора. Охнула, придерживая рукой объемный уже живот. К вечеру ей стало совсем нехорошо. Маруська родилась крошечной, раньше срока, с обвитием пуповиной вокруг маленькой шейки. Врач-невропатолог расстроенно качала головой, проверяя рефлексы у малышки.
Развивалась Маруська плохо, постоянно капризничала. Вот тут помощь парней по хозяйству вполне пригодилась: воды принести, печь протопить, до магазина за хлебом сбегать. Алька все равно за день уматывалась с дочкой так, что иногда засыпала сидя, прислонившись к спинке дивана, держа ее на руках. Кругом были развешаны настиранные пеленки-распашонки. Толик забирал у Альки покрасневшего от криков ребенка, укладывал в коляску и выходил на улицу, давая любимой жене хоть небольшую передышку. На свежем воздухе Маруська быстро успокаивалась и засыпала.
Свекровь, глядя на едва причесанную Альку с темными кругами под глазами, которая сама была похожа на худенького, замученного ребенка, неодобрительно поджимала губы:
- Ну и жену ты себе выбрал, сыночек! Даже ребенка выносить нормально и то не в состоянии!
- Мама!
- А что мама? Мама пятерых вас на ноги поднимала, и ничего, справлялась!
По Алькиным щекам катились бессильные слезы:
- За что вы меня ненавидите, мама?
Свекровь и сама себе не могла толком объяснить, что ее так раздражает в невестке, наверное, больше всего то, что сына любимого та у нее отняла.
Когда через четыре года средний Борька ушел жить примаком к родителям своенравной красавицы Ольги, которую мать при первой встрече тоже не одобрила, Татьяна Петровна только руками развела:
- Ну и сыночки у меня подросли, один другого хлеще! Отец, наверное, пропеллером в гробу вертится, глядя на вас!
Толик к тому времени уже получил от автоколонны квартиру, жили они совсем на другом краю городка, а потому визитов мамы удостаивались нечасто. Да и не до них ей было по ту пору. Единственная дочка Татьяны Петровны, Светланка, в очередной раз устраивала личную жизнь, в которой ее старшему, пригулянному ребенку совсем не было места. Пятилетняя внучка Аленка попала на воспитание бабушке.
Маруську же Татьяна Петровна к себе никогда не брала. Не сильно-то родители от этого расстраивались. Толик души в девчонке не чаял, хвостиком малышка за папкой ходила. Альке с ней, конечно, хлопот хватало, отставала Маруська немного в развитии от детей своего возраста, но свекровь была последним человеком, к которому она обратилась бы за помощью. Видела, как брезгливо женщина поджимает губы, глядя на Маруську, и боялась, что обидят ее наивного, доброго ребенка ненароком или специально…
Когда второй дочке, Лилечке, едва исполнился год, Альке пришла пора выходить на работу, раньше в декрете не засиживались, но места в яслях пока не было. Толик колесил по стране, гоняясь за длинным рублем. Волей-неволей пришлось обратиться к бабушке, которая к тому моменту уже осела на пенсии дома. Татьяна Петровна в помощи не отказала, но за то, что нянчилась с внучкой, брала с невестки три рубля:
- А что вы хотите, дорогие мои? На молоко тратиться надо, еще на какие детские радости…
И все бы ничего, но дети дочери, школьница Аленка и годовалый ровесник Лилечки Ванька, жили у бабушки абсолютно бесплатно практически постоянно. Добротные ползуны и кофточки, которые привозила Алька для дочки, делились надвое, стирала за обоими малышами она же, даже горшок Ванька умудрялся у двоюродной сестренки отнять. Обидно было Альке. Свекровь насмешливо пожимала плечами:
- Что ты хочешь? Ты не из моей утробы вылезла! Сынок - отрезанный ломоть, а дочка - завсегда своя, родная кровиночка!
Однажды, приехав навестить Лилечку, Алька случайно услышала, как малышка, недавно начавшая довольно бойко лопотать, тоскливо пищит у окошка:
- То-ииии-к, пииедь за ЙииЙечкой, АЙйка, сс*ка, пииедь за ЙииЙечкой!
Бабушка при этом заливалась веселым смехом, ей казалось забавным, насколько быстро Лиля усваивает новые для себя слова. Ванька, который устойчиво ковылял по комнате, как многие мальчишки, долго был молчуном.
- Мама, чему же Вы ребенка учите? - укоризненно качала головой Алевтина, - Перед людьми стыдно будет!
- Ну не мне же, - с кривой веселой усмешкой ответила Татьяна Петровна.
Рада без памяти была Алька, когда, наконец, подошла очередь на ясли, и она смогла отказаться от помощи свекрови, потому как на деле поняла, что такое медвежья услуга…
Продолжение истории читать здесь