13 декабря — день рождения известного русского художника-передвижника Николая Ярошенко (1846—1898). Художник сочувствовал революционному движению, что и отразилось в его картинах. В 1880 году он написал картину «Курсистка» на модную тогда тему: в России женщины, наконец, завоевали право получать высшее образование. 20 сентября (2 октября) 1878 года в Петербурге состоялось торжественное открытие Высших женских курсов, прозванных «Бестужевскими». При открытии курсов на них поступило 468 постоянных слушательниц и 346 вольнослушательниц. На холсте мы видим просто весёлую, жизнерадостную девушку.
Николай Ярошенко. Курсистка. 1880
Но проследим за её дальнейшими превращениями. Спустя три года художник вернулся к этой теме, и снова написал «Курсистку». Но как же она изменилась. Хотя, на наш, современный взгляд, и в этой картине нет ничего из ряда вон выходящего. Просто чуть более по-современному выглядящая девушка, она коротко остригла длинную русскую девичью косу своей предшественницы, курсистки-1880. В её облике появилась целеустремлённость, собранность, серьёзность. Это уже не просто весёлая девушка-хохотушка. Но по-прежнему в старомодной длинной юбке, какие в наше время не носят. А в общем, девушка как девушка, не так ли? Но не так, совсем не так смотрели на неё современники!
Николай Ярошенко. Курсистка. 1883
О том, какую бурю эмоций у современников-ретроградов вызывала эта вроде бы безобидная, на наш взгляд, картина, можно судить по отзыву профессора права Петра Цитовича: «Полюбуйтесь же на неё: мужская шляпа, мужской плащ, грязные юбки, оборванное платье, бронзовый или зеленоватый цвет лица, подбородок вперёд, в мутных глазах всё: бесцельность, усталость, злоба, ненависть, какая-то глубокая ночь с отблеском болотного огня — что это такое? По наружному виду — какой-то гермафродит, по нутру подлинная дочь Каина. Она остригла волосы, и не напрасно: её мать так метила своих Гапок и Палашек „за грех“… Теперь она одна, с могильным холодом в душе, с гнетущей злобой и тоской в сердце. Её некому пожалеть, об ней некому помолиться — все бросили. Что ж, быть может, и лучше: когда умрёт от родов или тифа, не будет скандала на похоронах».
Откуда такая ненависть? Думаю, это хорошо раскрывают слова народника Петра Лаврова (1823—1900), который написал царю Александру II: «Ваше величество, если Вы встретите на улице молодого человека с умным и открытым лицом, знайте — это Ваш враг». Такая констатация всегда или почти всегда — исторический приговор.
Вот, кстати, в дополнение к курсистке-1883 ещё и студент — с точно таким же «умным и открытым лицом». Вдобавок из-под одежды у него выглядывает рукав полинявшей, но несомненно красной «народнической рубашки».
Николай Ярошенко. Студент. 1881
Но и на студенте-1881 и курсистке-1883 метаморфозы не остановились. В 1881 году художник написал не дошедшую до нашего времени картину «У Литовского замка», сюжет которой был связан с покушением Веры Засулич на петербургского градоначальника Ф.Ф. Трепова. Полицейские власти запретили экспонировать эту картину на Передвижной выставке, открывшейся в день убийства Александра II 1 марта 1881 года. Ярошенко подвергся домашнему аресту, и, более того, к нему домой самолично пожаловал «на беседу» министр внутренних дел империи граф Лорис-Меликов собственной персоной! Вот как серьёзно власти восприняли живопись Ярошенко. Картину так и не возвратили художнику. Но по сохранившимся эскизам и подготовительным материалам он вновь написал «Террористку». Вот она:
Николай Ярошенко. Террористка. Этюд. 1881
Сравним этот портрет с фотографией Веры Засулич:
Вера Засулич и генерал Фёдор Трепов (старший)
Что же за метаморфоза произошла с нашей мирной курсисткой с двух первых картин? Видимо, та же, что и с героиней известного стихотворения в прозе И.С. Тургенева «Порог»:
«...— Ты готова на жертву?
— Да.
— На безымянную жертву? Ты погибнешь — и никто… никто не будет даже знать, чью память почтить!
— Мне не нужно ни благодарности, ни сожаления. Мне не нужно имени.
— Готова ли ты на преступление?
Девушка потупила голову…
— И на преступление готова.
Голос не тотчас возобновил свои вопросы.
— Знаешь ли ты, — заговорил он наконец, — что ты можешь разувериться в том, чему веришь теперь, можешь понять, что обманулась и даром погубила свою молодую жизнь?
— Знаю и это. И всё-таки я хочу войти.
— Войди!
Девушка перешагнула порог — и тяжёлая завеса упала за нею.
— Дура! — проскрежетал кто-то сзади.
— Святая! — принеслось откуда-то в ответ».
В общем, это превращение по Чернышевскому: курсистка-1880, 1883 и студент-1881 — это «новые люди», а затем мы видим уже не просто «нового», а «особенного» человека, вроде героя «Что делать?» Рахметова... Кстати, менее известно, что Ярошенко был дядей революционера Бориса Савинкова...
Передвижники в 1885 году. Н. Ярошенко стоит третий справа в военной форме капитана
М.М. Панов. Фотография “Группа художников Товарищества передвижных художественных выставок”. 1885–1886. На фотографии запечатлены: Н.Е. Маковский, А.К. Беггров, С.Н. Аммосов, П.А. Ивачев, А.Д. Литовченко, И.И. Шишкин, Н.В. Неврев, Е.Е. Волков, К.В. Лемох, А.А. Киселёв, Н.А. Ярошенко, И.М. Прянишников, И.Е. Репин, В.Е. Маковский, К.А. Савицкий, И.А. Крамской, Г.Г. Мясоедов, П.А. Брюллов, В.И. Суриков, В.Д. Поленов
Николай Ярошенко. Автопортрет. 1895
А ещё из-под его кисти вышла такая картина, как теперь сказали бы, «мем», как «Всюду жизнь»
Николай Ярошенко. Всюду жизнь. 1888
«Мемичность» картины может проиллюстрировать вот этот рисунок по её мотивам из сатирического журнала «Вампир» 1905 года. Рисунок комментирует арест Максима Горького.