В июне в Харькове буйно цветут липы, воздух напоён чудным густым ароматом, который, кажется, можно зачёрпывать ложкой и подмешивать в тёмно-золотистый чай, налитый в изящную фарфоровую чашечку. Высоко вверху величественно царит безоблачное ослепительно голубое небо, солнце нежными прикосновениями греет не загорелую из-за постоянного нахождения в закрытом от солнечных лучей помещении кожу, и с пронзительным свистом кружат над головой стрижи – неоспоримый признак лета, полностью вступившего в свои права.
Я иду в аптеку – снова назрел момент, когда нужно прикупить лекарства для себя, для сына и свекрови. К счастью, сейчас эта задача уже не так сложна, как была в марте-апреле. Аптеки работают дольше на несколько часов, почти полный рабочий день, но ещё не круглосуточно, конечно, как бывало раньше. Нужные лекарства в аптеках имеются в достаточном ассортименте и количестве, как и в мирное время, провизоры на смену выходят по нескольку человек, поэтому очередей на улице перед входом в аптеки, да и внутри аптек тоже давно уже нет. Хотя я не исключаю возможности, что придётся обойти все работающие на районе аптеки, маловероятно, чтобы в одной нашлись все необходимые препараты – я хорошо помню, сколько раз приходилось обегать аптеки в марте-апреле, прежде чем добыть все нужные лекарства.
Войдя в аптеку, я подхожу к освободившемуся окошку, вежливо здороваюсь с провизором, милой девушкой в белом халате, и начинаю один за другим перечислять названия требующихся мне лекарств и их дозировку. Девушка за стеклом сноровисто выдвигает ящички шкафов, пару раз уходит в глубину помещения, приносит и оттуда и выкладывает возле кассового аппарата разноцветные коробочки. Я внимательно наблюдаю за растущим штабелем коробочек, сосредоточенно соображая, не забыла ли чего, чтобы не пришлось топать в аптеку ещё раз. Так, вот эти – мне, эти – для сыны, эти – свекрови, кажется, ничего не забыла. Вот это я удачно зашла, всё, что надо, всё оказалось в наличии, больше бегать по аптекам не придётся, ура!
Провизор начинает выбивать чек, быстро сканируя штрих-коды на коробочках, но не успевает просканировать и половины коробочек, как внезапно на улице громко бабахкает. Нет, даже не так – очень громко грохает, аж стёкла дверей и уличной витрины жалобно дребезжат и на секунду гаснут потолочные светильники и отключаются кассовые аппараты. Это прилёт, и где-то недалеко, однозначно!
- О, Господи! – одновременно вырывается у нас с девушкой-провизором, и мы испуганно замираем, боясь пошевелиться, не видя друг друга в напряжённом прислушивании к звукам на улице. Но кроме не парламентских словосочетаний, весьма эмоционально выражающих отношение спешащих мимо аптеки прохожих к ужасающему бабаху, больше с улицы не доносится ничего, слава Богу… Мы с провизором, наконец, отмираем, и девушка, овладев собой, извиняется – чек придётся выбивать заново, сканировать штрих-коды по второму кругу. Аптека работает до шести часов вечера, но минут пятнадцать до закрытия ещё есть, если вдруг что. Но на этот раз покупка проводится благополучно, я расплачиваюсь с банковской карты и получаю чек. Настоящее счастье, что в работающих аптеках и супермаркетах снова наладили безналичную оплату банковскими картами и даже со смартфонов, и отпали проблемы с наличными купюрами, которых не хватало весной, а большинство торговых точек принимали к оплате товара только наличку. Теперь она нужна только для рынка и некоторых маленьких овощных, мясных, хлебных ларьков, которые потихоньку снова открылись.
(продолжение следует)