Одно дело воспринимать информацию, когда о событии столько наговорили, а совсем другое дело, когда в первый раз услышал.
Данная статья вроде как в продолжение предыдущих. Кому интересно, то начало здесь, а суть авторской версии здесь.
Дальше лучше продолжить в литературном ключе. Много-много лет назад. Тогда о перевале по телевизору не говорили, а интернет был неслыханной роскошью.
В непривычно ярком помещении находилось несколько человек. Дед Петрей, – так почему-то все звали мужчину лет 55-и, – сидел на страшно скрипучем старом стуле. Напротив него на низком табурете расположился круглолицый Мишка. Чуть в сторонке за столом сидел остроносый Витёк. Он с хмурым видом (обычным для него) занимался каким-то прибором – щелкали тумблера, крутились колёсики. В глубине были ещё двое-трое парней, но в беседу не вмешивались.
Мишка был бывалый любитель походов, и слово в разговоре держал он: где побывал и что повидал. Выходило так, что комаров он успел покормить от Волги до Амура. Дед Петрей слушал уважительно, кивал. Витёк, тоже прожжённый турист, иногда вставлял колкости:
– Хорош брехать.
– Ну, дай соврать на три копейки, – отбивался Мишка.
В какой-то момент Петрей спросил Мишку:
– Несчастные случаи были? Миш, ведь опасная же забава.
– Бывало, – грустно ответил Михаил.
– Со смертельным исходом? – уточнял Петрей.
– И такое случалось, – не сразу отозвался Михаил. – Колян Зулин утонул. Да ещё…
– А больше двух за раз было?
– Боже упаси.
Тут Дед Петрей выпрямился. Стул протяжно заскрипел в этот раз как-то чересчур жалобно.
– Слушай теперь, какую я тебе историю расскажу.
– Давай, – сосредоточился Мишка.
– Там ни один, ни два. Там с десяток погибло.
– Ого! Это как же их так угораздило?
Здесь небольшое уточнение. Дед Петрей ассоциировался у всех со словом «правда». Если прошёл какой-то слух, то у него интересовались – правда ли? Если звучало в ответ – «брехня», то действительно всё впоследствии оказывалось ерундой. Если звучало – «а вот здесь надо подумать, а вот здесь надо покумекать», то действительно слухи имели под собой серьёзные основание. Да и в целом Петрей за зря языком не молол. Чепуху не скажет.
– Как-то туристы в поход пошли. Было их человек десять. Парни, девки. На северах дело было. Зимой значит. Лютые места. Несколько дней шли. Дошли они до горы одной. А зовётся та гора – горой Покойников.
Мишка поперхнулся воздухом. Такого он не ожидал.
– Как? – спросил он на тяжёлом выдохе. – Это отчего так?
Витёк же оставил в покое прибор. Повернул голову в их сторону и чуть наклонил. Смотрел немигающим взором.
– Гиблое место, – продолжал Петрей. – Ничего не растёт на ней. Сказывали, что она невысокая, пологая и лысая как моя коленка. Остановились они в лесочке, переночевали, значит, отдохнули. А на следующий день к горе подошли и стали подниматься. Но до середины только дошли. И стали здесь на склоне палатку ставить…
– Это сколько же они прошли? – сурово перебил Витёк.
– Ну, – дёрнул плечами Петрей, – откуда я знаю. Километр, два.
– А что так? – напирал Витёк. – Отдохнувшие. Свежие.
– Выходит, поздно вышли, раз так мало прошли. Вы дальше слушайте. Страшное и интересное впереди.
– И, правда, Вить, – вмешался Мишка. – Дай рассказать до конца.
Дед взял тожественную паузу.
– Заночевали, значит. Отужинали. Да и спать. А ночью приключилось невесть что, – Петрей поднял палец вверх. – Они палатку со страху разрезали, и бежать вниз без обувки и верхней одежды. О как! Вот в чём были в том и побежали. Добежали донизу. До леса. Там одни костёр разожгли. Другие обратно вернуться пытались. Но никому не судьба. Их потом так и нашли. Кого где. Вот такая, ребята, забава страшная. Ни одного, ни двоих, а всех.
Дед думал, что дальше разговор будет о том, что заставило туристов резать палатку и бежать вниз. О чём же ещё? Ошибся.
– Дед, – Витёк поворачивался всем корпусом. – Ты хоть понимаешь какую ахинею сейчас несёшь. Люди были внизу в лесочке. Это я понимаю. Ветра не той силы, дрова рядом. Ты извини меня, но по нужде есть куда сходить. Но они лезут в гору. Как ты говоришь лысую. Ставят на пустом месте палатку. Это всем ветрам на радость кусать. Кругом ни дров, ничего. Потом ночью бегут обратно.
– Не, – растерялся Петрей, – не обратно.
– Это куда ещё?
– В другую сторону.
– Не понимаю, – мотнул головой Витёк, – тем более не понимаю. Они вышли из леса. Прошли два километра. Влезли на полгоры. А ночью добежали до ещё одного леса. А днём нельзя было туда сразу идти? А днём нельзя было время найти, чтобы сразу из одного леса в другой перейти? Там расстояние плёвое. Какого чёрта вообще на эту гору лезь? Или это вообще один лес вокруг горы?
– Подожди, – Мишка делал успокоительный жест, – может быть, мы не так поняли.
– А что тут понимать? Стоянка в более-менее удобном месте. Ну, задержались. Понимаю. Починить что-то надо, туда-сюда. Тем более если не один день шли. Но потом переться не весь куда на ночь глядя, пройти с гулькин нос, чтобы заново палатку ставить в самом неудобном месте. Не успели – жди следующего дня. А то я в такие ситуации не попадал! Тысячу раз.
Витёк шумно выдохнул и как-то официально произнёс:
– Ну, Пётр Алексеевич, уж от кого-кого, а от тебя я того не ожидал. Что такую ахинею собирать будешь. У тебя история с самого начала брехня. А потом они резали что-то, бежали куда-то.
– Знаете что, – Петрей поднялся, – за что купил, за то и продал…
Потом он ушёл, а Мишка разозлился.
– Витёк, достал ты своей правдивой дотошностью. Она в работе хороша. Сидели, нормально разговаривали…