— Семеныч, там жесть такая творится!
Через порог сторожки перевалился молодой человек, схватился за дверной косяк и уставился выпученными от страха глазами на сторожа кладбища. Старик Семеныч отложил газету и неторопливо развернулся на скрипучем табурете в сторону двери, исподлобья поверх очков поглядел на могильщика.
Генка уже год работал на кладбище и слыл спокойным и рассудительным человеком. Работал исправно, за день с мужиками до десяти могил копали. Пил, как все: ни больше ни меньше, главное, чтобы на работу выйти. Семеныч ни разу не замечал за парнем склонности к мистицизму: ни в пьяном угаре, ни на трезвую голову.
— Ты, Генка, толково поясни, — велел сторож и посмотрел на часы на запястье.
Время едва перевалило за полдень, но хмурые тучи заволокли небо, готовое разверзнуться проливным дождем, оттого за окном сторожки наметились ранние сумерки. Последняя на дню похоронная процессия, по подсчетам Семеныча, подходила к логическому завершению, когда на пороге появился ошалевший рабочий кладбища.
— Собрались мы, значит, гроб заколачивать, чин по чину, как полагается. Руки-ноги от пут освободили, батюшка вдогонку молитвы отчитал, — захлебываясь от волнения, поведал Генка. — Провожающие полукругом стоят, в платочки сморкаются. Тут глянул, волна по толпе прошла, да вздохи прокатились. Народ на две кучки расслоился, и меж них покойничек наш прошел, остановился возле гроба и смотрит на себя, возлежащего под белым саваном. Что тут началось, Семеныч! Бабы в крик, мужики крестятся, а жена покойного руками всплеснула да в обморок упала. А я до тебя побежал!
— Мертвяк на собственные похороны пришел?
Судя по голосу, Семеныч не поверил байке могильщика, но доносившиеся крики с дальнего края кладбища говорили за себя: дело не чистое. Крякнув с досады и хлопнув ладонями по коленям, поднялся Семеныч и вышел из сторожки вслед за рабочим.
Пройдя в направлении волнующейся массы провожающих в дальний путь, старик остановился и критически оценил обстановку. С правого фланга могильщики вытаскивали из свежевскопанных ям нечаяно упавших в неразберихе людей. Иные кучковались с другой стороны, а посреди на двух табуретках возвышался гроб. Рядом с ним стоял человек в черном костюме, удерживая в объятиях рыдающую вдову.
— Генка, едрить твою налево! — выругался старик и вопросительно посмотрел на могильщика. — Как понимать?
— Разберемся, Семеныч! Не дрейфь!
Сторож лишь сплюнул с досады и подошел к похоронной церемонии. С внимательным прищуром посмотрел на мужика в черном костюме и перевел взгляд на покойника в гробу. Повторил маневр и крякнул:
— Вот ведь шельма! Одно лицо!
— Брат мой, — пояснил мужик в костюме, — близнецы! Сколько лет не виделись! А тут такое! Борисом звать меня. Я ж за границей живу. Думал, не поспею к похоронам. Пришел, да народ перепугал: некоторые и не в курсе, что у Олежки брат-близнец есть.
Убитая горем вдова смотрела на Бориса и видела перед собой ожившего мужа, гладила по рукавам пиджака, причитая да всхлипывая. Тот обнял невестку. Так и стояли, покуда могильщики навели порядок да закончили церемонию, опустив гроб с настоящим покойником в яму. К счастью, обошлось без переломов, люди отделались шоком.
Подбоченясь, Семеныч по-хозяйски осмотрел владения, удостоверился, что более ничто не нарушало покой и вернулся в сторожку. В скором времени мимо окон прошли провожатые, да вдова под руку с братом покойного мужа. Кладбище опустело...
Ночь стремительно опустилась на землю, щедро поливая дождем. Затворив ворота кладбища, Семеныч вернулся в сторожку, надавил кнопку электрочайника и достал пакет с сухарями. Любил он по старинке обмакивать золотистый сухарь в кипяток и смаковать тот беззубым ртом.
Покуда дождь не прекратится, про обход территории и не подумает. Кому приспичит в такую погоду щемиться ночью на кладбище? Мертвяки и те из могил не выходят, покуда дождевая вода не просочится сквозь землю, остужая истлевшие косточки. После уж выберутся и начнут скулить, что земля сырая.
Семеныч плеснул кипятка в кружку, усмехаясь в усы и вспоминая испуганную физиономию Генки. Чтобы сказал парень, останься он на кладбище ночью, когда призракам не лежится в могилах? На своем веку Семеныч многое повидал, да трепаться не любил.
Поставил горячую кружку на потертую временем деревянную столешницу и уселся на табурет, подхватив сухарь, как с улицы сверкнули фары, на миг добавив освещения в коморке сторожа.
— Кого там на ночь черти привели? — буркнул старик, но из сторожки не вышел. Прислушался.
Заглушая шум дождя, в ночи раздался отчетливый стук по металлическим перекладинам кладбищенских ворот. Семеныч смачно выругался. Вытаскивать под проливной дождь старческое тело совершенно не прельщало сторожа. Да опасался, что по ту сторону ворот дожидается банда Степки-хромого. Поди, опять кого-то припрятать попросит, а брать грех на душу старику не хотелось.
Накинув на плечи плащ-палатку и укрывшись под капюшоном, Семеныч нехотя подошел к воротам, осветив фонарем нарушителя покоя, дважды за день удивившись. Сквозь железные прутья из-под бесполезного в дождевом потоке зонта на старика смотрело лицо Бориса.
— Прошу прощения! Я обронил телефон мобильный. Позвольте мне поискать возле могилы брата. Там важные контакты! Я заплачу за беспокойство.
Последняя фраза значительно перевесила весы по сравнению с важностью контактов. Зарплата сторожа – несущественная добавка к пенсии, а плата за моральную неустойку улучшит настроение. Семеныч для порядка побурчал, но вошел в положение человека, потерявшего в одночасье и брата-близнеца, и мобильный телефон.
— Вот спасибо! Век благодарен буду!
— Ты сначала телефон найди, после отблагодаришь. Да пойдем, провожу тебя, не иначе, как заплутаешь. Ищи тебя потом средь могил по такой погоде!
— Это точно! Спасибо.
Семеныч чувствовал себя на погосте как рыба в воде. Завяжи старику глаза, он без проблем определит, где находится. Не иначе, как с самим Хозяином кладбища договор заключил, так порой поговаривали за спиной Семеныча.
Не сомневаясь в выбранном направлении, сторож вывел Бориса к свежей могилке брата, щедро покрытую венками от родных, друзей и коллег. Осветив могилу фонарем, выхватывая ближайшие мокрые надгробия, с сомнением заметил:
— Накрылся, поди, телефон под таким дождем.
— Модель хорошая, надеюсь, что нет, — ответил Борис.
Откинув зонт, старательно высматривал мобильник среди венков, да вокруг могилы, не беспокоясь о дожде, который усердно заливал за шиворот. Семеныч покачал головой, невольно подумав о воспалении легких еще не старого человека. Как бы тому раньше времени не присоединиться к брату из-за дурацкого телефона.
— Уверен, что здесь потерял? Поди на поминках выронил?
— Нет, я уже там обнаружил пропажу. Где и потерял, так только на кладбище. Выронил из кармана.
— На вот, держи мой телефон, — Семеныч достал из внутреннего кармана и протянул Борису старую модель кнопочного мобильника. — Набери номер да слушай.
— Вот спасибо! Забыл спросить, как звать-то вас? — обрадовался находчивости сторожа Борис, набирая по памяти номер своего телефона.
— Семеныч я.
— Рад знакомству, — искренне ответил тот, вслушиваясь в гудки.
Сквозь шум дождя до обоих долетели далекие и приглушенные звуки мелодии. Старик и Борис многозначительно переглянулись и уставились под ноги, словно в попытке пробуравить взглядом землю.
— Трындец телефону! — выдохнул Семеныч. — Закопали его могильщики.
— Во дела! — охнул Борис. — Что ж теперь делать?
— Купить новый! Что на кладбище обронил, оставь! А уж из могилы доставать и в помине грешно.
— Верно, батя, говоришь! Эх, раззява я!
Проводив Бориса за ворота и затворив створки, старик вернулся в коморку. Остаток ночи прошел спокойно, как и следующий день. Покой нарушал лишь затяжной дождь, да звонок сменщика с просьбой отдежурить за того смену.
— Ладно, Петрович! С кем не бывает, выздоравливай. Но с тебя должок!
В тот день мертвяков почти не привозили и день пролетел для Семеныча незаметно. Однако к вечеру ближе сторож вышел перекурить и с удивлением воззрился на знакомую машину Бориса. Тот припарковался, вышел и достал из багажника увесистый пакет с продуктами.
— Чего-то зачистил ты, Борис, на кладбище, — резонно заметил Семеныч, выпуская табачный дым в небо.
— Не поверишь, батя, что произошло! Так рад, что ты на смене! Пошли в сторожку, что ли, расскажу.
Семеныч потушил папиросу и выбросил окурок аккуратно в мусорное ведро, отворяя дверь и пропуская нежданного гостя. Борис поставил на стол пакет, вытащил коньяк, закуску и пачку банкнот. Старческий прищур Семеныча увеличился в размере от невиданной щедрости.
— Как понимать?
— Сам не понимаю, как подобное возможно, — почесал затылок Борис, присаживаясь на колченогий табурет и вглядываясь в добрые внимательные глаза старика. — Скажи, Семеныч, ты в призраков веришь?
Сторож крякнул и ухмыльнулся в пепельные усы. По жизни не раз ему задавали подобный вопрос, но не всякому Семеныч отвечал. Окинул оценивающим взором сидящего перед ним добротного да плечистого мужика в новеньком с иголочки костюме, подумал с минуту и решил, что не будет деловой человек напраслину возводить.
— Ты, Борис, говори, что случилось-то? Всяко бывало, потому мне поведать можно без утайки.
— Ух, Семеныч, до сих пор мурашки по телу, ей-богу! Купил я новый телефон, еду по трассе, скорость добавил. Сам думаю, ну не дурак ли? Дорога мокрая, дождь второй день шпарит, сбавил чуток, под сто двадцать гоню. Тут звонок на мобильный. Пришлось на тормоза надавить, думаю, вдруг невестка звонит, что опять случилось.
— Не она?
— Нет, Семеныч! Я как номер входящий увидел, по тормозам до самого пола! Мой номер звонил! С того телефона, которому трындец, как ты сказал!
— Да ну?!
— Вот те крест! — осенил себя знамением Борис.
— Ответил?
— Да! Но в ответ лишь скрежет да шипение. Я добрых полчаса сидел в машине, вспотел как черт на сковороде. Но и это не все! Я взял и перезвонил.
Семеныч едва не поперхнулся куском хлеба, который вытащил из принесенных Борисом запасов. Удивленно вскинул брови в молчаливом вопросе. Тот открутил крышку на бутылке и разлил коньяк в подставленные сторожем рюмки, покусывая от волнения губы.
— Разумеется, на звонок никто не ответил. Я перевел дух, включил зажигание и поехал дальше. Не прошло и пяти минут, как выехал к месту ДТП. Тут-то я и понял все, Семеныч: звонок с кладбища жизнь мне спас! Не иначе, как брат позвонил, а я от неожиданности скорость сбросил и вовсе остановился. Гони я дальше, трупом больше было бы! Вот так, Семеныч! Ну что, дрогнем за здоровье, а после за упокой души брата?
— А обратно то как? Выпимши за руль сядешь? Так и станешь брата на звонки провоцировать?
— Нет, такси вызову, а за машиной после приеду.
— То-то же! — усмехнулся Семеныч. — Да брату стопку на могилку отнеси. Поблагодарить надобно да помянуть, чтоб душа покойна оставалась...
