Права без обязанностей. Этим часто ограничивается юридическая грамотность подростков

Вообще‑то у этой акции есть четкие правовые основы. 29 мая 2017 года вступил в силу указ президента РФ «Об объявлении в Российской Федерации Десятилетия детства». 23 января 2021 года российское правительство утвердило его прог­рамму. Пунктом 40 там значится «организация правового просвещения детей, родителей (законных представителей), специалистов, работающих с детьми и в интересах детей». Ответственными исполнителями назначены четыре министерства, а также органы исполнительной власти субъектов РФ с участием некоммерческих организаций. К 2027 году программу предполагается реализовать не менее чем в 25 регионах страны. #INJECT_1# Увы, как говорится, гладко было на бумаге… — Сегодня в государстве понятие «правовое просвещение ребенка» отсутствует, — заявила уполномоченный по правам ребенка в Санкт-Петербурге Анна Митянина. — Каждое ведомство толкует это понятие по‑своему. Поэтому часто одно ведомство не знает, чем занимается другое. Тем не менее работа ведется. И не только в один особенный день в году, а постоянно. — У нас 120 учреждений среднего профессионального образования, 681 школа, — сообщила зампредседателя комитета по образованию Татьяна Васильева. — В течение года проводится масса мероприятий: профилактика наркомании, экстремизма, вовлечения в деструктивные течения. Ведется просвещение на тему прав детей, оставшихся без попечения родителей. Но больше говорим о последствиях уголовных, хотя, может быть, более важны гражданско-правовые. Близкую ей тему подхватила начальник отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних городской прокуратуры Ольга Качанова. — Сегодня дети очень информированы, их учит Интернет, — посетовала она. — Но знания эти часто поверхностны — дети лучше осведомлены о своих правах, чем об обязанностях. Ребенок знает, что этого делать нельзя, но не отдает отчета в отдаленных последствиях «запретного плода». Подростки также смутно представляют ответственность за административные правонарушения или даже уголовные преступления. Хотя о гуманизации законодательства в отношении них прекрасно знают. Те меры наказания, которые им грозят, для них фактически ничто. Штраф заплатят родители, условный срок не ощущается никак. Но о том, что судимость сама по себе может испортить биографию, никто не думает. С какого возраста надо начинать правовое просвещение? С любого, считает Васильева. Только надо понимать возрастные особенности. В 3 – 7 лет, когда формируется отношение к добру и злу, актуален вопрос: справедливо ли ударить своего друга за то, что он отобрал у тебя игрушку? В 11 – 13 лет идет формирование образа героя — воспитываются понятия о том, что хорошо, а что плохо. В 15 лет самое актуальное: каким мне быть, чтобы меня признавало общество? — Мы с моей коллегой написали юридические сказки, — призналась президент Нотариальной палаты Санкт-Петербурга Мария Терехова. — Взяли уже известные и переделали на юридический лад. Там и Винни Пух, и Золушка, и Кот в сапогах. Раздаем в наших подшефных школе и детском доме. Кроме того, наш журнал «Петербургский нотариус» написан простым языком, для возраста 12+. — А мы собираемся сделать информационный буклет, где будут учтены возрастные градации, — сообщила вице-президент Адвокатской палаты Санкт-Петербурга Татьяна Тимофеева. — Например, 14 лет — возраст привлечения к уголовной ответственности по ряду статей УК. К сожалению, сами дети не могут к нам обращаться — только через своих законных представителей. Однако в этом году открыта электронная приемная для всех обращений, причем анонимных. Таким образом собирается информация о том, что беспокоит детей. В первую очередь это жилищные вопросы и споры по поводу раздельного проживания при расторжении брака… Все инстанции, занимающиеся детьми, должны объединить свои усилия. Такой договор был заключен несколько лет назад, но действие его сейчас ослабло. Сегодня адвокатура не получает приглашений от школ, где мы раньше выступали перед детьми. Причину этого странного перекоса объяснила Татьяна Васильева. Оказывается, наладить взаимодействие разных структур сложно, так как они имеют разный правовой статус: государственные (федерального или регионального подчинения) и коммерческие — адвокатура и нотариат. Последние не указаны в законе как субъекты профилактики. Школы иногда боятся приглашать юристов, так как не знают, имеют ли они на это право. Упомянутая жилищная тема, кстати, одна из самых острых. — Иногда приходится с болью, «с кровью», защищать права детей в сделках по отчуждению недвижимого имущества, — признает Терехова. — При ведении наследственных дел мы сталкиваемся не просто с недобросовестными действиями родителей или их законных представителей, но и со злонамеренными действиями, когда детей скрывают, намеренно не заявляют в число наследников. Нотариус в таких случаях, обнаружив в каких‑то документах «след присутствия» ребенка, проводит собственное расследование. Приходится обращаться и в органы социальной защиты, и в правоохранительные. Иногда дети сами обращаются к нотариусу. Например, когда умирает один из родителей, а другой чинит препятствия, чтобы ребенок вступал в права наследования. При этом ребенок может принимать юридически значимые решения только с согласия законного представителя. Между тем правовое просвещение нужно не только детям, но и родителям. — Сплошь и рядом они юридически безграмотны, — признает Качанова. — Это последствия тех лет, когда школа отошла от воспитания, а родители занимались выживанием. Но мы стараемся восполнить этот пробел. В течение нескольких лет на базе Академии постдипломного педагогического образования ежеквартально проводятся обучающие семинары (сегодня — вебинары) для родителей. При очной форме зал позволял вмещать 500 – 600 человек, сейчас более 1500 участников чата. Недавно было занятие по поводу роста половых преступлений, совершаемых в Интернете. Множество детей подвержены этой опасности, но родители не знают, как поступать в подобной ситуации. Как оказалось, не готовы они и к встрече с одной из тяжелейших проблем последних лет — кибербуллингу (травле ребенка в Сети). На самом деле первое, что нужно сделать, — идти к нотариусу, который зафиксирует страницу сайта с угрозами. А вооружившись этим документом, можно направляться в правоохранительные органы и писать заявление в суд. Хотя, как признала Качанова, до суда чаще всего дело не доходит — когда виновники буллинга изобличены, они приходят с извинениями, и на этом инцидент исчерпывается. Родители же пострадавшего ребенка могут ставить вопрос о взыскании морального вреда. В целом же, по данным прокуратуры, за последние годы наблюдается уменьшение количества уголовных и административных правонарушений среди несовершеннолетних. При этом, как заявила Митянина, количество обращений в аппарат уполномоченного по правам ребенка за три года увеличилось на 30 %. Так что успокаиваться пока явно рано.