Я видела белый свет. Он был таким ярким, что не было никаких сил держать глаза открытыми, и я сомкнула веки, погружаясь в спасительную тьму. Вокруг меня звучали сотни голосов, то становясь ясными, то вновь превращаясь в гул. Боль ушла. Мне было тепло и спокойно, и я не хотела просыпаться.
Но проснулась. Я лежала в просторной богато отделанной комнате, которая была наполнена десятками медицинских приборов. Я была подключена сразу к двум аппаратам, от которых к моему телу тянулись провода. Я попыталась пошевелить рукой, но не смогла сделать этого - в вену был вставлен катетер, по которому из капельницы в мой организм поступало лекарство. Рука была занемевшей и очень сильно замерзла.
- Тайлс - тихий шепот напугал меня так сильно, что я невольно дернулась. Я ожидала вспышки боли, но ничего не почувствовала.
- Кто здесь? - спросила я, пытаясь успокоить пляску сердца. На мгновение повисла тишина, после чего я услышала ответ.
- Эллиот.
Я повернула голову и краем глаза увидела стоящую чуть позади меня еще одну койку, отгороженную ширмой.
- Ты в порядке? - спросила я. В памяти вспыхнули огни, взрывы, крики и стрельба.
- В основном порезы и ушибы. Сотрясение и перелом голени не в счет.
Я невольно усмехнулась, и услышала такое же хмыканье в ответ.
- А я? Что со мной?
- Ушибы, сотрясение, перелом тройки ребер. Самое тяжелое - ожоги. Та проклятая елка горела, а меня вытащили первым.
- Ожоги? Но мне совершенно не больно. Слабость, тошнота, но ни боли в груди, ни чего-либо иного нет.
- Скажи спасибо Хлое и ее морфину. Тебя сильно придавило. Удивительно, что мы оба остались живы.
- Что с остальными? Конфедератов удалось остановить?
- Разумеется, но это была самая массированная атака из всех, которые пришлись на последние десятилетия. Многим все же удалось скрыться, точной цифры нет, но можно говорить о двустах-трехстах конфедератах.
- Триста человек? - не поверила я своим ушам. - Откуда столько? Я думала, в Ньюстоне подавлены все очаги конфедератов.
- Ты действительно веришь официальным источникам? - голос Эллиота дрогнул. Было яснее ясного, что мои слова немало позабавили его. - Мы - цель любого повстанца. И покуда мы живы, они снова и снова будут просачиваться в столицу. А ваши командиры считают, что если заявить о безопасности, то порядок наступит сам по себе.
- Ты понятия не имеешь о нашей страте. Ты не обучался как мы.
- О, да прекрати ты уже, Тайлс! Или ты забыла о том, что было у вас на стенах? С такой охраной, как во дворце, странно, что никого из моей семьи не убили. Чему вас в программе учат? Уничтожать конфедератов в лесах, сходиться с ними в рукопашной и носить платья на приемах. И что в итоге? Ты видела этот хаос. Оружие и амуницию выдают лакеи, каждый лезет куда хочет, и не знает каким объектом заняться. Сто человек пытаются что-то изобразить во дворе, пара десятков снайперов на крыше, пустой дворец, по которому носится перепуганная прислуга, и пятьдесят лучших защитников ютятся в узком помещении, перед дверью в убежище. Лучшего варианта для расстрела нарочно не придумаешь. Но зато форма красивая, у девушек бриллианты и прически. Или я не прав?
Я промолчала. Мне нечего было сказать в ответ. Эллиот практически дословно пересказал то, о чем мы говорили с девчонками в первые дни пребывания при дворе. Да, в ночной стычке не было ничего, похожего на порядок, не говоря уже о стратегии.
- Почему ты был во дворе? - перевела я разговор.
- А это уже не твое дело, - огрызнулся Эллиот. - И не думай, что если я не тянул носок в «Стальных воронах» и не ходил в услужении командиров, то не в состоянии за себя постоять или защитить тех, кто мне дорог.
- Я вовсе не имела это в виду, - пробормотала я, чувствуя, как начинает болеть голова. Мигрени у меня бывали редко, но если они уже начинались, то ни одно лекарство не могло мне помочь. Спорить с Эллиотом в таком состоянии мне совершенно не хотелось.
- Кто-нибудь из наших погиб? - спросила я после минутного молчания.
- Пять человек, еще, по крайней мере, тридцать ранены, несколько в тяжелом состоянии.
- Я их знаю? - в животе точно стянули узел.
- У Беверли сильно повреждена нога, но она уже восстанавливается. Лора Грейн в военном госпитале. Она не пришла в сознание. У нее был оттек мозга.
- Она очнется? - я боялась услышать ответ. Трудно было поверить что Лора, та самая насмешница Лора, которая смеялась над моим нежеланием идти на праздничный вечер, теперь борется за жизнь.
- Ее мозг активен, но пока что положительной динамики нет. Впрочем, то, что она пока жива, уже чудо. Она была со снайперами на крыше, когда ее подстрелили, и Лора упала вниз.
Я прикрыла глаза, пытаясь совладать со своими мыслями, и не представлять, как ее тело камнем летит вниз с высоты четырех этажей. Пока жива. Пока...
- Это не все. Мне жаль, но среди погибших страж первой ступени Томас, Томми, кажется, так вы его называли. Вы вместе охраняли принцессу...
Я его не слушала. Внутри словно до предела натянулась невидимая струна. Воздух внезапно стал сухим, и как бы жадно я не глотала его, мне не хватало кислорода.
- Тише, - Эллиот внезапном оказался рядом со мной. Его лицо было бледным, под глазами залегли тени, и кажется, подъем отнял остатки его сил.
- Ты должен вернуться в кровать, - прохрипела я. Бедная, бедная Сандра, даже представить страшно, как она мечется одна в пустых комнатах, наедине со своими мыслями. Томми!
- Он должен был оставаться с защитниками в коридоре. Но не смог устоять на месте. Аарон пытался его вернуть, но был вынужден вступить в бой с конфедератом. Он упустил Томми, а когда нашел его, то было уже поздно.
- Когда его хоронят?
- Завтра тело отправят в Ивстон.
- Я хочу быть на прощании. Где мы? Это ведь дворец?
- Да, - голос Эллиота стал тише. - Мы на третьем этаже, буквально над вашими комнатами. Это семейный лазарет.
- Тогда почему я тут? - чудовищная новость, морфин и мигрень лишили меня остатков сил. Язык заплетался, я с трудом удерживала глаза открытыми. Томми... Как же страстно мне хотелось подняться теперь с кровати и проделать этот недалекий, но не преодолимый путь до нашей комнаты, утешить горе Сандры.
- Ты из Коллинзов, Кьяра. К тому же моя семья тебе обязана. И теперь тебе лучше поспать. Да и мне, по правде, тоже.
- Хорошо, - согласилась я, и действительно заснула, едва лишь сомкнула веки. Когда я проснулась снова, в комнате тускло горел торшер. Подняв руку, чтобы протереть глаза, я ощутила такую боль в груди, что не сдержала стона. Я не знала, что причиняло больше страданий - обожженная кожа или сломанные ребра. Эллиот крепко спал, и даже не услышал моего вскрика. Я же страстно хотела с ним поговорить. Оставаться наедине со своими мыслями было нестерпимо.
Томми... Лора... Неизвестно еще, что с остальными. А что, если кто-то еще из моих знакомых ранен, а Эллиот попросту утаивает от меня правду, боясь, что уже сказанного более чем достаточно. Если бы я только могла кого-нибудь позвать, попросить лакея привести Натали или Сьюзан. Подумать только, нас осталось только пятеро. Половина из первоначального числа. Дай бог, если Лора выкарабкается, ей придется вернуться домой. Едва ли теперь она сохранит свою страту.
Словно в ответ на мои молитвы, дверь в комнату чуть приоткрылась. Я приподняла голову с подушки и увидела Джорша.
- Кьяра? - он тихонько вошел внутрь, и нерешительно приблизился к моей постели. - Как ты?
- Ты мне расскажи, - попросила я. - Мне ничего толком не говорят. Впрочем, и говорить некому, лишь Эллиоту. Я вернусь в строй? - несмотря на небрежность тона, с которой я говорила, сердце мое замерло в груди до тех пор, пока Джорш ни кивнул.
- Через месяц будешь в порядке. Бабушка пригласила лучших хранителей. Твоя тетя тоже тут, она все дни сидела рядом с тобой, лишь сегодня бабушка уговорила ее пойти к себе.
- Дней? - повторила я, думая, что ошиблась.
- Ты была в госпитале, до того, как тебя перевезли сюда. Открытый перелом ребер, сильные ожоги груди и спины, пробитое легкое, селезенка. Ты была в тяжелом состоянии, первую операцию проводили в комплексе, сперва ребра, легкое и селезенка, через пару дней удалили обгоревшие участки кожи. Селезенку пришлось удалить, но легкое спасли. Не знаю, обрадует ли тебя это, но теперь у тебя не будет шрамов, оставленных конфедератами, - Джорш замолчал. Оба мы помнили, как он едва ли ни в первую встречу предложил мне провести процедуру, позволившую мне стереть со своего тела следы моего пребывания в лагере конфедератов.
- Почему тогда тело Томми... - мой голос осекся. Грудь снова сдавала боль, ничего общего не имевшая с переломами или ожогами. Джорш лишь сильнее стиснул мою руку в своих ладонях. - Почему его тело еще передали семье?
- Нам не сразу удалось провести опознание погибших. Разрывные пули и огонь.
Я отвернулась к стене. Я не хотела, чтобы Джорш видел мои слезы, сдерживать которые я больше не могла.
- Прошу тебя, не плачь, - шепотом уговаривал Джорш, гладя мои волосы. - Не истязай свое тело еще больше. Думаешь, Сандра обрадуется, узнав, как ты мучаешься?
- Ты говорил с ней? - повернулась я к Джоршу. Рыдания мои стихли, хотя слезы все еще текли по щекам. Должно быть, все дело было в лекарствах, чувства обрушивались на меня приливами, отчего душевная боль сменялась апатией и безразличием. Вот и теперь я будто забыла о Томми, которого оплакивала секунду назад. Все мои мысли были о Сандре, а больше всего остального я испытывала усталость.
- Я был в вашей комнате минут десять назад, пытался найти какие-нибудь твои вещи, чтобы принести сюда. У тебя много фотографий, но нет ни одной рамки.
- Да плевать мне на это. Что с Сандрой?
Джорш не обиделся. Он лишь тяжело вздохнул.
- Она тяжело переживает все случившееся, но с ней Натали, она ни на секунду не оставляет ее. Сьюзан и Николь переехали в вашу гостиную. Они все вместе. Каждый потерял кого-то из знакомых. К тому же Лора Грейн остается все в том же состоянии. Активность ее мозга снизилась после приступа, случившегося с ней этим утром. Если произойдет ухудшение, то у нее не останется шансов. В любом случае, уже сейчас можно говорить о необратимых последствиях. Кьяра, мне жаль...
- Вы их схватили? - от злости, которую я испытывала теперь, мой голос звенел. Джорш бросил на меня непонимающий взгляд, но затем кивнул.
- Двадцать два человека. Их казнят.
- Я хочу это увидеть. Пообещай мне, что так и будет.
- Ты слишком слаба для этого.
- Завтра я буду на прощании с Томми, даже если после этого мне придется неделю спать под действием морфина.
- Я тебе не позволю лишаться остатков тех сил, которые у тебя остались.
- Это не тебе решать, - этот голос принадлежал Эллиоту. Он застиг нас врасплох. - Она должна это сделать.
- Сейчас она должна поправляться, - ненависть с которой Джорш смотрел на брата, исказила его черты до неузнаваемости. Я знала, что и прежде между ними часто возникали ссоры, но, кажется, мое появление при дворе еще сильнее усугубило все существующие проблемы.
- Правь своими лакеями, Георг, - холодно отозвался Эллиот. - Хватит уже навязывать свою волю другим.
- И что это должно значить? - пуще прежнего разозлился Джорш.
- Да прекрати ты уже. Все знают, принц Джорш всегда получает все, что хочет.
- И я снова повторяю, что не понимаю, о чем ты говоришь!
- Да к черту! Но мир не ограничивается твоими желаниями, Георг. Неужели ты не понимаешь, что ей нужно там быть? Ей нужно проводить своего друга и ей нужно увидеть, как убившие его ублюдки будут казнены.
- А ты понимаешь, что она должна сейчас быть в госпитале Кентстона? Она должна покинуть программу и сменить страту? И я один как болван снова и снова говорю всем, что это Тайлс, и она не может не быть защитником?
- Какое великодушие! - фыркнул Эллиот. С минуту Джорш буравил брата взглядом, а затем, не попрощавшись, выскочил прочь из комнаты, громко стукнув дверью.
- Идиот! - буркнул Эллиот. - Мой брат просто идиот. У меня в уме не укладывается, как вы могли быть вместе.
Слово "могли" больно резануло по ушам. Даже себе я не могла признаться в том, что все уже закончено. Тем ужаснее было слышать это от кого-либо иного.
- Мой брат, - тихо произнес Эллиот, - наследник престола, Тайлс. Как бы сильно ни изменили его вороны, он всегда будет наследником, избалованным принцем, который получал все, что хочет. Я люблю его, и закрываю глаза на многие его недостатки, но я едва ли могу поверить в то, что он может измениться. Даже ради кого-то.
- Он не такой, - пробормотала я.
- Хочешь сказать, что я не знаю своего брата? Тайлс, ты не кажешься мне дурой, но после всего, что было, как ты можешь выгораживать его? После Ивстона? Ты едва не погибла, пытаясь его спасти, пока Джорш отсиживался в безопасности. Он мог рассказать тебе правду, и ты не неслась бы как сумасшедшая сквозь джунгли, чтобы спасти того, кто в этом не нуждается. А прием? Неужели ты ничего еще не поняла? Ты всегда будешь ниже его, твое мнение ничто, по сравнению с мнением королевских особ.
- Ты ничего не понимаешь, - Эллиот выразил то, о чем я так долго старалась не думать.
- Хочешь, я угадаю - вы не спали вместе. Джорш не спит с простолюдинками, но теперь, когда ты стала леди Коллинз, он постарается вкусить последние плоды холостой жизни. Хотя кто знает, не останешься ли ты постоянной фавориткой. Это ведь так удобно - жена и ее личный страж.
- Довольно! - я с трудом сдерживала слезы гнева, снова и снова повторяя себе, что Эллиот принц Союза.
- Я могу замолчать, но мое молчание ничего не изменит. Ты и сама это знаешь. Но, - он повернулся ко мне спиной, - как знаешь.
Эллиот был прав - я не могла об этом не думать. С каждым днем я все больше и больше теряла Джорша. Как упоительны были воспоминания об Ивстоне, и как жестоки о нашей ссоре после банкета. И эти чертовы цветы! Ну кто их мог послать? Я снова и снова перебирала в голове варианты, но не один из них не подходил. В конце концов, я почти убедила себя, что это проделки Аарона, и на этом заснула.
Меня разбудили голоса. Открыв глаза, я немало удивилась, обнаружив, что моя кровать окружена посетителями.
- Мы не хотели тебя будить, - пробормотала Сандра. Лицо ее было бледным, а глаза красными от слез. Ее волосы скрывала черная непрозрачная тафта, а вместо придворного платья надето бесформенное траурное одеяние. Слова соболезнования застряли у меня внутри, я боялась нарушить ее хрупкое равновесие. Рука Николь была не перевязи, Сьюзан вся в бинтах, и лишь Натали стояла невредимой, и внимательно меня разглядывала.
- Как вы? - спросила я, сжав пальцы Сандры. Та поджала губы и промолчала.
- Получше чем ты, - к моему удивлению ответила Николь. - У меня всего лишь выбита рука после рукопашной, Сью немного посекло осколками, когда взорвалась оранжерея, а Нат, слава богу, осталась без наград - она со снайперами была на крыше.
- Как Лора?
Ответом мне были пальцы Сандры, сжавшие мои еще сильнее.
- Говорят, что шансов нет. Ее мозг еле жив. Если в ближайшее время не будет сдвигов, то ее будут отключать от аппаратов. Ее семья уже прилетела в столицу. Твоя тетя и королева-мать сейчас с ними.
- Это хорошо, - пробормотала я. – А как Бев?
- Она лежит на первом этаже, в госпитале. Всех, у которых не тяжелые травмы, оставили во дворце, остальные в госпитале. Мы постоянно дежурим, наравне с защитниками, так что времени проведать их, попросту нет.
- Я скоро присоединюсь к вам, - пообещала я, но девчонки переглянулись. – Что?
- Ходят слухи, что ты не вернешься в программу, но останешься при дворе. Ты сильно влетела в этот раз, а теперь, когда ты леди Ивстон, все становится еще серьезнее. Аарон говорит, что ты вместе со всеми полетишь в Ивстон, а потом останешься. Твой дед, пока семья отсутствует, живет во дворце как гофмейстер, и ты будешь с ним.
- Нет, - прошептала я. Это было слишком похоже на план, но я не собиралась ему следовать. Я – страж, телохранитель принцессы, будущий ворон. Я не отдам свое будущее, лишь потому, что на меня упала гребанная елка.
- Это хороший план, Кьяра, - мягко произнесла Сандра. Голос ее звучал едва-едва. – Свадьба пройдет в Ивстоне, и принц с принцессой образуют свой собственный двор. Ты не потеряешь все. Мы будем рядом. Кто знает, может ты, как леди Уэйфилд, еще будешь тренировать «Страж»?
- Запомните, - я попробовала присесть. Живот стянуло тянущей болью. – Я не оставлю избранного пути. Я не леди Ивстон, я не сановница. Я – защитник, страж.
- У тебя нет месяцев на восстановление, - резонно возразила Николь. – Программа не будет тебя ждать, Кьяра. А вернувшись раньше положенного срока, ты попросту изуродуешь себя.
- Мне не впервой. А сейчас... – я подтянулась на руках, пытаясь спустить ноги с кровати, - я хочу попрощаться. Вы ведь идете на церемонию?
- Да, но...
- Прекрасно, я с вами...
- Не так быстро, Тайлс, - послышался голос с соседней кровати. Девчонки расступились, и я увидела лицо Эллиота. – За нами придут. Мы будем там. Пусть твои подруги спускаются вниз.
- Ваше высочество, - девчонки склонились в реверансах, и поспешно оставили меня прежде, чем я успела возразить принцу.
- Неужели ты полагаешь, что сможешь встать на ноги? Конечно, зная тебя, я мог бы предположить, что ты это все же сделаешь, но когда ты упадешь, начнется суета, а я предпочитаю покой.
- Очень мило с твоей стороны, - пробормотала я, прислушиваясь к своим ощущениям. Как же сильно я ненавидела слабость. К тому же всю грудину и живот обжигала боль. Эллиот был прав – я еще не готова вернуться к обычной жизни.
Впрочем, мое решение подождать быстро утратило свою силу, едва я увидела Хлое Кармайкл, вкатывающей в комнату инвалидное кресло.
- Нет! Я не сяду в него!
- Будь моя воля, - пробормотала миссис Кармайкл, - ты бы не вышла из этой комнаты еще недели две, - она остановила кресло возле моей кровати, и принялась осматривать бинты. Эллиот поспешно отвел взгляд в сторону. - Удивительно, - бормотала миссис Кармайкл себе под нос. - Ни разу не видела, чтобы кто-то так лечил ожоги, но твоя тетя мастерица. Интересно, можно ли использовать эту мазь для заживления швов? Ладно, Тайлс, завтра вечером проведем тщательный осмотр, и еще раз пройдемся по курсу лечения. А пока что одевайся, - она подняла стопку одежды, прежде лежавшую на сидении кресла, - Думаю, ты сможешь сама справиться. Я пока что осмотрю его высочество.
Миссис Кармайкл явно переоценила мои силы. Хотя Джулия приготовила мне новое платье, застегивающееся спереди на молнию, я никак не могла свести вместе полы на бедрах, и потому встала на пол. Как же тяжело оказалось удержаться на ногах. Вцепившись руками в спинку кровати, я несколько секунд пыталась справиться с головокружением. К счастью, миссис Кармайкл была слишком занята с Эллиотом, и ничего не заметила. Когда она вернулась ко мне, я уже сидела в кресле.
- Подожди еще, Кьяра, - бросила она мне, направляясь к выходу из комнаты.
- Я тоже буду присутствовать на церемонии, - в ответ на мой недоуменный взгляд пояснил Эллиот. - Так что ты не одна будешь на коляске.
- Спасибо.
- Ох, Тайлс, прекрати. Я отнюдь не пытаюсь польстить твоим чувствам.
Я промолчала. Что бы Эллиот не говорил, мне казалось, что за минувшие дни между нами установились приятельские отношения, если подобное вообще возможно для младшего принца.
Дверь распахнулась вновь. Я ожидала увидеть миссис Кармайкл, а потому не сразу поняла, что в комнату вошла монаршая чета. Я поспешно вскочила на ноги, и едва не рухнула в кресло вновь, почувствовав мучительную резь в груди.
- Садитесь, мисс Тайлс, - с ужасом в голосе попросила ее величество. - В этих стенах не волнуйтесь за правила этикета.
- Позвольте мне поблагодарить вас за вашу заботу. Я могла бы лежать в госпитале, вместе с остальными.
- О чем тут речь, мисс Тайлс? Это мы должны благодарить вас. Одному лишь богу известно, что было бы с Эллиотом, не окажись вас поблизости.
- И все же я не уберегла его.
- Вы сделали все, что могли в этой ситуации, - отозвался король Дориан. Он не сводил с сына сердитого взгляда. Уверена, не будь меня рядом, ему бы немало досталось за отлучку из дворца. Интересно, что же все-таки Эллиот делал в саду? Может у него появилось новое сердечное увлечение? Хотя логичнее было бы затеряться в многочисленных комнатах.
- Что касается личных последствий для каждого из нас, мисс Тайлс, то мы их обсудим, когда вы выздоровеете. Нам предстоит долгий разговор.
Я уже понимала, что это будет за разговор, и это понимание отнюдь не прибавило мне сил. Перебросившись с Эллиотом еще десятком фраз, его родители покинули комнату, тем более что в нее уже вошли лакеи под предводительством миссис Кармайкл. Они довезли нас до просторного лифта, скрывающегося за одной из комнатных дверей, и мы спустились во внутренний двор, где уже собрались десятки защитников.
Гробы с телами убитых, все как один, были закрыты. Поверх них слабо шевелили на ветру кистями белоснежные флаги Союза. В отличие от церемонии прощания с Джорджией, все были одеты по-простому, ни парадной формы, ни белоснежных платьев. Не было и роз. Люди ходили между гробами, перебрасывались фразами, девушки плакали. Многие, как и мы с Эллиотом, были на колясках. Среди них я заметила Беверли, страшно похудевшую с нашей последней встречи. Затесавшиеся в толпе члены королевской семьи, возложили венки, после чего под звуки гимна, гробы вывезли из сада и погрузили в самолет. Очень скоро их доставят родным для последнего прощания.
- Как ты? - ко мне подошел Джорш, и мы переплели пальцы. Сейчас мне не было ровным счетом никакого дела, что подумает Шарлотта или кто-либо еще. Я с трудом сдерживала рвущиеся из глаз слезы, и лишь одно его присутствие, придало мне сил.
- Я буду в порядке. Надеюсь, что меня не вышвырнут из программы. Твой отец, кажется, настроен крайне серьезно.
- Я буду на твоей стороне, обещаю. Я не говорю, что тебе не стоит беспокоиться, но я приложу все усилия, чтобы ты получила желаемое.
- Спасибо, Джорш.
- Когда все разойдутся, твой лакей отвезет тебя куда нужно. Возьми с собой Сандру.
- Куда? - не поняла я, но Джорш не ответил. Сжав мои пальцы еще сильнее, он попрощался, и вернулся обратно к семье. В то же самое время ко мне подошел его лакей, тот самый, которого я видела в ночь свидания принца с Шарлоттой. Дождавшись, пока большая часть защитников вернется во дворец, он взялся за ручки коляски.
- Подождите, - попросила я его. - Мне нужно найти мисс Керлин. Его высочество знает.
Впрочем, Сандра сама нашла меня.
- Кьяра? Джорш, - она бросила виноватый взгляд на лакея, - его высочество сказал, чтобы я нашла тебя. Что происходит?
- Я не знаю. Пойдем.
Лакей проводил нас до лифта, мы поднялись на второй этаж и направились прочь от главных помещений к небольшому закоулку на пересечении восточного и северного крыла. Прежде, когда я краем глаза видела его на тренировках, я полагала, что здесь находится закрытый внутренний дворик для монаршей семьи, однако теперь моим подозрениям пришло время развеяться. Открыв перед нами двери пустого затхлого помещения, лакей поклонился и вышел. Недоумевая, Сандра подошла к окну. Ее спина точно окаменела.
- Что там? – спросила я, но подруга оставила меня без ответа. Превозмогая боль, я приподнялась с кресла, и на ватных ногах кое-как дошла до окна.
Перед нами предстало ошеломляющее зрелище. Во дворе собрались десятки защитников и королевская семья. Монархи стояли на небольшой трибуне, возвышающейся над остальной толпой, которую отгораживали пара десятков людей с автоматами. Среди них я четко различила силуэты дяди Рика, Дональда и Аарона Кармайклов. Я толком не успела разобраться во всем происходящем, когда откуда-то слева вышли еще несколько десятков защитников, ведущих скованных цепью людей. Конфедераты! Потребовалось немало времени, прежде чем те выстроились в ряд вдоль стены, прикрывающий двор от любопытствующих глаз.
- Сандра, - окликнула я подругу, не уверенная, что хочу это видеть, но она даже не обернулась на мой голос. Казалось, ничто на свете теперь не смогло бы ее увести от окна.
Я села обратно в кресло, желая как можно быстрее покинуть эту затхлую крохотную комнату. Я уже пожалела о своей вчерашней просьбе. Казнь и война – разные вещи. Убивать конфедератов было так естественно и просто, что я ничуть не обременяла себя душевными терзаниями. Все было просто – или они или мы. Мы были в равных условиях, и лишь одному богу было известно, кто выживет в схватке. Однако, чтобы не натворили люди, ожидающие теперь исполнения приговора, я бы никогда не смогла привести его в исполнение. Была ли я оттого плохим защитником? Я не знала ответа на этот вопрос. Единственное, что мне оставалось в этой ситуации – сидеть и ждать, когда все закончится, надеясь, что их мучения не будут долгими.
Залпы выстрелов оказались куда громче, чем я ожидала, они слились в один мучительно долгий гул. Сандра чуть заметно вздрогнула и отошла от окна. Лицо ее было похоже скорее на маску, бледное и искаженное мукой. Не проронив ни звука, она взяла поручни моего кресла, и мы выехали прочь.
Никого в замке звуки выстрелов не испугали – все были уверены, что это залп памяти павшим защитникам. Так оно и было.