Здравствуйте, сегодня я наконец начну по порядку писать о школе. Вчера я обмолвилась о любви сына к занятиям - да, действительно, Захар в нормальном физическом и эмоциональном состоянии любит писать, читать и считать. В отношении чтения и письма возникают определенные трудности, связанные как с моторикой, так и с пониманием прочитанного. В математических заданиях пока Захар вроде на уровне. Есть темы, безусловно, требующие либо очередного повторения, либо тотальной многодневной проработки (как с больше/меньше и на сколько больше/меньше). Но если по поводу выполнения в школе письменных (это важно!) заданий сыном я в принципе не сильно волновалась, то такие предметы как Окружающий мир, Музыка, Литература, Физкультура и Технология с ИЗО привычно сложны для сыновьего восприятия. Это ж сидеть надо, ничем, как правило, руки не занимая, и слушать, что для Захара намного сложнее выполнения заданий в тетрадках ввиду проблем с произвольным вниманием. Труд и ИЗО еще позволяют руками что-то делать, а вот Литература и Окружающий мир - это пока космос.
Но начнем по порядку.
Как ранее я рассказывала, первые две недели школьной жизни сына прошли очень даже неплохо. Учитель знакомилась с ребятами, ребята привыкали к школе, учителям и специалистам. Захар каждую пятницу шел в магазин и покупал себе машинку за хорошее поведение в школе. В АВА это называется поведенческий контракт, ибо хорошее поведение должно подкрепляться и поощряться. Мы договорились о машинке после пяти послушных дней в школе, договор проговаривали каждое утро по дороге в школу.
Сын, безусловно, уставал учиться и даже спал по приходе домой в те самые две недели.
Что уж произошло по истечение первых двух недель, мне сложно судить, поскольку и втроем мы остались - муж на три недели уехал, и спать днем Захар перестал, и контракт мой с сыном дал трещину. Что из окружающих Захара факторов сказалось на поведении ребенка, я не знаю. Сначала я думала, что моя усталость вида дом-сад-школа-еееееда во всех проявлениях и многое другое, в первую очередь, выбила меня из колеи, и я, скорее всего, перестала давать детям тот объем эмоций, который был раньше. Но вернулся отец, и поведение в школе сына не улучшилось ничуть.
Дневной сон пропал, и по сей день его нет. По словам мамы одноклассника, ребенок просто адаптировался к школьному ритму, и сон стал не нужен. Ее сын тоже не спит. Опять же - минус продленка, хотя там снова занятия после сна, а мой ученик и так как сдувшийся мяч ближе к вечеру.
В один из дней, когда Захар начал ломать имеющиеся у него машинки за школу, я не выдержала и сказала, что это были последние игрушки, которые сыну покупались.
Тут нашему поведенческому контракту и пришел кирдык. Впервые о поведенческом контракте я узнала от волонтера нашей некоммерческой организации "АутизмПобедим", но в то время Захару было где-то 4,5 года, и я отчетливо понимала, что с сыном такая сложная, отсроченная "поощрялка" не сработает. Захар не выдержит, а поначалу, возможно, и не поймет.
А вот перед первым сентября я решила, что попробовать применить эту тактику сейчас, в Захаркины 7 лет и мне несложно, и для него полезно.
В двух словах, мы с Захаром договорились, что сын будет очень стараться держать себя в школе в руках, вести себя хорошо, тихо, спокойно, без криков, не бегая, ну и все в таких чертах, и если ребенок выдерживает 5 дней хорошего поведения в школе, в пятницу мы идем в магазин, и Захар выбирает себе машинку. Первые те две недели сын держался, машинки в пятницу покупались, потом нежелательного поведения стало намного больше как в школе, так и дома, и на какой-то период я машинки отменила, в сердцах заявив ребенку, треплющему остатки моих нервов, что он волен вести себя в школе как хочет, выгонят, значит, выгонят, будем дома заниматься. Но тут у меня еще своего рода задняя мысль была - даже несмотря на всю свою тогдашнюю вымотанность в одиночестве с двумя детьми и новыми садом и школой - я знала, что Захару нравится ходить в школу. А за это можно все отдать, как говорится. Тьютор в школе тоже говорит о том, что это, возможно, непедагогично и не очень правильно, но когда Захар начинает вести себя на уроке шумно, тьютор сообщает ему, что вынуждена будет отвести его в кабинет для индивидуальных занятий, где они будут выполнять те же самые задания, только в одиночестве, без ребят и учителя.
И на Захара такая информация действует отрезвляюще и успокаивающе. Во всяком случае, на данный момент его школьной жизни.
Конечно, 5 дней хорошего Захара в новой обстановке, с незнакомой нагрузкой и полной головой шума и перегруза - это я хватанула. Неделю надо было хотя бы пополам поделить, но что уж теперь - начало-то было многообещающим. Специалисты, проводящие индивидуальные занятия с Захаркой, в общем и целом хвалили мальчишку и в части багажа знаний, и в плане контакта и следования инструкциям. Учитель, уроки у которой носят, естественно, групповой характер, оговаривала нюансы Захаркиных реакций и сложностей, но добавляла, что это адаптационные моменты, что в принципе все неплохо. Тьютор, которой в работу достались двое мальчишек, тоже ничего особо критичного в школьном Захаре не находила. Но через две недели, а особенно к концу сентября - началу октября, стало тяжко всем.
И здесь необходимо написать немного о Захаркином однокласснике, который тоже с РАС и с программой 7.2. Но о нем я напишу уже завтра.
Добра и веры всем)