Последние несколько недель желания жить, думать о будущем, планировать и мечтать не появилось. Продолжает накапливаться усталость от новостей. Это сопровождается бессилием, разочарование и апатией. Даже сейчас, набирая эти слова, слышу в голове, а зачем это все, какой смысл? Отсутствует сосредоточенность, пропала концентрация на том, что требует продолжительного времени: чтении, просмотре кино и так далее. В этом внутреннем диалоге с самим собой, самоанализе чувств и эмоций, а также причин их породивших, важно не переступить черту, где начнется самоедство.
В этот раз сначала цитата, а потом краткий вывод, который каждый может сделать сам. В связи с изменениями в законодательстве таких книг больше не будет в России.
«Этот же ребенок раз в неделю стабильно ворует у меня дорогущий шампунь. В один из таких дней я, грозно топая, наведалась в общую детскую ванную, чтобы украсть свой шампунь обратно. Отдернув душевую занавеску, я обнаружила целый батальон из двенадцати пустых бутылок, толпящийся на узеньком бортике ванны. Справа стояли только красные, синие и белые бутылки. Слева — розовые и фиолетовые. Я взяла красную бутылку с той стороны, которая, судя по всему, принадлежала моему сыну-подростку. Она была продолговатая, прямоугольная и массивная. Мне в глаза бросились жирные красные, белые и голубые буквы: В 3 РАЗА БОЛЬШЕ ОБЪЕМА! НЕ СМОЕТ ЛИШЬ ТВОЕ МУЖЕСТВО! ОБЛЕКИ СЕБЯ В БРОНЮ ИЗ ЧИСТОТЫ, ДАЙ ОТПОР ГРЯЗИ, ШАРАХНИ ВОНЬ ПО ХРЕБТУ. И я подумала: Какого черта? Мой сын тут душ принимает или к военному наступлению готовится? Тогда я взяла одну из девчачьих бутылочек, тоненькую, перламутрово-розовую. На сей раз вместо рявкающих жирными буквами приказов меня опутал витиеватый, текучий курсив и принялся нашептывать в уши бессвязные прилагательные: очаровательный, сияющий, нежный, чистый, озаряющий, манящий, осязаемый, легкий, сливочный… И ни одного глагола. Никаких призывов к действию, сплошные призывы казаться такой-то и такой. Я на всякий случай огляделась — убедиться, что этот душ и правда не какой-нибудь магический портал и не перенес меня случайно в прошлое. Да вроде бы нет. Я по-прежнему в двадцать первом веке, где мальчикам все еще вбивают в голову, что настоящий мужчина должен быть здоровенным, суровым, жестоким, неуязвимым, питающим всяческое отвращение к девчачьим штукам, обязан завоевать женщину и вообще весь мир. В то время как девочкам все так же внушают, что настоящая женщина — тихонькая, маленькая, красивая, смирненькая и желанная, конечно же, достойная вышеупомянутого завоевания. Вот так тасуются колоды. Не успевают наши сыновья и дочери трусы натянуть поутру, а мир уже пытается пристыдить их за то, что они — люди». Перечитывая этот фрагмент хочется пошутить: «Ох уж эти проблемы белого человека». Долгое время в некоторых странах мира люди боролись за право на жизнь, на собственность, за свободу равенство и братство, за политические права для мужчин, для женщин, за права детей и так далее. Неужели мир всегда будет наводнен несправедливостью? И что следует сделать первым: добиться базовых прав и свобод, а уже потом разбираться со стереотипами, которые людям навязываются элитами и обществом? Или вести эти процессы параллельно? Думаю, что фундамент демократии должно возводить по кирпичику базовых представлений, которые работают в некоторых странах. Пройти по их дороге, не совершая их ошибок в борьбе за права. Встать в один ряд с демократическими государствами и начать вести международный дискурс.
«В большинстве культур, во все времена, такие люди, как Тиш, проявляют свои таланты еще в раннем возрасте. Обычно из них вырастают шаманы, знахари, поэты и священнослужители. Их считают эксцентричными, но в то же время бесконечно важными для жизни всей группы, в которой они обитают, потому что только такие люди способны слышать то, что другие не слышат, видеть, что скрыто от глаз, и ощущать то, что не дано остальным. Именно на чувствительности таких вот людей и стоит наша культура, потому что лишь те, кто остро проживает все раны, нанесенные этому миру, способы их исцелить. Они взбегают на нос «Титаника» и кричат: «Айсберг! Впереди айсберг!», в то время как остальные прогуливаются по палубе и огрызаются: «Хватит кричать! Вы нас раздражаете! А ведь сегодня такой прекрасный вечер, и скоро танцы!». Наше общество так туго намотано на маховик динамичного, эффективного и мощного образа жизни, что люди вроде Тиш — или меня — те, которые пытаются хоть как-то это движение замедлить, кажутся неудобными и вообще лишними. Куда как проще назвать нас неправильными, чем просто признать, что мы адекватно реагируем на неправильный мир. Моя малышка не «поломанная». Она — пророчица. А я хочу обладать достаточной мудростью, которая заставит меня слезть с маховика, присесть рядом с ней, спросить, что она чувствует и послушать, о чем она мне расскажет». Дочка главной героини в школе узнала, что тают ледники из-за глобального потепления – погибают белые медведи. Прозвенел звонок, и дети уже забыли и побежали на перемену, а она подошла к учителю с вопросами. После этого она несколько дней плакала. Она переживала, что люди ничего не пытаются делать, ведь после исчезновения мишек исчезнут и люди. Мать неделями успокаивала дочь, обещая, что мама и мир не умрут.
Боль надо принять и пережить. Чувства, даже плохие, не следует глушить алкоголем или другими стимуляторами. «Близким или друзьям я стыдилась рассказывать о том, как мне плохо, но решила попытаться поделиться этим с людьми на собрании. Они — первые, кому я доверила себя всю, без остатка, потому что они были первые в моей жизни, кто говорил всю правду. Я сказала что-то в духе: «Привет, я — Гленнон, и я не пью уже шесть дней. Мне очень хреново. Думаю, именно поэтому я вообще начала пить. И теперь начинаю переживать, что проблема была вовсе не в выпивке. Причина глубже. Причина — я сама. Не похоже, чтобы для остальных жизнь как таковая была таким тяжким испытанием, как для меня. Как будто все знают какой-то секрет о том, как счастливо жить эту жизнь, а я не знаю. Как будто все делаю не так. Спасибо, что выслушали». После собрания ко мне подсела одна женщина. Улыбнулась и сказала: — Спасибо, что поделились. Я вас понимаю. И хочу сказать вам то, что сказали мне, когда я только сюда пришла. Это вполне нормально — чувствовать все то, что сейчас чувствуете вы. Вы просто становитесь человеком. То, что вам плохо, не значит, что вы что-то делаете не так. Все так. Если уж вы что-то и упустили, так это то, что быть человеком само по себе — тяжеленькое дельце. Если не глушить свои чувства и позволить им обрушиться всем скопом, станет тяжело и даже больно, но, в конце концов, таково предназначение чувств. Их нужно прочувствовать. Все. Даже самые неприятные. Секрет как раз в этом и состоит — если все делаешь правильно — тебе тяжело. До разговора с той женщиной я не думала, что чувства действительно нужно проживать, а не глушить. Не знала, что это нормально — чувствовать все. Я думала, что допустимо чувствовать лишь счастье, а если тебе больно — исправь это немедленно, а не можешь, так задуши, скрой или просто забей. Я думала, если становится слишком трудно, значит, это я где-то накосячила. Думала, что боль — это слабость, а единственный выход — просто смириться с ней, проглотить. Но проблема в том, что чем больше боли я проглатывала, тем яростнее пыталась ее заесть или залить.
Я живу, чтобы становиться все более искренней и прекрасной версией себя, снова и снова, всю жизнь. Быть живым — значит жить на баррикадах вечной революции. Нравится мне это или нет, моя боль — топливо этой революции. Все необходимое, чтобы стать той, кем я должна стать, у меня есть уже сейчас, в настоящем. Жизнь — алхимическая лаборатория, и все мои чувства — это огонь, в чреве которого я обращаюсь в золото. И у меня все получится, но только если я перестану гасить себя по миллиону раз на дню. Только если выдержу и высижу в очаге своих эмоций — только тогда. Потребительская культура учит нас, что есть некая волшебная таблетка от боли, которую мы, конечно же, можем купить. Что мы расстраиваемся и злимся вовсе не потому, что такова человеческая природа. А потому что у нас нет этих великолепных столешниц! Или просвета между ляжками! Или прекрасных новых джинсов! Это все отличное решение для экономики, но для жизни совершенно не годится. Потребление отвлекает нас, внушает ощущение занятости, притупляет чувства. С онемевшей душой не закалишься и не превратишься из гусеницы в бабочку. Вот почему все духовные лидеры проповедуют людям одну и ту же истину о боли и человеческой природе: «Не избегайте ее. Без боли нет развития. А ведь именно для этого вы и родились на свет — чтобы стать кем-то большим». Читая некоторые книги, ловил себя на мысли, что вернусь и перечитаю. Но, разумеется, не возвращался и не перечитывал. Это желание вернуться возникало, когда что-то в тексте задевало струны души. Я боялся забыть эти мысли и чувства, будто без них я останусь прежним человеком, не стану лучшей версией себя, шаблонный образ мышления восторжествует, и я продолжу мыслить как-то неправильно и буду ошибаться раз за разом. Но все идеи запомнить невозможно, нельзя перечитать все, что когда-то понравилось. Наверное, для этого я пишу здесь и сохраняю самые важные фрагменты. Может быть, чувства и эмоции, возникающие в момент чтения, растворяются в подсознании или в бессознательном, в дальнейшем влияя на рассуждения. Человек так устроен, что запоминает чувства, а слова лишь побочное явление, которое на них наслаивается. Например, в школе в старших классах к нам перевелся новенький, у него была восточная внешность. (В дальнейшем выяснилось, что он из России и родился в смешанной семье). Этот момент был в начале нашего знакомства. Как-то в разговоре я сказал «а вот у нас в России …», не помню, о чем конкретно шла речь. Внутри себя я осекся. Тогда в обществе в обиход входило слово толерантность в не самом положительном контексте. Разумеется, никакого расизма или шовинизма в моих словах не подразумевалось, наоборот, мысль была в том, что он часть общества, и понимает, что в России то-то и то-то. Я задумался, а воспринимает ли он себя, как часть российского общества? Откуда в голове 16-летнего подростка из провинции начала 2010-х такие мысли? Как идеи терпимости, уважения к чувствам других туда попали? В этот период я начал интересоваться гуманитарными науками, активно читал русскую классическую литературу. Отмечу, что по итогу мы стали друзьями, и он отлично влился в коллектив. Получается, что все, что я когда-либо услышал или прочитал осталось в подсознании, повлияв на мое Я. Уже став взрослым, занимаясь самоанализом и рефлексируя, пришло понимание, что череда мыслей и чувств окутало то первоначальное Я, до которого невозможно добраться, а, может быть, оно так изменилось, что истока и нет больше. Неоднократно задумывался, а какие мысли были у меня в голове 10 – 15 лет назад, каким был Я? Резюмирую словами одного из своих преподавателей в университете: «Когда вам в голову придет какая-то мысль, подумайте, откуда она, кто вам ее вложил в голову».