8
Начало
2
3
4
5
6
7
Лену разбудили дразнящие ароматы выпечки и кофе. Она приоткрыла один глаз, потом второй и, услышав, как в кухне кто-то гремит посудой и напевает мелодию, сначала не поняла, где она и что происходит. Потом в памяти всплыл весь вчерашний вечер. Дед Мороз. То есть Костя! Она же его пригласила к себе! И видимо, это он сейчас что-то вытворяет на ее кухне. Еще и песни поет. Мелодия была знакомая, но Лена все никак не могла понять, что это за песню он там мычит. Голос у Кости был приятный, но он безбожно фальшивил. Лена улыбнулась, ей почему-то понравилось вот так проснуться под звуки неидеально исполненной песни.
Лена выскользнула из кровати и посмотрела на часы: рано для первого января — еще только двадцать минут десятого. Она проскользнула из спальни в ванную и уже в коридоре отчетливо расслышала знакомое «Если у вас, если у вас...». Вот, значит, какую песню самозабвенно фальшивил Костя. Лена быстренько приняла душ, переоделась в теплый домашний костюм из толстого мохнатого материала и вошла в кухню.
— Доброе утро, Дед Мороз.
— Доброе утро, Елена Прекрасная, — улыбнулся он девушке и продолжил колдовать у плиты.
Лена сунула нос в сковороду, выглянув из-под Костиной руки.
— Это что, блинчики?
— Да, решил приготовить тебе праздничный завтрак. Так что садись, уже почти все готово.
Лена забралась с ногами на стул. Псина крутилась тут же, довольно облизываясь. Лена почесала собаку за ухом.
— Видимо, Псину ты уже накормил?
— Конечно, в первую очередь.
Вскоре перед Леной стояла тарелка с блинчиками, которые Костя уложил по-особому, в форме цветка, щедро приправив черничным вареньем и украсив блюдо кусочками фруктов.
— Извини, — улыбнулся виновато Костя. — Я нещадно покопался в твоем холодильнике.
— Как красиво, — ахнула Лена. — Как в ресторане. А у меня всегда все сикось-накось.
— Зато у тебя очень вкусное заливное, — подбодрил ее Костя. — Это я тебе как повар заявляю.
— Ты повар? — удивленно уставилась на него Лена.
— Да. Если точнее, я шеф-повар одного из лучших ресторанов в Тюмени.
— Ого! А я бы никогда и не подумала, глядя на тебя.
Костя поставил две чашки с кофе на стол и сел напротив Лены.
— Почему?
— Я всегда была уверена, что все шеф-повара...
— Толстые, — закончил за нее Костя и засмеялся.
— Ну да.
— Ничего, Снегурка, я еще молодой. К сорока обязательно отращу солидное пузо.
А Лена подумала, что очень бы хотела посмотреть на Костю в сорок. Однако она промолчала и принялась за блинчики, причмокивая от удовольствия. Сама она ни с блинами, ни с какими-то другими видами выпечки не дружила. И первый, и десятый, и даже сотый блин в Ленином исполнении был не только комом, а обычно пестрел дырами, рваными краями, да и по вкусу больше напоминал резину. Костя что-то искал в своем телефоне, и Лене очень хотелось узнать что, потому что все его внимание теперь было направлено не на Лену, а на экран мобильника.
— Кость, ты что там ищешь? — лопнуло Лениной любопытство.
— Смотрю рейсы до Тюмени. Вот, ближайший через четыре с половиной часа. Если потороплюсь, то как раз успею, надо только посмотреть, есть ли билеты.
Костя начал дальше тыкать в экран телефона. За эти несколько минут Лена успела осознать, что их с Костей новогоднее приключение подошло к концу. Сейчас он соберется и уедет в аэропорт, а потом в Тюмень, и их будет разделять больше двух тысяч километров. Конечно, Костя наверняка предложит обменяться номерами телефонов. Они будут иногда писать друг другу, узнавать, как дела, поздравлять с праздниками. Но вряд ли еще когда-то Лена проснется от приятного баритона, правда, бездарно перевирающего все ноты. Вряд ли еще когда-то Костя приготовит ей на завтрак блинчики. А ужаснее всего то, что вряд ли еще когда-то Лена ощутит на себе теплый взгляд его добрых светло-карих глаз.
Лене стало грустно. Кажется, Новый год закончился и снова Лену поглощает серая реальность постылых будней. Лена протянула руку через стол и положила ее на руку Кости. Он поднял на Лену удивленный взгляд.
— Кость, а тебе обязательно сегодня возвращаться в Тюмень?
— Не понял...
— Ну, если бы ты провел новогоднюю ночь со Снежаной, ты бы тоже сегодня собирался вернуться туда, к себе?
— Да нет, я отпуск в ресторане взял на неделю.
— Ну, тогда оставайся, а? — предложила Лена.
— В Москве остаться? — Костя все прекрасно понимал, но, кажется, не верил, что Лена так открыта в своих чувствах и желаниях.
— У меня оставайся, глупенький.
Костя не стал больше ничего спрашивать. Он только поднес руку Лены к губам и поцеловал. Они еще очень долго сидели на кухне. Им даже не нужно было разговаривать. Просто смотрели в глаза друг другу и все понимали без слов.
У Лениных ног заскулила жалобно Псина.
— Ой, ее же давно пора на улицу вывести, — спохватилась Лена, вскакивая со стула.
— Хочешь, я схожу? — предложил Костя.
— Пойдем в месте.
На улице было холодно. Навстречу им попадались редкие прохожие, но большинство москвичей еще спало. Говорят, первое января — самый короткий день в году, ведь многие, отгуляв ночью, спят чуть ли не до позднего вечера. Лена всегда любила первый день нового года: она обычно сидела дома, смотрела старые фильмы по телевизору, как ребенок, объедалась шоколадными конфетами и мандаринами, а Псина посапывала рядом. Сегодня этот день Лене нравился еще больше. Рядом был Костя. Теперь уже такой родной Костя. Глупо, наверное, вот так сразу прикипеть к человеку, но что если... Лена вспомнила свое желание, загаданное, когда провожали вчера старый год: «Пусть я влюблюсь. Пусть он в меня влюбится. Хочу, чтобы наше счастье началось с первого боя курантов и навсегда». Тогда-то, за столом, она думала о Кирилле, но ведь, загадывая желание, имени его Лена не произнесла. «С первого боя курантов... А что если правда?» — удивлялась собственным мыслям Лена. Возможно ли такое? Бывает ли так в жизни?
На ум пришла старая песенка, и Лена запела:
— Говорят: под Новый год что ни пожелается, все всегда произойдет, все всегда сбывается!
Костя засмеялся.
— Ты хорошо поешь, Снегурка.
— Я музыкалку окончила, — Лена взяла Костю под руку и положила голову ему на плечо. — А вот ты, Мороз, ужасно фальшивишь.
— Ты слышала?
— А почему, думаешь, я так рано проснулась?
— Извини, — Костя чмокнул Лену в шапку. — Не хотел тебя будить, но я всегда пою, когда дома готовлю. Ничего не могу с собой поделать.
— Ничего, пой. Мне нравится. Знаешь, мой папа тоже всегда поет по утрам.
Лена вспомнила, что вчера договорилась с родителями, что сегодня вечером приедет к ним на ужин, чтобы отметить наступивший год.
— Кость, поехали вечером к моим родителям, а?
Она поймала его взгляд и поняла, что в Косте нет ни удивления, ни насмешки, будто он чувствует все то же самое, что и она.
— Поехали, — согласился он.
Они и правда провели вечер у Лениных родителей, которым Костя безгранично понравился с первой же минуты, как и Лениной бабушке. Всю следующую неделю они не расставались, а когда подошел конец Костиному отпуску, Лена проводила его в аэропорт. Но уже через три дня снова встречала его, нервно расхаживая с Псиной по двору, высматривая, когда же подъедет долгожданное такси.
С тех пор Костя с Леной больше не расставались.
Сегодня
— Значит, толпу собирать ты не хочешь? — смеялся Костя, обнимая Лену.
Они уже нарядили елку, рядом с которой теперь развалилась Псина и внимательно смотрела на поблескивающие шары. Костя и Лена сидели на полу. Он прислонился к дивану, а Лена уютно притулилась у его груди. Они потягивали глинтвейн и вспоминали свой первый совместный Новый год.
Лена обернулась к мужу, чмокнула его в губы.
— Ну, если ты хочешь, мы могли бы позвать Снежану с Кириллом, чтобы, так сказать, повторить все точь-в-точь.
— Хорошая идея, Снегурка, — Костя до сих пор иногда называл Лену Снегуркой, в память о той незабываемой ночи. — А вообще, я бы встретился с ними обоими, чтобы сказать спасибо.
— За что это? — непонимающе посмотрела на него Лена.
— Ну как за что? Если бы Снежана не привела любовника отмечать с ней Новый год, то я бы еще долго мог думать, что влюблен в нее. Да и не оказался бы на той лавке, заметенный снегом.
— А если бы я не увидела Кирилла, лобызающего ту девушку, то тоже еще долго могла мечтать об отношениях с ним.
— Вот-вот, и не выбежала бы из подъезда, и не пошла бы по следам Деда Мороза, и не спасла бы меня.
— Да, — протянула Лена. — Не зря все-таки говорят: никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь.
— Так что ты задумала на Новый год, Снегурка? — Костя нежно погладил жену по волосам. — Ларису с Никитой позвать?
— Ага, главное, чтобы они прихватили бутылочку настоящего французского, — хохотнула Лена. — А мы бы ее потом нагло увели.
Нет, Ларису с Никитой звать Лена не хотела. С того Нового года дружба между ними как-то разладилась. Лариска, кажется, слишком заигралась в жену успешного и обеспеченного топ-менеджера, и с простыми Леной и Костей ей стало не по пути. Но Лена все-таки склонялась к тому, что виной всему была злосчастная бутылка шампанского, которую подруга так и не смогла ей простить.
— Кость, давай встретим Новый год на Красной площади, а?
— Ты и правда этого хочешь? — Костины глаза полнились смехом.
— Да, вспомним старое, — заискивающе посмотрела на него Лена.
— И шампанское в сугробе прятать будем?
— Конечно!
— А потом распивать в подворотне, как глупые малолетки? — смеялся Костя, заправляя за уши Ленины непослушные пряди.
— Обязательно! Весело же было! Или тебе не понравилось?
— Как мне могло не понравиться? Я же влюбился в тебя уже там под курантами!
— Поэтому и поцеловал? — они обсуждали это миллион раз, но Лена знала, что будут повторять и повторять еще сто тысяч миллионов раз и им не надоест.
— Мне тот поцелуй был необходим как воздух, Ленка. Я сразу понял, что ты самое лучшее, что со мной случалось в жизни.
Лена обвила шею мужа и нежно поцеловала в губы. Когда поцелуй закончился, Лена лукаво сощурилась и посмотрела на мужа:
— Ну так что с Новым годом, Дед Мороз?
— Ты серьезно хочешь все повторить?
— Ага, — Лена положила голову на грудь мужу, вдыхая теперь уже совсем родную смесь парфюма и табака: Костя так и не бросил курить, и Лене это почему-то нравилось, хоть она не созналась бы ни за какие коврижки, постоянно ворчала и ругала его, требуя выбросить все сигареты прямо здесь и сейчас. Наверное, потому что аромат этот и правда стал ее персональным символом Нового года.
— А что мы с Марусей будем делать? — прошептал ей на ухо Костя.
— К родителям отвезем, а с Красной площади — сразу туда. Только шубу Мороза надо где-то заранее припрятать. Не тащить же ее под куранты.
— А что, неплохая мысль. Жаль, она мне пять лет назад в голову не пришла. Тогда бы мы так не замерзли, — засмеялся Костя.
— Но тогда бы у меня не было повода с тобой обниматься, — посмотрела на мужа Лена.
— Ох, не ври, Снегурка. Ты бы обязательно нашла какой-нибудь повод.
Лена игриво ткнула Костю локтем. Но он был прав. Лене не надо было искать поводов, чтобы обнять Костю или прижаться к нему. С первого дня вместе она всегда была прямолинейна и открыта в своих желаниях. И Костя ее за это безмерно любил. И не только за это. За счастье, которое она дарила ему каждый божий день. За Ленину непосредственность. За ее выдумки. За советских времен хрустальные бокалы. За ее бесконечные цитаты из старых фильмов, которые он тут же подхватывал. За ее способность развеселить его, даже когда у него все не ладилось. За ее дурацкий свитер с оленями по всему вязаному полю. И даже за похожие на резину блинчики, которыми она время от времени радовала его по утрам. А еще за трехлетнюю Марусю, мирно посапывающую в соседней комнате. Косте вдруг пришла в голов мысль, что было бы здорово, если бы у Маруси появился братик. Лена, будто прочитав его мысли, тихо пропела:
— Говорят: под Новый год что ни пожелается...
____
Конец истории