Многовековые распри оставили на острове следы в виде сотен убежищ. Некоторые становятся мирными оазисами, но некоторые остаются пустыней для спасения.
Разумно предположить, что белая стена в кафе Ши Хуэй-хуа, расположенном в горном Килунге на севере Тайваня, не более, чем просто стена. Однако, только для незнающего: 53-летняя владелица заведения Ши, коренной обитатель здешних мест, со знанием дела заявляет, что за стеной скрывается бомбоубежище.
«Мы – люди Килунга, мы знакомы с такими пространствами. Это – место для жизни и место для смерти», - говорит она.
В 1642 году город стал жертвой нападения голландских войск. Если быть точным, город находился под их контролем с перерывами вплоть до 1668 года, и у голландцев здесь были три укрепления, небольшая школа и даже свой проповедник. Поэтому улицы Килунга со временем превратились в огромный подземный муравейник: кухни домов соединены ходами с протяженными подземельями, которые, в свою очередь, кое где выходят в песчаник; проржавевшие ворота здесь ведут в темные «пасти», полные воспоминаний о войнах, мусора и летучих мышей.
В городе, население которого – 360 тысяч человек (нечто среднее между Владимиром и Сургутом образца 2021 года - прим. ред.), насчитывается около 700 бомбоубежищ. Килунг наиболее плотно застроен бомбоубежищами, чем весь, имеющий достаточно сильную защиту Тайвань. «Перепись» укрытий составила Япония, управлявшая им с 1895 года до конца Второй мировой войны - как раз в период, когда город был одной из главных мишеней бомбежек.
Убежища, расположенные вокруг кафе госпожи Ши, занимают одну из старейших частей города, чуть ниже парка на склоне холма. Вскоре местные власти построят на нем подъемник, один из входов которого будет проходить через пещеру с извилистыми туннелями, которые до недавнего времени использовались в качестве склада местной пожарной охраны. Власти планировали превратить пространство в ресторан, но в итоге решили не нарушать его первоначальную геологию.
С точки зрения городского менеджмента, бомбоубежищами Килунга довольно сложно управлять. Конкретные шаги в данном направлении предпринимаются довольно редко, и часто их определяет степень доступности конкретного укрытия. Обнаруженные документы свидетельствуют о том, что тоннель на холме был построен в XIX веке, ближе к концу правления на Тайване династии Цин, когда Китай, ослабленный голодом и беспорядками, изо всех сил старался удержать эту территорию.
Еще один тоннель, первый железнодорожный на Тайване, был построен в 1884 году для обеспечения безопасности острова после французского вторжения. Его тоже хотят привести в порядок и открыть вновь – планируется, что он станет частью пешеходного туристического маршрута.
«Мы хотим, чтобы люди знали нашу историю, знали, как это помогло защитить Килунг», - говорит глава правительственного отдела культурного наследия Куо Ли-я.
Однако в то же время, рассказывая об этой истории, она признает, что тоннель также может защитить людей и в другом конфликте: в последнее время Китай увеличил частоту и интенсивность военных учений у побережья Тайваня, а китайский лидер Си Цзиньпин начал более громко заявлять о воссоединении с островом и собственном праве на применение силы. Поэтому для многих в Килунге между угрозами прошлого и настоящего не существует границ.
Так, в одном из местных ресторанов туристы за полудюжиной небольших столиков с азартом фотографируют интерьер – скалистые стены бывшего бомбоубежища. Для них это в новинку, экзотическая диковинка. Однако у 34-летнего владельца заведения Мяо Сюй-цзина довольно реалистичный взгляд на это, который он выражает через черный юмор.
«Многие говорили, что сразу придут в мой ресторан, если начнется война. Потому что уверены, что здесь не оголодают», - улыбается мужчина.
Поколениями дети Килунга пугают друг друга историями о призраках убитых солдат, которые не нашли покоя в тоннелях бомбоубежищ. Одним из тех, кто взял на себя задачу по их облагораживанию, стал 53-летний художник Ван Цзе. На стенах нескольких входов в укрытия он, вдохновившись местной дождливой погодой и народными мифами, изобразил широко раскинувшиеся папоротники и волшебных зверей. Для полноценного завершения работ художнику потребовалось полгода. Сейчас эти стены и бункеры – туристическая достопримечательность.
«Наше общество стало главным двигателем реставрации. Молодое поколение снаружи задумалось о прошлом, когда старшее поколение играло или пряталось внутри», - говорит Ван Цзе.
Некоторые не понимают такой любви к убежищам. Госпожа Ши, к примеру, боится змей. После того, как она увидела одну в подсобке своего кафе, прилегающей ко входу в укрытие, она заявила, что не сунется туда, даже если увидит ракеты в небе над городом. По ее мнению, бункеры необходимо отреставрировать, но только для того, чтобы нынешние поколения, которые она называет «клубничными», смогли четко понять угрозу, которая исходит от официального Китая, и которая в один момент способна заставить их либо сражаться, либо прятаться.
Всего в паре заведений от кафе Ши 91-летний Ван Хо-сян сидит в магазине, в котором он годами до выхода на пенсию делал резиновые штампы. Для него бомбоубежища – напоминания о прошлом. Он помнит, как американские войска бомбили Килунг в 1944 и 45 годах, помнит звук каждого удара, отражавшегося в стенах места, ставшего для него спасением.
По его словам, в одном тоннеле он жил днем, а спать приходил в другой. Тогда он был всего лишь пятиклассником, простым обычным мальчишкой. Но воспоминания заставляют его улыбаться. Убежище спасло его.
«Это были единственные безопасные места. И они были заполнены людьми», - говорит Ван.
Уже позже он и его жена проводили время в этих рукотворных пещерах, спасаясь не от бомб, а просто от жары. Там они устраивали нечто вроде пикников и общались с друзьями.
«Это было как кондиционер», - шутит мужчина.
Жена Ван Хо-сяна, стоящая позади него, Ван Чэнь, смеется. Она тоже помнит все это слишком хорошо.
Но, когда они слышат вопрос, могут ли они представить, что снова вернутся в убежища, если случится очередная атака, оба сильно хмурятся.
«Мы, тайваньцы, не имеем ничего общего с Китаем. И мы не знаем, когда могут придти бомбы. Но мы надеемся, что они не придут никогда».
