С медициной на военных кораблях мы более-менее разобрались. А как обстояли дела на торговых парусниках, чей экипаж состоял из полутора-двух десятков работяг от силы? Отвечает немецкий моряк Дж. К. Восс:
«Капитан был одновременно и судовым врачом. В его каюте под койкой стоял маленький сундучок с надписью «Аптечка». Только болеют-то на море редко. Мы не простужались, хотя почти целый день носились в мокрой робе, а то и в койки в ней заваливались, если ожидался парусный маневр. Легкое недомогание? Случалось. Только ведь, покуда есть силы взобраться на такелаж, заявлять себя больным порядочному матросу просто стыдно. К тому же еще и некий благоговейный страх перед капитаном и всеми, кто на шканцах. А может, перед содержимым медицинского сундучка? Ведь из всех медикаментов самый действенный, как известно, касторка».
Тем не менее, проблемы со здоровьем случались даже у семижильных моряков на рубеже XIX и XX веков.
«...Томсен сломал мизинец. Дня два Томсен пытался было свой перелом скрывать, но любая работа этой рукой причиняла ему адскую боль. После очередного маневра Вульф крикнул со шканцев:
- Томсен, а ну-ка подойдите сюда!
Томсен поплелся на ют, пряча, будто невзначай, больную руку за широкие парусиновые штаны.
- Покажите руку!
Томсен нерешительно протянул капитану руку. Вульф бесцеремонно сжал его запястье и с силой дернул за распухший палец. Томсен только ахнул».
Вправить перелом, это полдела. Сломанную кость необходимо зафиксировать, иначе отломки сместятся, и перелом срастётся криво. В сухопутной медицине для фиксации переломов с давних пор используют бинты, пропитанные гипсом. Влажный гипс быстро твердеет, и повязка обретает каменную твёрдость. Но на паруснике «Дора» о такой роскоши не мечтали, и обходились подручными средствами.
«Вульф и матрос скрылись в капитанской каюте. Спустя некоторое время оба вышли на палубу. Палец Томсена был в лубке.
- Фосс, смажьте повязку смолой.
Я растопил кусочек смолы, которой мы заливали пазы в палубе, и смазал ею бинт. Застывшая смола защищала палец, словно панцирь, и не пропускала воду. Лицо у Томсена было бледным.
- Хорошо еще, что кэптен мой чирьяк не засек, а то непременно и его бы взрезал».
Кстати, о гнойничковых заболеваниях. Когда пища состоит почти исключительно из распаренный сухарей, солонины и овсянки, когда одежда стирается по большим праздникам, будьте добры приветствовать частое заболевание матросов парусно-парового флота — фурункулёз. Но и против гнойников в арсенале капитана было проверенное средство из запасов корабельного плотника.
«- А ну, налепи-ка на него смоляной пластырь, - сказал Томсен.
Я намалевал ему на шее черное пятно. Считалось, что смола рассасывает нарывы».
Теперь понятно, откуда взялось старое прозвище моряка: «смолёная… филейная часть». Поскольку нарывы появляются не только на шее. Но порой целебных свойств смолы оказывалось недостаточно, и тогда в ход шла бритва либо матросский нож.
«Деваться некуда, я принялся точить нож. Бедный юнга дрожал от страха и лихорадки, но мужественно скинул рубаху и штаны. Двое парней крепко держали его.
- Только спокойно, не суетись, - сказал мне Фьете.
К счастью, достаточно оказалось лишь легкого надреза, и недуг был исцелен. Самое удивительное, что у мозеса никогда больше ни на какие чирьи и намека не было. Наши парни сразу признали меня целителем-чудотворцем, и я купался в лучах славы. Все они по очереди приходили ко мне и просились на операцию, так что вскоре я и в самом деле стал приличным специалистом по части вскрытия фурункулов».
К вопросу о бактериальной инфекции, которой студентов-медиков пугают с первого курса института: на торговых судах прошлого-позапрошлого веков с бактериями всё обстояло не так уж и плохо. Бравый моряк Восс свидетельствует:
«Позже, в штурманской школе, меня учили, что при операции особенно следует опасаться всяких бацилл и заражения крови. Бациллы на «Доре», похоже, все передохли, да и на других кораблях я их что-то не обнаружил».
Вместо постскриптума:
Как автор оценивает целебные свойства вара или иными словами, корабельной смолы, которую Восс использовал в качестве лечебного средства? Никак не оцениваю. На заре своей практики я застал рудименты «натуральной» медицины в виде мази Вишневского (на основе берёзового дёгтя) или настойки термопсиса. Ещё сравнительно недавно в поликлинике врач мог совершенно серьёзно рекомендовать принимать комочек сосновой живицы в день при простуде и мазать небольшой ожог смолой смешанной со свиным жиром. Все эти средства ушли в небытие с появлением в аптеках современных и главное, доступных лекарств, а также, с внедрением в России страшной вещи под названием «Доказательная медицина». Что касается успешной медицинской практики моряка Восса, то я вам скажу следующее: если человек выжил и вырос в период между Крымской и Первой Мировой войнами, его никакая бацилла не возьмёт. Хоть ты его целиком смолой обмажь.
«Корсары Тарновского», повесть о пиратах постъядерной эпохи: Литрес
Источник: Вернер Гильде. Непотопляемый «Тиликум» Жизнь Дж.К.Восса