Галя сидела у поминального стола. Что делать? Куда идти? Она даже не представляла, как без Василия жить. Парадокс какой-то не знала, как с ним жить, а теперь как без него….
Жить бы как раньше, да не помнит уж, как было. Они поженились в 17 лет, Галя забеременела. Долго скрывала. Правда на последнем месяце открылась. Откуда мог здоровый ребенок взяться, перетягивала живот, травилась таблетками. Когда родители узнали, да с разборками к Васькиной матери отправились, поздно было. От свадебного стола увезли в больницу.
А чего она ждала-то от такого наследника, был бы желанным и любимым. Он и родился больным. Васька благородство свое как знамя нес, высоко поднимая. Вот, мол, другой мужик бабу с больным ребенком бросил бы, а я не такой, я благородный и ответственный. Я больного ребенка содержу и жену, которая ни одного дня не работала. При этом иногда поколачивая жену- неумеху, как сам считал. А ребенка так и вовсе брезговал. Не называл никак кроме как этот и твой.
Галя до одиннадцати лет Павлушку на руках носила. Он не ходил, не говорил, даже голову не держал. Оттого в доме был всегда тяжелый запах лекарств и человеческих испражнений. А Василий пил. Пил каждый день. В долг брал, а в день зарплаты разносил всем, кому должен. Почти ничего от гулянок его не оставалось. Галя проверяла карманы, забирала то, что есть, оплакивала крохи. А утром получала за то, что не оставила ничего на опохмел. При этом несправедливо обвинена была в том, что ей хоть сколько.
Павлушка умер в свои одиннадцать лет. Галя на работу вышла, думала, что вздохнет теперь. Тем более, что пьянствовать у Василия теперь повода не было. А он все равно пил, теперь уже без повода. Её обвинял в том, что выглядит как старуха, что зарабатывает на своей почте мало, что кормит его плохо. А на что ей его кормить-то было, он из дому все тащить стал, да пропивать.
- Брось его, - говорили родители. – Молодая ведь еще, замуж выйдешь и родить еще успеешь.
Она не могла его бросить. Он же был единственным кормильцем в их с Павликом семье. Как бы там ни было, а он-то её не бросил с больным ребенком. Что же теперь, когда муж от своей болезни избавиться не может она бросит его. Кто она после этого. Ничего не говорила родителям, сама свой крест тянула.
Еще пять лет прожила как в тумане. Прятала вещи по соседям. И сама пряталась, когда Василию хотелось поквитаться с ней за загубленную свою жизнь. Привыкла уже к замазанным синякам, старой, полинялой одежде и стоптанной обуви. К неопрятной со рваными обоями бабушкиной квартире. К ненавистной работе и одиночестве в огромном человеческом улье.
Девять дней Галя пролежала почти без движений на продавленном диване. Никто не тревожил, никому до неё не было дела. Даже с работы не звонили. И когда она заявление на увольнение принесла, не удивились. Спросили еще раз, для приличия:
- Вы хорошо подумали? – Конечно, хорошо. Что же ей всю жизнь поломойкой работать?
Сбросила с себя все, что тяготило раньше. Тряпки свои на улицу вынесла, мебель засаленную. Одна осталась в пустой квартире. На расчет Василия новое платье купила и туфли, на которые долго смотрела в витрине магазина.
Работу новую быстро нашла. Здесь же в магазине увидела объявление: требуется продавец-консультант. И решила, что именно с этого она и начнет, с красивой обуви. Теперь-то ей прятать вещи от мужа-пропойцы не надо. Одна будет жить, натерпелась.
Зарплата другим коллегам казалась мизерной. Они жаловались, выпрашивали. А у Гали даже оставалось. Она и ремонт косметический сделала и мебель недорогую купила. Сама стала одеваться, как хотелось, и даже салон красоты иногда посещать денег хватало.
Только жить нормально начала, как опять неприятности одна за другой пошли. Сначала трубы старые протекли и затопили и ремонт косметический и соседей. Она на работе была, а когда вернулась, то увидела, что какие-то люди в её квартире хозяйничают. Полицию хотела вызвать, а когда вышел симпатичный молодой человек и извиняющимся тоном стал оправдываться:
- Вы простите нас. Пришлось дверь сломать, у вас трубу прорвало. Мы все исправим, только Вам надо дверь купить. Ваша - старая совсем не годится, мы не сможем её установить.
Он еще не договорил, Галя расплакалась. Плакала громко и безутешно.
- Да что с Вами? – Не понимал сосед.
Галя рассказала, как жила с больным ребенком, а потом с больным мужем. Как думала, что новая жизнь началась, работу поменяла. Как каждую копейку откладывала, и все вокруг себя улучшить старалась.
Сосед молча слушал, а потом отвел её к себе на кухню и налил чаю. Когда домой вернулась жизнь уже не такой ужасной казалась. Подклеила отвалившиеся обои, повздыхала над вздувшимся линолеумом и стала откладывать на ремонт квартиры соседа.
А через неделю сгорела стиральная машина. Галя прекрасно понимала, что пора уже. Её когда-то родители уже старую свою отдали, когда еще Павлик жив был. Но так все не ко времени. А когда мусор выносила, опять своего знакомого соседа встретила. Тот предложил машину посмотреть, вдруг поломка пустяковая.
Вердикт был предсказуем: старье из дому нужно выбросить. Они просидели почти до утра. Говорили о жизни, погоде, представлении о своем будущем и детях. Галя говорила, что рисковать больше не станет. А Саша о том, что нельзя на себе крест ставить. Даже немного поссорились. А на следующий день опять встретились.
Через год доченька родилась красивая и здоровая, а еще через два года - сын. Как и загадал Саша, сначала нянька потом лялька, так и родители его говорили. Только тогда Саша Галю уговорил брак узаконить. Боялась она на старые грабли наступить, на воду дула.
Из того района они давно переехали. В новом районе жизнь новая началась. Галя после отпуска декретного в детский сад работать устроилась. Сначала потому, что не хотела с детьми своими даже на минуточку расставаться, а потом поняла, что это и есть её любимое дело. Как жила Галя в той старой жизни, даже вспоминать не хочет. Как книгу прочитанную захлопнула и забыла. С чистого листа жить начала.