У меня частенько так бывает: пишешь, пишешь, лихо, с удовольствием, уже и финал на горизонте показался, и вдруг раз - бзик ударит по темечку: всё написанное никуда не годится! С досадой отшвырнёшь рукопись... и начинаешь сызнова. Может, и здесь у кого-то (судьба? рок? Бог?) бзик врезал по могущественной черепушке, и решил этот КТО-ТО переписать всю мою жизнь. Так сказать, второй вариант.
Или... На прошлой неделе прочёл я роман Игоря Абакумова "Дойти до неба". Так вот там по сюжету запустили специальную компьютерную программу, с помощью которой могли моделировать виртуальные миры усилием мысли. Виртуальные похожие до боли на реальный.
Что если и здесь такая программа? Алё, как вас там, в чём прикол? Где нажать "возврат"? Переиграть можно?
Нет, это не моя сфера, и думать не буду: мозги свихнёшь.
"Так кто же та женщина, что сейчас в сарае? Боже, как она смотрела на меня..."
О! долго жить будет: только подумал, она и вошла.
- Пить попросила. Чую: раньше полудня не отелится.
- Всё не ночью, - как-то рассеяно обронила мама, сверля меня взглядом.
- Ну, а ты, горюшко наше, как? - Женщина обратилась с улыбкой ко мне. - Оклемался?
- Что-то я ничего не помню...
Женщины тревожно переглянулись, присев на стулья, устроили мне перекрёстный допрос.
- Что именно не помнишь?
- Какой сегодня день?
- Кажется... 5 августа 2006-го?
- Верно. Что у тебя закончился отпуск и завтра на работу, помнишь?
- А кем я работаю? Где?
- В девятом роддоме акушером-гинекологом, - ответила мама, сглотнув подступившие слёзы."Ну, это перебор!!! О таком я не мечтал... кажется... не помню, может в период полового созревания..."
- А у меня... есть дети?
Мама качнулась на стуле, побледнев, потянулась к холодильнику. Вскоре в стакан с водой закапали сердечные капли.
Женщина приблизилась ко мне, притиснулась бедром, приложила руку ко лбу:
- Ничего, ничего, это временное... Ему нужно хоть раз прилично выспаться...
"Судя по тональности голоса, эта женщина неровно дышит ко мне... Так жена или не жена?"
- А вы... кто?
Мама всхлипнула, прикрыв рот.
Женщина нежно погладила мой затылок:
- Тёща я твоя, любимая, Елена Юрьевна.
"Опана! Здесь у меня, похоже, с тёщей шуры-муры..."
- А детки у тебя есть. Четверо обожаемых мною внучат.
"Скока, скока? Четверо? Ну, это уже ближе к моим мечтам. Когда-то, ещё в ранней юности думал: женюсь, заведу не менее пяти детишек... Ладно, это годится. Но... акушер-гинеколог... увольте!"
- Пошли, постелю тебе в гостевой, - решительно поднялась Елена Юрьевна. - Валя, у тебя ещё осталось снотворное?
- Да, возьми там, на тумбочке, - мама тоже вскочила. - Может, съешь хоть ватрушечку?
- И ватрушечку съест, - сказала Елена Юрьевна, выдернула откуда-то бумажную салфетку, завернула в неё три ватрушки. - Пошли, пошли, горюшко луковое.
Вообще-то я уже был в норме, но сделал вид, что слабость ещё не преодолел. Елена Юрьевна пихнула мне подмышку свою руку, подняла со стула и увлекла в коридор.Миновали три двери, на закруглении коридора остановились у четвёртой. Тёща оставила в покое мою подмышку, игриво ткнула пальцем в бок:
- Поросёнок, ты чего удумал заболеть?
- Не думал... само. Устал, должно быть...
Взмахнула рукой, погладила моё плечо, пробежалась пальцами по щеке.
- Утомила я тебя... милый. Прости, эгоистку...
"Нет, это не я! Кто - то другой, похожий на меня... с тёщей, когда рядом жена, мать... Такой аморалки я бы не допустил... Назад! Хочу назад! Включайте "выход!"
- Засыпаешь? На, пожуй пока, а я схожу за снотворным, - сунув мне в руку ватрушки, Елена Юрьевна скрылась за одной из дверей.
Я машинально стал кусать ватрушку.
Минут через пять я уже был в постели, приняв снотворное и дожёвывая последнюю ватрушку. Надо отдать должное, Елена Юрьевна ничего такого не позволила себе, вопреки моим опасениям. Чмокнула в щёчку, пожелала приятных сновидений, и удалилась.
Я дожевал ватрушку, запил остатками воды из стакана и откинулся на подушку. С огромным желанием поскорее заснуть, и проснуться ТАМ, в моём мире. Пусть там мне 51, нелюбимая жена, нелюбимая работа, нет коровы и роскошного дома... Там всё привычное, срослось, а здесь... всё чужое... не хочу... не нужны мне такие дары данайцев...
Проснулся там же, где и заснул.
Ощущение было такое, будто на минутку-другую прикорнул. Даже ванильный запах ватрушек сохранился.
За окном, плотно занавешенным шторами, шумел дождь. Где-то далеко громыхало.
Сколько же я спал на самом деле?
В коридоре возник неясный шум. Приглушённый девичий голос шикнул:
- Тише вы, галчата! Папка спит.
- Бабушка сказала: хватит, идите, будите.
Лида?! Она-то каким боком здесь, если нет Любы?
Дверь скрипнула, приоткрылась, и заглянул... Максимка, бросил через плечо:
- Спит.
В следующее мгновение дверь распахнулась, и в комнату ввалились дети. Кроме Лиды и Максима, которым на вид было лет 9-10, ещё две девчушки близняшки лет четырёх.
Я притворился спящим, полуприкрыв глаза. Дети приблизились к кровати, Максим помог малышкам взобраться на неё. В следующую секунду завопили в четыре глотки:
- Подъём!
А девчушки ещё и запрыгали в ногах, напевая:
- Подъём, подъём, кушать пойдём.
Лида включила свет. Я открыл глаза.- Это что за табун лошадок?
- Папочка! - взвизгнули девчушки, и плюхнулись по бокам, ткнулись личиками в щёки.
- Это кто? - Я смотрел в упор на Лиду, сравнивая, по памяти, с той Лидой,10 лет, из моего мира. Копия...
- Это твои дети, - усмехнулась Лида.
- Я - Верочка, - шепнули в левое ухо и спросили: - Хорошо поспал?
- Я - Наденька, - шепнули в правое ухо и спросили: - Головка больше не болит?
- Головка не болит. Поспал хорошо. Уже обед?
Лида с Максимом странно хмыкнули.
- Уже семь часов. На ужин зовут, - сказал Максим, знакомо кивнув головой. Тоже стопроцентная копия ТОГО Максимки.
Как же так? Если у меня другая жена, другая тёща, почему же дети те же? Максим, вылитый я в детстве, тут без вопросов, но Лида-то похожа на Любу... Хотя тёща всегда говорила: копия прабабки...
Да, а есть в этом доме ещё мужики, - Максим не в счёт, - или я один в бабьем царстве? Гинеколог,блин...
- Пап, - громко окликнула Лида. - Ты чего? Опять засыпаешь?
- А? Нет, задумался. Всё, девчушки-поросюшки, я встаю.
- Не задерживайся: там уже насыпают, - уходя, напомнила Лида.
- Бистренько, бистренько, - пропели близняшки.
Кстати, откуда близнецы? Насколько я помню, ни в роду бабушки, ни в роду дедушки не встречались близнецы. Хотя, здесь, скорее всего, и дедушки-бабушки, как и мой отец наверняка другие...
Ладно, гинеколог, подъём: играем дальше...Ужинали на кухне за общим столом. Когда я вошёл, все уже активно работали вилками, ложками и челюстями. И негромко переговаривались. Стоял обалденный дразнящий аппетит запах вкусной еды. Вечная мечта ТОГО меня. У нас в коммуналке, на кухне пахло чем угодно, только не вкусно приготовленной едой.
- Добрый вечер.
- Добрый, добрый, - разноголосо ответило застолье.
- Добрее станет, как покушаешь, - сказала мама, задержав на мне пристальный взгляд. Спасибо, что не стала пытать, как я себя чувствую.
Елена Юрьевна сидящая рядом с Лидой украдкой обласкала меня любящим взглядом. И вам спасибо, Елена Юрьевна.
О, новое лицо. Сразу за Еленой Юрьевной сидела девушка лет 17, худенькая, с круглым кукольным лицом. Отдалённо похожа на Елену Юрьевну. Дочь? Ну, женой моей она никак не может быть... Где же, наконец, моя благоверная?
- Садись, - мама отодвинула стул рядом с собой, встала, прошла к плите. Вскоре вернулась с тарелкой до верху наполненной настоящим азиатским пловом. Дух - слюной можно захлебнуться. - Ешь. Проголодался, поди.
- Угу.
Прерванный моим появлением разговор возобновился: обсуждали индийский фильм.
Воистину: аппетит приходит во время еды. Уже после второй ложки почувствовал просто зверский голод.
- Не торопись, - тихо обронила мама, как ребёнку.
Краем глаза отметил на себе ободряющий взгляд Елены Юрьевны: хороший аппетит, значит, здоров. Что-то ещё было в том взгляде, но уточнять в данный момент не хотелось.
Первыми из-за стола вышли Максим и девушка, затем близняшки. Лида вяло допивала компот с утренними ватрушками.
Мама и Елена Юрьевна завели разговор о какой-то Маруське, у которой сын вернулся из армии с женой и тремя детьми. Жена старше на 12 лет, и дети у неё от разных мужчин...
Ну, а моя-то жёнушка где? Как там её... Роза?
- А Роза? - вставил я, когда у женщин возникла пауза.
- Бедняжку опять рвало через каждых два часа, - вздохнула мама. - Напоила травками, уснула.
"Что?! Моя жена беременна? А если ещё двойня?!"- Спасибо, всё было вкусно, - встала Лида. - Ба, ты не мой посуду - я вымою.- На здоровье. Спасибо, детка, отдыхай. Ещё намоешься за свою жизнь.
- Нет, ты не мой. Договорились?
- Договорились.
Лида ушла. И тут женщины принялись за меня: как самочувствие, как поспал, как с памятью... Ответил, что возвращается: вот детей вспомнил, Лиду, Максимку, Верочку и Наденьку.
- Слава богу, - облегчённо вздохнула мама. - Я позвонила Боре Арцеру, он примет тебя завтра в 18,30. Борьку-то помнишь?
- Помню, - постарался ответить убедительно.
С Борькой мы учились с 8 по 10 класс, слегка дружили, потом он ушёл в армию, служил где-то в районе БАМа, после дембеля остался строить туннель Даван. С тех пор я больше о нём ничего не слышал. Значит, здесь он проживает в Питере и, по-всему, медик. Борька, хронический троечник - и врач? Это тамошний был троечник, а тутошний... Чёрт! эти сопоставления точно свихнут мне мозги... Тихо шифером шурша, едет крыша неспеша..."
- Пойду, покурю.
- А чай?
- Потом.
- Увидишь Натаху, скажи, пусть глянет телёнка, - попросила Елена Юрьевна, обласкав взглядом.
Значит, девчонку зовут Наташей. Не придётся расстраивать вопросом: кто ты?
- Отелилась?
- В 13,13, тёлочка, забавная такая. Дети уже и имя дали - Люба, Любочка.
Я с трудом сдержался, чтобы не засмеяться.
"Вот, всё спрашивал: где Люба? Вот тебе и Люба..."
Так, где у меня здесь сигареты? Последний раз я брал в кабинете.Ступив на лестницу, я тут же замер в нерешительности: подниматься наверх не хотелось. Вернее, не хотелось встречи с незнакомой беременной Розой. Сказали, спит, а вдруг именно в тот момент, как поднимусь, возьмёт да и встанет? Что же делать? Курить-то хотца...
В прихожую вошла Лида с миской полной клубники.
- Все поели?
- Да. Лид, будь другом, принеси сигареты. У меня на столе.
- Хорошо, - Лида поставила миску на столик, и взбежала по лестнице.
Я подошёл к столику, взял верхнюю газету. Сегодняшние "С - Петербургские ведомости". Пробежался по заголовкам. Всё тоже самое: итоги саммита восьмёрки, Путин, война Израиля с Ливаном, бардак парламентский в Украине, зверства американских солдат в Ираке...
Изменения произошли только в моей личной жизни? Тогда почему исчезли бабушка Юля и её дом?
Вернулась Лида с сигаретами.
- Спасибо.
- Да ладно, - дёрнула плечом.
Вот, пожалуйста, ещё одна странность. У первой Лиды (из моего мира) и у этой разные матери, но поведение, привычки, слова одни и те же. Почему? Фу-у, я точно от этих "почему?" свихнусь... Не думать? Не получается, однако...
Дождь, похоже, был кратким и мелким: лишь слегка смочил поверхность, да воздух освежил.
Ворота нараспашку, и я решил пройти к речке. Здесь она облагорожена - берега повыше, засажены кустами, елями и берёзками. И полноводнее. Обычно к августу, там у нас, Яблонька либо мелела, либо начисто высыхала. Здесь же вода едва не достигала мостков. Мостик деревянный с перильцами. В остальном всё осталось без изменений: пустырь за речкой, далее поля, слева кладбище, справа карьер, откуда доносились радостные ребячьи возгласы.
Сразу за воротами слева громоздилась гора расколотых дров, справа такая же гора чурок. Одна в триобхвата стояла "на попа" и на ней лежал топор-колун.
На мосту сидела Наташа, свесив ноги в воду, читала книгу. Глянула коротко на меня, и вновь уткнулась в страницу.
- Что пишут? - ляпнул, неожиданно для себя.
Наташа хмыкнула, прикрыла книгу, показав обложку. Я едва дымом не подавился: на рыжем фоне обложки белым пропечатано - М. Зазирка, чуть ниже, крупно - "Контрасты Конрасты". Моя?!? Невероятно: роман, который был лишь в жалких набросках, здесь выпущен книгой!
- И...как? - спросил, с трудом совладав с собой.
- Ничего. Читается легко, забавно. Только... - Наташа сделала паузу, глянула искоса. - Не обидитесь?
- Обещаю.- Вторично.
- Что именно?
- Тема. Сразу вспоминаются Стругацкие "Жук в муравейнике" и Кир Булычёв "Посёлок".
- Любопытно. Не собирался кому-то подражать. Даже мастерам.
- Хотите знать, что мне нравится больше всего из ваших?
- Хочу.
- "Ладанея" и "Код Пупырышки".
"Что? И эти опубликованы? Господи! чем я заслужил такую благодать? Или кто там со мной играет, ау-у?"
- Наташ, - окликнула Лида со двора. - Начинается.
- Что? - вырвалось у меня.
- "Не родись красивой", - бросила Наташа, убегая.
И здесь?! Да, выходит изменилась персонально моя жизнь. И тех, кто со мной связан. Почему? Тьфу, опять ты со своими почему! Радуйся: все твои мечты исполнились. Так то оно так, только... чем платить за эти исполнения? Не за красивые же глазки некто осчастливил меня? Здесь какой-то подвох. Какой?
Докурив, я взял топор и элементарно стал колоть дрова.
Я наколол уже изрядную горку, когда меня окликнули:
- Привет, папуля.
Обернулся, и тут же поспешно сел на чурку: ноги предательски задрожали. В трёх шагах от меня стояла стройная хорошенькая девушка на вид лет эдак 25, в лёгком коротком халатике без рукавов; волнистые каштановые волосы роскошно спадали на плечи.
Интуитивно догадался: Роза, жена. А подкосило меня то, что эту молодую женщину я знал и в Той жизни. Правда, поверхностно. Она работала в газетном киоске, в ста метрах от моей работы, и я в течение двух лет каждое утро перед сменой и утром после смены брал газеты в этом киоске. Роза всегда так приветливо улыбалась, как родному. Не скажу, что я влюбился, но некие тёплые чувства наклёвывались. Разумеется с сексуальной подкладкой. Она стала часто приходить в мои сны, где мы безумно любились на ромашковой поляне. В реальности, конечно, такого не могло случиться по двум причинам. Во-первых, когда тебе полтинник, и ты не новый русский, не киноактёр, а банальный водопроводчик серенькой наружности, какая молоденькая клюнет на тебя? Во-вторых, Роза была замужем. Не помню, как, но мне стало известно, что у неё муж инвалид, ветеран первой чеченской войны. Так что мне оставалось лишь тайно вздыхать и сладко желать, а любить во снах.
И вот мои сны стали явью: здесь Роза моя жена, и у нас куча детей.
- Что? - спросила Роза, удивлённая моим долгим молчанием, и должно быть странным выражением лица. - Заспанная и мятая? Счас душик приму и буду как редисочка. Ладушки?
- Ладушки, - наконец, стряхнул я оцепенение. - Люблю редисочку в сметанке.
- Всегда, пожалуйста, - улыбнулась Роза. - Кушать захочешь - заходи... Ой, что-то ручки ослабли, как же я буду мыть своё любимое тельце? Молодой человек, не хотите помочь бедной женщине?
- Всегда, пожалуйста...
Что мы вытворяли в душике, описание для другой книги. Скажу только, что определения "великолепно", "восхитительно" покажутся бледными и скудными.
Потом был вечерний чай, с грустинкой прощания с детьми (папа уезжает рано утром, на целую неделю), и отбытие ко сну.
У Розы третий месяц беременности, временами примучивал токсикоз, но в целом она чувствовала себя великолепно. Что ещё раз и продемонстрировала в постели.
Уже засыпая в божественной истоме, я задал последнее "почему": если жена так хороша в постели, почему я ещё и с тёщей... шалю?
Вопрос остался без ответа.
Продолжение:
Автор: Зазирка
Источник: https://litclubbs.ru/articles/10053-supostatka-1-vtoroi-variant-2-chast.html
Содержание:
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь и ставьте лайк.
Читайте также: