Актриса и режиссер отвечает на вопросы участников проекта «Сноб»
Если бы Вам предоставилась такая возможность поработать художником-оформителем в морге....(или просто куратором-искусствоведом)..... какие бы картины Вы бы там поразвесили? Только оригиналы конечно, никаких копий
Ну, может быть, портреты — на них нет разделения на живых и мертвых. Все мы будущие мертвые, в конце концов.
Что Вы боитесь не успеть сделать в жизни?
Бесполезно и опасно бояться — жизнь именно это потом и обеспечивает — того, чего боишься более всего. Так что я не формулирую свои страхи, пропускаю эти мысли вместе со вздохом. Я с возрастом стала более несерьезная. Слишком серьезные люди вызывают у меня жалость.
Вы придерживаетесь теории, что имя — это судьба. В каких отношениях вы состоите с именем Рената? Вы же такой мистический человек
В детстве стеснялась. Теперь привыкла. Хорошее имя.
Правда ли, что свои первые прозаические опусы вы подписывали именем «Рытхэу»?
Да, было дело. Он меня эффектностью фамилии взял. А как писатель Рытхэу меня совсем не впечатлил. Просто у мамы где-то стояла на полке его книга, и я «стащила» эту фамилию, как прикрытие.
Я проводила эксперимент, защитившись вот этим Рытхэу. Читала на переменах одноклассникам свои опусы. Они пользовались бешеным успехом, все требовали продолжения. Я с детства умела всем хорошо морочить голову. Моя мама говорила, что меня даже пару раз хотели где-то бить, потому что я каких-то уже очень взрослых девочек на что-то очень серьезное развела. Но я не помню. И мама побежала меня защищать, и ей сказали: «А вы знаете, что ваша Ренаточка — врушечка!» Вот это слово я хорошо запомнила. Врушечка — это же синоним сочинительницы.
Вы критику болезненно воспринимаете?
По-разному. Есть же критика такая глупая, что и критикой не назовешь, а есть умная, и из нее я могу извлечь даже плюс. Ну, очень много бывает творческой ревности, действительно недоброй. Люди же, в общем-то, современники часто бывают несправедливы и невеликодушны.
Как вы себе представляете свою старость?
Ой, я уже сто раз описывала эту старость на дне бассейна, с алкоголем, с книжечкой, без телефона, чтобы от меня все отвязались. Но не знаю, достижимо ли это?
В «Богине» вы попытались что-то такое предсказать. В финале фильма, когда по мосту бежит безумная нищая бомжиха, обернутая газетами.
Вот уж нищей я быть совсем не согласна! Впрочем, меня это по молодости пугало. А сейчас нет. Выбрасывайте меня в любом Бирюлево-Товарном, и я не пропаду.