(три весны той войны...)
Во времена моей юности была такая книжная серия - "Писатели на берегах Енисея". По своей юношеской заинтересованности, я больше читал модных в то время Дюма, Фенимора Купера, Конан Дойля и прочих, но не упускал и своих писателей. К сожалению не стал собирать всю книжную серию, в которой у меня были только Николай Мамин, Алексей Черкасов, Михаил Ошаров, Вячеслав Шишков...
Роман "Три весны" А. Чмыхало стала ещё одним глотком енисейского воздуха и простора, хотя книга вовсе сначала и не о Сибири. Но узнаваемый слог, манера описания, события и ещё что-то неуловимое в повести, сразу роднило меня с ней. Сибирские писатели узнаваемы внимательным читателем, но узнаваемы и понятны только сибирякам. Это внимательность к природным описаниям, которые дают живую картинку, и простота слога даже в самых длинных бытовых сценах. Если читая Фенимора Купера, его описания одежды индейцев и бледнолицых, географические описания, чтоб читателю были понятны места действий, делаешь над собой усилие, то в повестях сибиряков эти описания сами проникают в мозг, бередят душу, и становишься почти сразу сооучастником сюжета.
История выпускников десятого класса лета 1941 года из города Алма-Ата.
Весна первая книги, 1941 год и выпускной класс. Пацаны учаться, играют в футбол, пробуют свои силы в каком-либо творчестве, иногда прогуливают уроки, влюбляются... Наверное, молодёжь права, когда говорит, что советские воспоминания - воспоминания о своей молодости, когда многое могли. "Луна была крупнее, трава зеленее". Воможно. И воспоминания моей юности так похожи на довоенные в книги. Те же заботы, те же радости, те же переживания. Но это же годы Сталина (о репрессиях в книги тоже есть), а не Брежнева, когда был юн я. И настолько ли далеко нынешние по времени, чем я от своих родителей, когда были детьми они? Оказывается, по времени совсем недалеко, а вот по мироощущению, по радостям-переживаниям ох как далеки. Весна вторая, 1943 года стала для меня вспышкой, которую я не ожидал, начиная читать повесть одного из любимых сибирских советских писателей.
А она оказалась настолько актуальна!
Весна вторая книги, 1943 год и война... Курган Саур-Могила с немецкими укреплениями и река Миус...!... Цитата из романа - "Нужно учить историю, Воробьёв. Вон когда ещё в этой степи русские стояли насмерть. Восемьсот лет назад! Теперь подумай, какая она нам родная, д....цкая земля. А хитлер на днях объявил, что востояная граница Германии навечно пройдёт по Миусу" и "Лаком кусок - вся Ук....на Есть на что позариться." Читаешь эти страницы и понимаешь, как далеки по пониманию нынешние, хоть и недалеки по времени от советских людей. На первый взгляд может показаться, что приукрашенные военные будни "попахивают советской пропагандой и урапатриотизмом", о чём так любят говорить современные "историки ВОВ". Но окопная правда незаметно выливается на страницах писателя. И уже видишь эти самые лики войны, когда гибнут и в бою, и по случайности, и по глупости. Незаметно, подспудно приходит понимание этих будней. И эта окопная правда никак не похожа на стенаниия писателей, что в угоду "новым веяниям" вдруг стали описывать "неприглядные стороны" и вдруг заговорили о штрафбатах и заградотрядах. Не были эти вчерашние пацаны у Чмыхало "прокляты и убиты", они сражались за Родину.
Весна третья, 1945 год. Эти главы романа стали для меня настоящим потрясением, хотя я всё это знал из рассказов, матери, отца, бабки, деда, односельчан и многих-многих из страшего поколения, кто пережил войну и посслевоенные годы. Последние месяцы войны, послевоенные годы эйфории и тяжёлого труда, хлебные карточки, морозы и оттепели. Всё сплелось в один клубок, окгда победивший народ кинулся в мирную жизнь. Кто кинулся, а кто осторожыми шагами фронтовика нащупывал каждый шаг по зыбкому мирному полю, как по минному.
У Чмыхало всё показано описано с неприкрытым реализмом. Но странно.... не увидел я в этих описаниях стенания на власть, которая не дала привелегий, а только небольшую пенсию фронтовика, да и то, только до устройства на работу. А работу найти раненому, прошедшему фронт сразу после школы, не имеющему никакой специальности, ох как сложно. Главно, что было тогда в народе - МЫ ПОБЕДИЛИ. Ценой невероятных усилий и жертв, но страна выстояла и теперь стала возвращаться к мирному труду, который была вынуждена оставить. Никаких приукрашиваний, никаких идеологических выкладок о "великом строителе коммунизма", но и никаких рыданий по поводу, что не воздают власти должного. А они воздавали, воздавали как могли, но фронтовиков десятки тысяч, а тыловых рабочих и работниц истощавших во много раз больше.
Для меня это как глоток воздуха от моего земляка, да ещё и описывающего родной город моего отца и деда - Ачинск. Но глоток воздуха в душном смраде либерального "переосмысления" ПОБЕДЫ и послевоенного восстановления. Тяжёлые годы, когда плохо приходилось всем, за малым исключением ловкачей, во все времена они были, и писатель этого не скрывает ничуть. Когда прошедшие фронт и голодный тыл, не сломались, смогли распрямиться, может и косо некотрые из-за ран телесных и душевных. Но распрямились! Страна возродилась ещё краше, чем была. Возродилась такой, о которой мечтали и до войны, и в окопах, и за станком недосыпая, и на плуге, рискуя свалиться под лемех от голодухи.
Так всё-таки, кто прав? Астафьев со своими обидками на генералисимуса или Чмыхало, молча, сжав зубы, пробиравшийся по жизни, раздвигая её плечом, прихрамывая на едва ни ампутированную ногу и подставляя лицо ветрам???
Я советую всем прочитать этот роман, который открывает глаза и на прошлое, и на настоящее. Который зовёт вперёд, но не на Запад за сытной похлёбкой в жестяной банке от бюргера. И если первая весна может быть непонятна, родившимся после обрушения Советского Союза, то ни вторая, ни третья весна не оставят равнодушными никого. Это гимн советскому человеку. - русскому, украинцу, узбеку, казаху, киргизу, хакасу, тувинцу, буряту......
Спасибо за внимание и за интерес к сибирским писателям.