Новостей в СССР не было. Если, конечно, не считать прогноз погоды и спортивные отчеты. Но спорт без новостей мертв, а в СССР спортом гордились. Вместо новостей использовались передовицы из высшепартийной газеты «Правда» и поздравления различных Пол Потов и Бокасс в связи со всякими высокими достижениями. Поздравления регулярно обновлялись, а передовицы тотчас же слегка варьировались и немного адаптировались, после чего транслировались в провинциальных газетах. И попутно подкреплялись рапортами об успехах.
Поскольку в державе вместо экономики фундаментом была идеология, то всеобщий прогресс и прочая созидательная жизнь страны сводились к неуклонным рывкам к достижению победы коммунизма. Вся эта сверхпозитивная мешанина абсурдного оптимизма была липкой и скучной до уровня блевотины. Диссонанс между уровнем жизни и ухищрениями пропаганды выглядел примерно так:
- Весна! Закапало из крана. Хвалу по радио поют:
Индустриальная держава борьбу аграрную ведет.
Ударный фронт – животноводство, а семена уже в земле
И получает наш колхозник признание в своем труде.
Качаем нефть и уголь рубим, в печах огромных варим сталь,
Через тайгу, через болота упорно тянем магистраль.
А в это время на погосте, в облитой солнцем тишине
Стоит сосна, праматерь спичек, на мертвецами фаршированном холме.
Тоска была всеобщей, тихой и осязаемой: люди понимали, что надеяться на обещанные благости неизбежно грядущего коммунизма бессмысленно. И выкручивались как могли, самодеятельно и самостоятельно. Тихо приворовывали, потому как кража социалистической собственности была не только социально близкой, но даже слегка поощряемой. Тянули с завода каждый гвоздь – в хозяйстве все сгодится. Оставленное без должного пригляда барахло всяческих контор и организаций непременно растаскивали по личным сараям.
Старательно изыскивали варианты «левого» заработка: объедками из общепитовских столовых вскармливали свиней, для удешевления содержания домашнего скота мешками тащили зерно, рассыпанное в процессе уборочной кампании на дорогах. То есть, как могли, участвовали в повышении качества жизни. И в этом нет ни чего зазорного – коль уж частная собственность претит ленинизму, то «все вокруг колхозное, все вокруг мое». Бери, друже, что державе не гоже!
Живы и ладно. Понятно, что в такой ситуации отсутствие новостей – уже само по себе очень хорошая новость. Но человек, это такая животинка, что помимо хлеба ему хочется еще и зрелищ. Кстати, хлеб тогда стоил 17 копеек, им тоже откармливали скот, потому как было выгодно. Булки хлеба были килограммовые, свежеиспеченные, их закупали в хлебном магазине или прямо у пекарни мешками и тащили домой. Зачастую создавались изрядные очереди. Но не будем о животном, вернемся к общечеловеческому, то есть к зрелищам.
После трудов праведных достойный гражданин Страны Советов имел возможность прислониться к культуре. Отсмотреть фильм, прослушать радио, поглазеть в ТВ. В ТВ было очень модно рассматривать фигурное катание и хоккейные баталии. «Великий хоккеист работает могильщиком – о водка-матушка, ищи меня на дне. Когда он в телевизоре магичествовал, убийства прекращались по стране», - так поэт живописал. По каждому профессиональному празднику (а праздников таких появилось великое множес тво) демонстрировали концерты.
В концертах показывали высокохудожественные патриотичные песни и элегантные танцевальные телодвижения в кокошниках. Женщины томно подпевали развлекательным программам «…взгляд пистолета свинцов: мужчины, мужчины, мужчины! К барьеру вели подлецов». В те времена советская власть не особо чуралась своих основных подвигов. Было весело, но обрыдло.
Обрыдло настолько, что когда по случаю новогодья под занавес развлекательной ТВ-программы демонстрировали балет телевидения ГДР (обнаженнейшие дамы в пуху и перьях!), то все продвинутые граждане старались не успеть напиться в ходе встречи годовщины или хотя бы успеть проспаться после зажигания елочки. Чтобы РАЗ в ГОД!!! Взглянуть на это буйство плоти. А если повезет, то и какого-нибудь заграничного певца успеть услышать. Желательно африканского происхождения. Потому что все эти, пусть даже и классово-родные, но ошметки заграничной жизни ТВ показывал глубоко заполночь, точнее – практически утром. Когда вся держава лыка не вязала.
Оттого не стоит удивляться невероятной популярности индийского синематографа, случившейся в начале 70-х: это была, прежде всего, «заграница». А потом уж краски, пляски и сюжет. Про Аллена Делона и «анжелик» тоже упоминать стоит именно по этой причине. Людям попросту хотелось встрепенуться от лютой тоски и поглядеть на «заграничную жизнь», которая, несмотря на валовой пропагандистский натиск по схеме «два мира – два детства», казалась увлекательной, заманчивой и сладко-благоустроенной. В отличие от существования в развитом социализме.
Если уж вскормленным советским строем взрослым и состоявшимся людям хотелось прикоснуться к «заграничному счастью», то чего уж говорить про юность. Молодость брала свое и жаждала. Желала дорваться до того, к чему ее упорно не пускали. Легкие «допуски и посадки», конечно же были: совковая граммофонная промышленность выдавала диски польских «НоТо Цо» и «Червоных гитар», кому-то удавалось удачно купить «демократов», а если уж очень повезет, то и венгерскую «Омегу» с незабвенной «Девушкой с перламутровыми волосами». Но, как и полагается при большевистском социализме, «ниша есть, а рынка нет». «Никогда не хватит пирожков на всех!», - такая истина звучала в детском советском фильме, который должен был изображать кошмарную пародию на жуткую жизнь «за бугром».
СССР-казарма скрипела неуклюже и бестолково. Пресловутый комсомол, который выступал в роли смотрящего за молодежью, действовал по инструкциям и только лишь ради «галочки». Но иначе и быть не могло – единственной реальной задачей комсомольских начальников было обустройство личной карьеры и просачивание в партноменклатуру. Чем они плотно занимались.
Хотя возможности «обуздать» молодежные чаяния 70-х лежали на виду. Достаточно, к примеру, было бы возглавить модное тогда практически общедержавное молодежное псевдодвижение псевдохиппи. Тем более, что сверху явно уже была сброшена идеологическая установка – «западная молодежь бурлит и протестует, выражая своими длинными волосами и аляповатыми штанами неудовольствие по случаю агрессии во Вьетнаме». Налицо, прямо сказать, классовое единство. И ежели бы комсомольские вожаки спешно отрастили бы длинные волосы, втиснулись бы в драные джинсы (конечно же, советского производства – это обязательно!) да начинали бы комсомольские собраниями цитатами из Джона Леннона, успех был бы оглушительный.
Или, к примеру, слегка бы переиначили – перековали модное в те времена в наших уральских провинциальных окоемах движение «конокрадов». Напомню, что после невероятного успеха «вестерн»-синема с Гойко Митичем, молодежь, вдохновленная югославо-ГДР фильмами, начала уводить коней из совхозных стойл да скакать по ночам и всячески бесноваться. Чего уж проще было организовать стадо заезженных коняг и учить подростков подражать геройским Буденным с Ворошиловым? Изображать какую-нибудь «первую конную». Но юношеские увлечения-безобразия вожаки от комсомола оставили на поток, в результате часть молодежи закономерно загремела на «малолетку» с соответствующим жизненным итогом.
Впрочем, по другому и быть не могло – комсомол был всего лишь неотъемлемой частью совковой бюрократии. Партийным резервом и идеологическим холуем. Именно поэтому пестуемые профсоюзами и комсомолами местечковые вокально-инструментальные ансамбли исправно нагоняли тоску, выступая на всяческих официальных мероприятиях. Понуро улыбались со сцены и распевали песни, ежедневно звучащие по всесоюзному радио. Такова была их оговоренная идеологическая каторга. Исполняли, быть может, весьма слаженно и даже виртуозно. Но не для людей, а для «галочки».
И покуда эти «лидеры общественного мнения» красовались на сценах домов культуры, заботливо обряженные в однотипные строгие костюмчики, молодежь суетилась в изысках новизны и новинок. В тех местах, куда не совала свой пронырливый нос совковая идеология. В зловещем мурле западной пропаганды.
Искренне о своих личных впечатлениях. Если брать за точку отчета особо запомнившейся в то время именно как бы новинки, с треском и скрипом прозвучавшей в программе, которая обычно шла по средам в 21-30 по «Голосу Америки», это, помнится, была,«Black Dog» от «Led Zeppelin». То есть, лет мне должно было быть 11-12, как-то так. Точнее – так именно и было. И я слушал зловредную вражескую пропаганду на хреновенькой радиоле, не помню как этот агрегат назывался. Крутил настройки, искал радиоволны, поглядывал на часы. Ждал, что новенького расскажут и предложат заслушать. И вот она, новинка - «Black Dog». Эта песенка тогда активно потом крутилась, я по утрам, бредши в школу, я, бывало, напевал «хей, хей, мама…».
Под «Голос Америки» и под мотивчик «Black Dog» влился в компанию ценителей зарубежной музыки. Сверстники и одноклассники. Слушали все, что попадется, абсолютно безсистемно. Рассматривали фото исполнителей. Мечтали и наслаждались. А музыка все равно мозги вставила, мировоззрение упорядочила. Чувствовали себя какими-то уникальными.
Результатом такого нарциссизма стала попытка создания школьного ансамбля. Коллектив, как сейчас бы сказали, был откровенной «кавер-группой». Репертуар от «шизгары» до Monkeys, потом даже Bay Сity rollers прихватили. Для начала даже «квартирник» закатили в хате одного из друзей, родители которого выехали работать на севера. Соседи дрожали и ругались!
Инструмент был сборно-самодельный, но про это отдельная история. Потом подфартило – в ближнем селе Симинчи в клубе неожиданно оказался никому не нужный набор инструментов, отсутствие соответствующих умельцев и желание директора культурного очага устраивать по субботам веселье. Сошлось все эти интересы в одну кучку.
После недолгих переговоров друзья мои посетили село, осмотрели инструмент и решили устраивать провинциальные танцы. Во второй половине дня грузились на рейсовый автобус, двигающийся в Красноуфимск, перед поездкой закупали крайне дешевое плодово-выгодное вино и впадали в хорошее настроение.
Ночью, когда рейсовый автобус возвращался в родные Арти, завершив танцы, грузили друг друга в него. В зависимости от состояния мироутворения. Водители к нам привыкли. Началось все, естественно, с битвы с местным народонаселением. Потому что так полагается. Без драки в сельском клубе никак нельзя. Потом подружились и совместно пили брагу. Браги всегда хватало. Если не хватало – приносили еще.
Очаг культуры к этому располагал. Культура кипела! Был даже крайне любопытный эпизод с кинематографом. Школьником я был вполне высококультурным человеком, потому часто смотрел кино. И вот как-то в то время порадовали нас фильмом «О, счастливчик». Меня и моих друзей тогда интересовало главное – саундтрек к фильму сделал Аллан Прайс, тот самый, который из легендарной тогда группы «Animals». И мы фильм посмотрели, и фильм был замечательный, а саундтрек, да и всякие сценки с travelling band – восхитительны. Но вот напасть – фильм отчего-то демонстрировали у нас в Артях только один день.
Наверное, потому что забугорный и не несущий должной пропаганды строительства коммунизма и прочего здорового образа жизни. Но все таки демонстрирующий гниение запада, пусть даже гротескно и саркастически, но все равно гниение. Всего один день. А хотелось еще глянуть. И тут совершено неожиданно сложилась правильная ситуация. И вот в очередной приезд в Симинчи, как раз после того, как посмотрели в родном поселке «О, счастливчик!». Неожиданно выяснилось, что пленка с этим фильмом застряла в этой деревне. Население отчего-то не пожелало смотреть этот фильм, а пожелало смотреть индийское кино. А пленка в осталась в клубе.
По такому случаю напоили киномеханика, причем поили принесенной им же самим брагой, изъяли у него ключи и отправили его домой. Откатали танцы с обязательной программой «брага-обжиманцы-драка», на ночной рейсовый автобус грузиться не стали, а начали смотреть фильм. Смотрели три раза и до утра, а попутно распивали брагу, заботливо принесенную местной публикой. А потом совершили надругательство – мало того, что переписали на магнитофон саундтрек, но еще и вырезали из бобины с пленкой кадры с песнями, изрядно подсократив фильм. За что, кстати, киномеханику потом дали изряднейший втык начальники-кинематографисты-фильмопоставщики. Но мы был счастливы!
Вот таким тернистым путем шла на Седой Урал рок-культура. И хотя классик марксизма-ленинизма утверждал насчет «важнейшим искусством для нас является кино», но это все полная чепуха. Музыка – вот искусство, которое всех вдохновляет. По крайне мере, нам тогда так казалось. Вопреки вождю мирового пролетариата.
Невзирая и вопреки. И что нам этот пролетариат? Если уж у этого пролетариата есть идеологически назначенный ему булыжник, то и пусть он бьет им самого себя по голове. Быть может, пролетариату и не больно. Потому что нравится!
- Благодарен за то, что на мой канал подписались. Потому что впереди... Даже сказать боюсь, что нас ждет впереди...