Практика санкций в отношении Российской Федерации имеет две стороны.
Первой стороной являются практические действия, осуществляемые ЕС и США в режиме импровизации. Вводятся те или иные ограничения без чёткого понимания последствий для обеих сторон. Скорее, это является импульсивной реакцией политиков, подогреваемой фантомными болями восточных младоевропейцев.
Вторая сторона имеет более фундаментальную основу. Эту основу формируют аналитические центры, которые изучают тему на научной экономической основе.
Остановлюсь на этом чуть подробнее.
Реальное снижение ВВП России в 2022 году составит около 4,5%. Это резко контрастирует с прогнозами в апреле нынешнего года, когда Запад принялся ужесточать экономические санкции в отношении РФ в связи с проведением СВО. Тогда Всемирный банк пообещал снижение около 11% с возможностью пересмотра в сторону повышения.
Однако уже в июне этот прогноз был улучшен до 8,9%, а в октябре – до 4,5%.
Иными словами, российская экономика, оказавшаяся в условиях беспрецедентных санкция (именно так – беспрецедентных в мировой практике!), продемонстрировала поразительную устойчивость.
Этот феномен заставил тамошних аналитиков искать ответ – почему?
Выскажу своё предположение, что западные экономические институты, в отличии от политических, менее подвержены конъюнктурным влияниям и стремятся искать реальные ответы на экономические события. В ноябре появилось сразу два крупных доклада, касающихся проблемы устойчивости российской экономики.
Первым докладом на нашу тему стала теоретическая модель, изложенная на 23-й ежегодной научной конференции в Вашингтоне под эгидой МВФ 10-11 ноября. Проанализировав ситуацию, там успокоили западный мир выводом: хотя санкции неизбежно наносят удар по стороне, их вводящей, потери санкционируемой стороны оказываются существенно бóльшими.
Вторым докладом стал обзор «Влияние российско-украинской войны на глобальный санкционный ландшафт» Женевского центра изучения политики безопасности (GCSP) от 21 ноября. Наиболее интересным для нас является теоретический вывод о том, что использование санкций в отношении крупной экономики не приводит к большинству ожидаемых последствий. Однако будет иметь долгосрочные негативные последствия и вызовет технологическое отставание, что, в свою очередь, снизит конкурентоспособность такой экономики на мировом рынке.
Я не стану вдаваться в экономические детали обоих этих сообщений. Разобраться в истинности их выводов могут лишь профессиональные экономисты, да и то – вряд-ли.
Сосредоточусь на другом обстоятельстве.
Вводя весенне-летние санкции, западный истеблишмент был уверен в немедленной эффективности подобных мер. Желаемый результат ожидался в краткосрочной перспективе, а достижимость не вызывала ни у кого сомнений – ни у политиков, ни у экономистов.
Однако, к удивлению всех российская экономика развивались совершенно не по западному сценарию. Иными словами, Запад в своих прогнозах ошибся.
Сегодня там предлагаются новые варианты толкований санкционной политики, восстанавливающие реноме силовых экономических методов и обещающих поражение России пусть не завтра, но в отдалённой перспективе.
Друзья, мне начинает казаться, что западная экономическая школа подверглась деградации так же, как и политические институты. Вопреки моему прежнему впечатлению, я вижу результатом работы тамошних экономистов не научно обоснованные рекомендации, а гадание на кофейной гуще. Вероятно, это гадание густо замешано на неких грантах и является сугубо ангажированным. Экономисты перестали заниматься реальной капиталистической экономикой и стали обслуживать интересы политических элит.
Отсюда следуют столь противоречивые выводы Всемирного банка в апреле, июне и октябре в отношении нашего ВВП. Первые из этих результатов были озвучены в качестве политического антироссийского инструмента, а последний явился прискорбной констатацией неудачи западной политики.
Как реагировать нам в России на такие кульбиты с той стороны?
Во-первых, не верить их очередным прогнозам. Они ошибутся в них точно так же, как ошиблись в прежних.
Во-вторых, руководствоваться собственной экономической теорией, изолированной от воздействия западной научной методологии.
Думаю, это обеспечит нам относительно устойчивое развитие по примеру прежних эпох. Вряд ли мы окажемся в авангарде прогресса, но и не пропадём.
