Проснувшись, я не сразу осознала, где нахожусь. Издержки первого утра в путешествии. Как прекрасно было мое жилище в лучах утреннего солнца. Золотые лучи пробивались сквозь множество окон, оставляя красивые отметены на стенах и мебели. Душ, сигарета, выбор наряда, и вот я уже на улице, ищу свое такси, чтобы доехать до Руставели за симкартой и в обменник. Выполнив программу минимум по выживанию в городе, отправляюсь на поиски места для завтрака. Абы что мне, естественно, не подходит: в моей голове абсолютно точно сформирована картинка, согласно которой я бранчую на красивой террасе за ноутбуком и сигаретой. Подходящее место предательски скрывается от моих глаз, поиски затягиваются, я начинаю испытывать раздражение и усталость. В этот безрадостный момент я получаю сообщение, которое совсем не ожидала получить. Мой старый знакомый, С., сообщает: «Я в Тбилиси тоже!». С С. мы учились в одном лицее, однако между нами была разница в 3 класса: за все время мы едва ли говорили больше 5 раз, и, тем не менее, следили друг за другом в инстаграме многие годы. Недолго думая, договариваемся о встрече. Спустя 3-4 часа мы будем пить кофе и пытаться строить диалог без каких-либо общих тем и точек соприкосновения. Ну чем тебе не первое свидание!
С. подсказывает пару местечек к посещению в то время, пока я его дожидаюсь, и я решаю отправиться к одному из них – Мосту Мира. Подходя к нему, по чистой случайности натыкаюсь на милейшую улицу, я горячо любила подобные в Стамбуле. Она кишит заведениями нужной мне формации. Сажусь на первую же веранду. С мыслями о кофе и круассане заказываю хачапури и бокал вина. Чем тебе не первый грузинский завтрак! Достаю сигарету, открываю ноутбук, начинаю писать. Внезапно ловлю себя на мысли о том, что вряд ли чувствовала себя счастливее. Моя жизнь так круто повернулась, и когда мне казалось, что ее заполнит тьма, боль и вязкое непонимание «что дальше», я не могла и помыслить о том, что смогу испытать так скоро столь концентрированное, почти физически ощущаемое счастье. Такие девичьи мечты – пожить как Джулия Робертс в «Ешь Молись Люби» хотя бы раз в жизни – неожиданно стали для меня явью. Я была открыта миру, и он всеми знаками показывал – я этим миром любима. Вино в 12:30 хорошо тем, что лучше любой другой субстанции задает настроение дня. Принесли хачапури. Размер его абсолютно неодолим одной хрупкой молдавской женщиной. Спустя минуту, размешав яйцо с сырно-масляной массой, я лишилась грузинской гастрономической девственности. Проведя бранч за телефонными разговорами, прослушиванием голосовых сообщений и писаниной, я расплатилась и направилась исследовать город.
У подножья моста Мира меня встретила компания: трое ребят пили домашнюю чачу, в запивку к которой шла кока-кола, а в качестве закуски выступали сухарики. У них громко играла музыка, а еще стоял фургончик: на нем крупными буквами красовалась от руки написанная надпись: Anti Corona Bar. Ребята пригласили меня разделить с ними их трапезу. Страшно даже предположить, чем бы обернулось мое вчерашнее приключение, скажи я «да». Мы весело распрощались, условившись о том, что я зайду на следующий вечер, и даже сняли совместное видео на память. На душе было смешно и радостно.
Я отправилась гулять. Мост Мира, прилегающий к нему парк, набережная, министерство юстиций впечатлили и вдохновили меня: какой изящный союз старого и нового, свежее дыхание, изюминка – зовите как хотите. До встречи с С. оставался час. Идти мне не более 15 минут. Я решила зайти в храм. Особенность грузинских храмов, помимо прочего заключается в том, что большая их масса располагается на возвышенностях. Взгромоздившись на гору, я на несколько мгновений замерла в полном очаровании от открывшегося мне вида. Под определенным углом скругляющийся козырек над крыльцом церкви обрамлял вид на гору и город передо мной. Я сделала несколько кадров и вошла внутрь. Старая женщина предложила мне платок и юбку. Приведя себя в подобающий вид, я наконец смогла проникнуть в храм. Его красота очаровала меня: многие иконы так сильно отличались от наших, что мне тяжело было воспринимать их как иконы, а не картины на религиозную тематику. Ощущение благодати и умиротворения уловить не удалось: внутри было слишком много людей, и вели они себя куда менее сдержанно, чем, например, русские или молдавские прихожане. Вскоре я покинула храм и спустилась к подножию горы, на которой он стоял, почти к самой воде молочно-зеленого оттенка. Она игриво переливалась на солнце и не успокаивалась ни на миг. Я села на ступень часовни, вырезанную из туфа, и задумалась. Сейчас, кажется, я даже не вспомню, куда были обращены мои мысли.
Я неспешно пошла в сторону дома, это было по пути к месту нашей встречи. Из-за сильного, почти непрерывного ветра, мои волосы запутались в большой колтун. Я испытывала титаническую потребность расчесаться перед встречей с человеком, которого едва знаю. Подойдя к своему жилищу, я неожиданно для себя изумилась тому, насколько прекрасно место, в котором я решила остановиться. В двух минутах от Набережной, самого «воздушного» и приятного места этого города, располагался мой дом, дорога к которому лежала через красивый двор Сионского собора. Я не ожидала, что в обеденные часы мой дом будет еще красивее, чем в утренние. Солнце буквально заливало мою гостиную. Через 3-4 минуты я уже шагала в сторону памятника Георгию Победоносцу, украшающему Площадь Свободы.
Мы с С. не сразу друг друга отыскали. Мы не только плохо ориентировались в пространстве, но и не имели практически ни малейшего представления о том, как выглядит наш спутник: в последний раз я видела С. вживую 7 лет назад. Спустя 5-7 минут мы все же нашлись. Я была очень удивлена. Передо мной стоял невысокий молодой человек с длинными кудрявыми волосами и очень нежным, почти детским красивым лицом. С. очень изменился с момента нашей последней встречи. Мы сразу нашли о чем поговорить. Завязавшись, наш разговор буйно плыл по течению все последующие 3-4 часа. Мы гуляли по городу, останавливаясь на перекуры, и обсуждали все на свете: переезд С., ностальгию по дому, школу, в которой мы оба когда-то учились, сложности в отношениях с родителями. Спустя какое-то время мы остановились для очередного перекура: присели на лавочку, стоявшую вдоль стены трех или четырехэтажного здания, пошутили, я угостила своего спутника чапманом. Оказалось, мы на месте, а я и не знала, что мы куда-то идем. Мы вошли внутрь: симпатичный домик оказался отелем, своим убранством и атмосферой он моментально напомнил мне мое первое пристанище в Стамбуле, это было в 2017 году. При помощи лифта мы поднялись на последний этаж, там располагался ресторанчик. Гостями в этом заведении мы были единственными. Место поразило меня своей красотой, живописностью и пустотой. По всему периметру столики окружали панорамные окна, открывавшие незабываемый вид. Холм Сололаки, залитый нежным осенним солнцем, опоясанный канатной дорогой и украшенный словно короной – величественной «Матерью Грузии» стоял перед нашими глазами неподвижно. У подножия его кучковались крохотные домики, ниже, у самой воды, бесперебойно текла жизнь: автомобили колесили по дороге вдоль набережной, серебристо-зеленая вода реки струилась, заигрывая с солнечными лучами, а старые храмы, особняком стоявшие на возвышенностях города, молчали, успокаивая всякого, кто их увидит.
Мы сели на улице, и пусть официантка выражала явное недовольство этим нашим решением, менять его мы не стали. Сильный Тбилисский ветер путал наши и без того кудрявые волосы, а теплый солнечный свет ласкал щеки. Мы сделали заказ: С. пил вино, я – холодный кофе. Нам все еще было о чем говорить, и разговор этот продолжал занимать нас. Внезапно С. вызвали на совещание: я слушала его, но так и не поняла, о чем он говорит. В перерывах мы шутили. Мне было приятно оказаться в «одиночестве» в момент, когда фактически одна я не была. Так я смогла сконцентрироваться на виде, меня окружавшем, и в полной мере насладиться красотой и умиротворенностью проживаемого нами момента.
Допив напитки, мы отправились гулять. Мы были почти соседями, так что по дороге к дому С. мы решили зайти и ко мне: мне очень хотелось показать свою квартиру всем, кого я знаю или узнаю в Тбилиси. Выкурили по сигаретке на балконе под шипение радио и пение птиц. Отправились дальше.
С. живет на площади Орбелиани. Изумительное место! Зеленый уютный сквер, там же – цветочный базар, миниатюрные домики и ресторанчики с красивыми верандами, фудмаркет и подозрительно большой для Тбилиси продуктовый магазин. В центре сквера – заброшенное здание, там, по словам С., часто отдыхает местная молодежь. «Что-то вроде нашей Горки на Китай-городе» - подумала я. А чем же мы не местная молодежь? Залезли на крышу, сели на грязный ее край, и закурили, всматриваясь вглубь сквера, сквозь пышные кроны окружавших его деревьев. У С. вновь началось совещание. Мы пробыли вместе еще около 10 минут и расстались, пообещав друг другу встретиться еще, пока я в городе.
Я неспешно пошла в сторону супермаркета: вечером я принимала гостей, и мне нужно было подготовиться к их визиту. В поисках страчателлы или бурраты случайно разбила банку мацони, скрылась с места преступления. Купила вина, закусок и булочек с медовыми персиками. По дороге домой захватила на цветочном рынке букет пышных розовых цветов, в Москве я таких не видела. Я шла и ловила себя на мысли о том, что чувствую, как обживаюсь. За сутки в городе я дважды встретилась с друзьями, выбрала для себя любимый магазин у дома, переиначила его убранство и вдохнула туда «свое», готовилась к приему гостей и покупала цветы.
Оказавшись дома, я бросила у кресла пакет с багетами и фетой в масле, открыла бутылочку красного вина, надела черный шелковый халат, поставила цветы в вазу, включила радио и стала танцевать, плавно двигаясь и закрывая глаза от наслаждения в теплом свете торшера.
Выкурив сигарету и выпив еще бокальчик, оделась и отправилась дальше: я не оставляла надежд найти буррату. Пошла в Гудвил, супермаркет на цокольном этаже «Галереи», красивого торгового центра на улице Руставели. Кажется, в Грузии беда с продуктами. Вышла из Гудвила с двумя бутылками красного и хорошим настроением. На Площади Свободы столкнулась с ребятами, с которыми я прожила оба своих перелета. Обменялись удивленными улыбками. Как тесен мир! У поворота на улицу, на которой мне посчастливилось жить, я остановилась: играл уличный музыкант, причем играл абсолютно талантливо. Мы застали друг друга в тот самый момент, когда он пел песню, к которой я не могу отнестись с равнодушием – Wicked Game. Я села напротив, закурила сигарету, и смотрела не на него, а дальше, куда-то вглубь. Из ниоткуда рядом со мной возник старый до невозможности веселый грузин. Он наслаждался музыкой так же, как и я, но никто вокруг не желал разделить его радость. Мы быстро спелись, ведь восторги наши были идентичны. Говорили на английском. Его зовут Грегори, он художник и керамист, а еще, кажется, абсолютный жизнелюб, прямо как я! Музыкант запел «Another Love», стало хорошо до неприличия. Мы с Грегори пели, смеялись, показывали друг другу свои картины и снимали веселые видео. Через 10 минут мне пришлось его оставить. Крепко обнявшись на прощанье, мы разошлись навсегда, с теплыми чувствами друг к другу.
Я занесла домой пакеты и отправилась к бару неподалеку от дома встречать ребят: В. ехал ко мне со своими друзьями и по совместительству сожителями А. и Н. Встретившись у бара, мы немного прошлись, постоянно подтрунивая друг над другом. В какой-то момент за нами увязалась собачка, коих в Тбилиси бессчетное количество. Наш верный друг оставил нас лишь у подъезда моей квартиры. Принялись готовить ужин: меню было бесхитростным, но безукоризненно вкусным, идеальный сет к вину и веселому вечеру. Ребята спустились за водой и хачапури в кафе возле дома, я накрыла на стол. Вышло красиво: пышные бутоны цветов украшали стол, а теплый свет от напольного светильника падал так, что на оливковую стену отбрасывались изящные тени. По радио играла задорная музыка, мы долго-долго болтали, прерываясь на съемки бирила, танцы, перекуры и прочие глупости. Вечер завершили данетками. Это занятие, кажется, становилось традиционным. Я проводила ребят в третьем часу и тут же провалилась в глубокий сладкий сон.
