Месяц пролетел незаметно, и вот уже Андрей рассматривал улицы Питерского центра, то и дело меняя масштаб карты - обдумывал маршрут прогулки. Он предвкушал реакцию Аси и тихонько хихикал про себя, пока они завтракали в кофейне недалеко от Московского вокзала.
-Ну что, у тебя удобная обувь? - поинтересовался он, допивая капучино.
Ася растеряно посмотрела на свои выцветшие стоптанные кеды.
-Ну.. да…вроде– пробормотала она.
-Тогда пойдем гулять, ходить будем много.
Андрей расплатился и уверенно зашагал к выходу. Через несколько минут они вынырнули с Лиговского на Невский. Ася взвизгнула от восторга и всплеснула руками.
-Боже, как….грандиозно!
Знакомые эмоции. Да, каждый приезд в Питер – как первый глоток холодного пива в жаркий летний день. Нет ничего желаннее и долгожданнее. Дух захватывает от наслаждения. А уж в первый раз, так тем более.
-Я завидую тебе, Воробей – улыбнулся Андрей. – Хотел бы я оказаться в первый раз в Питере. Да еще с таким знатоком города, как я. Но не расслабляйся, тебя ждет квест.
-Квест? – переспросила Ася.
-Да. Посмотрим, как ты справишься со всеми моими вопросами.
Она покраснела и напряглась. А Андрей закусил губы, чтоб не расхохотаться, очень уж забавна она в этом состоянии.
-Это вроде как вопросы сфинкса? Вы не говорили ничего про квест, я бы подготовилась – ворчала Ася.
-Вы?
-Ну то есть… ты… - Ася еще больше покраснела.
-Идем, - Андрей взял ее за руку, и почувствовал, как она затрепетала. – мы сделаем небольшой крюк по Литейному. – Смотри, вот этот перекресток – направо – Литейный проспект, налево – Владимирский. Мы идем направо. – Андрей проворно огибал неспешных пешеходов и фонарные столбы, не выпуская Асиной руки. Ася таращилась по сторонам.
-Тут табличка на доме, давайте почитаем…
-Тут на каждом доме табличка, если будешь все читать – жизни не хватит. Вот мы уже пришли. Мой первый вопрос. Вот эта улица – Андрей указал в нужном направлении до революции называлась Бассейная. И ты, наверное, помнишь детский стишок про рассеянного с улицы Бассейной. Мало кто знает, что этот стишок возник не на пустом месте, а связан с вполне реальной историей, которая, закончись она иначе, могла бы пустить совершенно по другому руслу развитие нашего общества. Не уверен даже состоялась ли бы Октябрьская революция, случись у этой истории иной конец. – Ася ловила каждое слово, и Андрей продолжил - А дело вот в чем. В середине девятнадцатого века жил на этой улице Бассейной один известный литератор. По совместительству издатель одного очень известного журнала, в котором печаталось что-то в общем-то не совсем проходящее цензуру. И однажды этот издатель получил от своего приятеля, тоже известного литератора, только находившегося в то время в заточении в Петропавловской крепости за свободомыслие, рукопись нового романа для печати в журнале. Издатель прочитал роман и понял, что в его руках просто бомба. И так разволновался, что в подпитии, подходя к своему дому – вооот этому, обронил рукопись. Ну тут, понятное дело, переполох, рукопись тщетно искали, спрашивали прохожих, тоже безрезультатно, даже дали объявление в газете с просьбой вернуть за вознаграждение. Проходили дни, никто не откликался, и бедный издатель, уже готов был смириться с мыслью, что пошла стопка бумаг в топку. И тут пришел мелкий чиновник, коллежский асессор, и принес заветную пропажу. Так что все закончилось счастливо, роман был напечатан, и, как и ожидалось, взорвал общественность, дав мощный толчок разного рода общественно-политическим движениям…
Ася сосредоточенно смотрела на улицу, на дом, на Андрея.
-Ну и теперь первый вопрос от мудрого Сфинкса – как звали этого рассеянного издателя с улицы Бассейной, как звали писателя, который сидел в Петропавловской крепости и как назывался сам роман? Дам подсказку – обоих героев звали Николаями.
-Середина девятнадцатого века, - принялась вслух рассуждать Ася. –Какие журналы могли быть в это время? Современник? Тогда это… Некрасов..Николай Алексеевич?
-Верно, дружок! – восхитился Андрей.
-Но как назывался роман…и кто второй герой…не могу представить… Тургенев – Иван, Толстой - -Лев…
-Хорошо, Сфинкс дает еще подсказку. Название этого романа – один из вечных русских вопросов.
-А! Что делать? Чернышевский! – Ася прыгала от радости и хлопала в ладоши. – Я угадала, угадала!!!!!
-Да! Давай пять! Один – ноль в пользу Воробья– Андрей веселился вместе с Асей, как ребенок. Она хлопнула его по руке, и он больше не отпустил ее ладонь, они двинулись дальше по Литейному.
-Ну а эта улица, бывшая Бассейная, называется теперь, естественно, улицей Некрасова. А вот и дом, где они жили, там квартира писателя Панаева…. Ты же знаешь, какая там была пикантная ситуация – Некрасов жил в квартире Панаева в фактическом браке с законной женой Панаева, Авдотьей….ну там ничего хорошего , конечно, не получилось…
-Да уж, на чужом несчастье, как говорится, своего счастья не построить…
-Не всегда, Ася. Нам сложно судить.
Она хмыкнула в ответ и чуть сильнее сжала его руку.
Далее их путь лежал через улицу Пестеля к Набережной Фонтанки к 1-му Инженерному мосту. Конечно, разговорились о декабристах.
-Совсем молодые… - удивлялась Ася. - Меня так это поражает – к 25 годам эти люди уже имели собственные взгляды, организовали, пусть неудачно, какую-то попытку изменить ситуацию, и умерли, отдали жизнь, но не отреклись от своих убеждений…
-То есть ты изучала этот вопрос, да?
-Не то чтобы досконально, но …интересовалась. Интересно, если спросить о чем-то таком нынешних 25-летних, что они ответят, вообще поймут о чем речь? Или хотя бы вспомнят имена декабристов?
-А ты назовешь? Пятерых казненных. Это не от Сфинкса, это просто так. От меня.
- Конечно, назову! Из Северного общества – Рылеев и Каховский (тот самый, что должен быть убить царскую семью, но. В итоге отказался и убил генерала Милорадовича), а из южного – Пестель (хотя он был арестован вообще раньше восстания), Муравьев-Апостол и Бестужев-Рюмин – Ася переняла выразительную манеру Андрея рассказывать, это было ему очень приятно.
-Как там в том анекдоте – чтобы не проспать ничего важного, Герцен заводил декабристов на шесть утра – вспомнил Андрей студенческие байки. – Но мы подходим к следующему вопросу Сфинкса, Воробей, - сказал он, указывая рукой на мост через Фонтанку. – Это твой друг, Чижик-Пыжик. Тоже птичка. – Он ласково смотрел на Асю. – Ты знаешь стишок – Чижик Пыжик, где ты был, на Фонтанке водку пил – вот это и есть та сама птичка – он указал на едва различимую фигурку под мостом. Ася свесилась с моста, чтобы лучше разглядеть. – Скульпутрка, конечно, современная, а вот байка – давнишняя. Расскажи, откуда она, с чем связана. Кого называли Чижиком-Пыжиком?
-Не знаю…. – растерялась Ася – вот этого точно не знаю.
-Ну тогда, слушай, Воробышек. – Чижиками-пыжиками называли студентов Императорского училища правоведения, которое располагалось вооон в том здании – он указал на длинное красивое здание, из которых, впрочем, состоял весь исторический центр Петербурга. Они носили форму, с желтыми обшлагами, напоминающую оперение чижа. А шапки у них были из пыжа – это шкура оленя так называлась. Отсюда и пошло – Чижик-Пыжик. Долгое время директором этого училища был Принц Ольденбургский, родственник императорской династии, крайне любопытная личность, между прочим. В общем, надо загадать желание, бросить монетку и попасть в Чижика, тогда желание сбудется. Счет Воробей-Сфинкс – один - один – закончил он, протягивая ей горсть мелочи.
Ася внимательно посмотрела на него, прицелилась и попала прямо в голову Чижика с первой попытки.
Они двинулись по набережной Фонтанки обратно к Невскому проспекту. Неподалеку красовался Спас-на-Крови. Его историю Ася знала хорошо, о чем о поведала Андрею, предвосхищая его вопросы.
-Ты заметила? – спросил Андрей, когда Ася печально констатировала судьбу народовольцев организовавших теракт, унесший жизнь императора Александра 2.- Их, казненных, было тоже пятеро.
-Столько же, сколько и декабристов. – подхватила Ася.
-И столько же, сколько и первомартовцев второго созыва, во главе с Александром Ульяновым…
-Да, точно – поразилась Ася, - не замечала.
-А что произошло здесь, в Михайловском замке? – указал Андрей на здание справа - Здесь убили еще одного императора, правда, гораздо раньше, чем Александра 2…
-Знаю, Павла 1!
Со счетом два –один они подошли к Аничкову мосту, хохоча и терпеливо дожидаясь зеленого света для пешеходов на переходах, осмотрели всех коней, найдя лицо врага Клодта в виде гениталий одного из них, и двинулись дальше, полюбовались на памятник Екатерине, где Ася прокомментировала всех, кто изображен на нем в качестве сподвижников императрицы. Она раскрепостилась и была артистична и расслаблена, подставляя лицо теплому майскому ветру. Андрей любовался ею. Потемкин, Орлов, Суворов, Дашкова, Румянцев – этих она знала. А вот Дашкова, Бецкой и Безбородко, Чичагов- забыла. Сфинкс констатировал: «Два-два».
Они сделали остановку в Зингер-кафе, выпили кофе, любуясь на Казанский собор, и накупив всякой выпечки, которую им завернули с собой в фирменный пакетик. Ася не знала, что за памятники стоят по обеим сторонам казанского собора, лишь после подсказок догадалась, о ком идет речь.
- Думай, Ася. Это памятники героям, выдающимся военачальникам времен Отечественной войны 1812 года. И они оба Михаилы, кстати.
-Тогда – Кутузов, он точно Михаил и …. – Ася запнулась, и Андрей, будучи любителем и знатоком Отечественной войны 1812 года и Бородинского сражения, очень надеялся, что она догадается.
-Я не помню…Багратион?
Андрей отрицательно покачал головой
– Нет, он кажется, Петр… - взывала к своей памяти Ася.
-Кто же, кто же… Был там кто-то еще…. Такая странная сложная фамилия…У Пушкина еще было в Онегине…- она нахмурилась и опустила лицо в ладони – что –то там про «гнев народа, зима, хм-хм иль русский бог….» Барклай! – выдала она. – Я конечно не знаю, Михаил ли он…
-Да! Молодец! Он - Михаил, Михаил Богданович Барклай де Толли. – Андрей ликовал, он был уверен, что редко какая девушка, пусть даже студентка исторического факультета знает эту фамилию. Он открыл интернет и зачитал ей стихотворение Пушкина.
- О вождь несчастливый!..
Суров был жребий твой:
Всё в жертву ты принес земле тебе чужой.
Непроницаемый для взгляда черни дикой,
В молчанье шел один ты с мыслию великой,
И, в имени твоем звук чуждый не взлюбя,
Своими криками преследуя тебя,
Народ, таинственно спасаемый тобою,
Ругался над твоей священной сединою.
И тот, чей острый ум тебя и постигал,
В угоду им тебя лукаво порицал...
И долго, укреплен могущим убежденьем,
Ты был неколебим пред общим заблужденьем;
И на полупути был должен наконец
Безмолвно уступить и лавровый венец,
И власть, и замысел, обдуманный глубоко,—
И в полковых рядах сокрыться одиноко.
Там, устарелый вождь, как ратник молодой,
Свинца веселый свист заслышавший впервой,
Бросался ты в огонь, ища желанной смерти,— Вотще!
-Барклай де Толли незаслуженно забыт, Ася. Победой Россия во многом обязана ему. Современники это понимали, и Пушкин не раз упоминал об этом. И знаменитая картина «Совет в Филях» - там Барклай особым образом изображен под иконой, в свете лампады. Ведь это он выбрал тактику скифской войны, заманивая Наполеона вглубь страны, это он предложил сдать Москву, а Кутузов согласился… Счет три- два.
- А где он похоронен, рядом с Кутузовым, здесь в Казанском?
-Нет, где-то у себя в имении, сейчас это территория Прибалтики, а тогда ост-зейские губернии. К сожалению, его могилу разграбили охотники за орденами…
-Нужели?! Какой ужас! Ничего святого у людей нет!
Они продолжили путь по набережной Мойки и вышли к Миллионной улице, к памятнику Суворову – здесь Ася растерялась, не признав великого полководца в образе почти что Аполлона., созданного приверженцами классицизма. Сфинкс брал реванш -три-три.
Последний вопрос ждал Асю, уже порядком уставшую от впечатлений и питерских видов на Дворцовой площади, на которую они прорвались сквозь толпу костюмированных исторических персонажей, жалеющих сфотографироваться.
-Ты наверняка знаешь, что в основном ансамбль дворцовой площади формировался в честь победы опять же в войне 812 года. Так вот, скажи мне, при каком императоре была одержана сия славная победа?
-При Александре 1, конечно, - не задумываясь ответила Ася.
-Именно. Ну так, где же он? Здесь, на Дворцовой площади есть его изображение, памятник. Где он?
Группа студентов, которые наперебой гоготали во все горло, расположилась прямо рядом с ними, неподалеку от колонны, прямо на мощеном настиле мостовой. Ася скинула рюкзак и последовала их примеру. То же сделал и Андрей, ноги уже не держали.
-Так, принялась мыслить вслух Ася – колонна называется Александровская… так что скорее всего Александр где то там…
«Если она ответит правильно, я поцелую ее прямо здесь» - загадал Андрей.
-Но на вершине колонны -Архангел Михаил, побеждающий дракона, символизирующего Наполеона. Если дракон – это Наполеон, то ангел – это Александр 1…Да, я вспомнила!!!! У архангела Михаила лицо императора Александра! Я читала об этом!
-Четыре - три, Воробей, ты выиграла у Сфинкса! Он притянул ее к себе и нежно провел ладонью по ее щеке. Она замерла в ожидании. Еще секунда и расстояние между ними сократится, а дальше вихрь не остановить…
«Что я делаю, Боже мой!» - опомнился Андрей. В том, что Ася давно влюблена в него, он, конечно, не сомневался. Как же можно в него не влюбиться. Он замечал, как она украдкой смотрит на него, своими внимательными и пронзительными глазищами и, как сбивается ее дыхание при каждом прикосновении. «Но стоит ли?» - размышлял Андрей. Она такая молодая, такая правильная и чистая…обидеть ее нельзя, никак нельзя…А я… готов ли я?» - он вспомнил свои недавние пожелания о единении, душевной близости, общности интересов и - вот все это сейчас смотрит на него искренне и выжидающе, все преподнесено ему на блюдечке с голубой каемочкой…Гамма чувств, нахлынувшая на него испугала, он отшатнулся от Аси.
-Пойдем, - выдохнул он, поспешно отворачиваясь. – Ты заслужила награду. «Нужно выпить» - добавил он про себя.
В награду он привел ее в винный бар у Казанского собора, где они напробовались разного вина, обсуждая впечатления дня. А потом выдвинулись в сторону гостиницы, на берег Финского залива, прихватив с собой бутылку вина.
***
Ухоженная дорожка между огромных сосен с кое-где оголившимся корневищами, вела от гостиницы прямо к и полоске красноватого песка с гранитной крошкой и суровым водам северного взморья. Небо уже затягивали сумерки. На горизонте едва различались силуэты Кронштадта - Андрей не мог поверить, что в Питере бывает такая погода. Питеру, конечно, идет любая погода, но по-летнему жаркий выходной по-особенному поднимал настроение, дополняя чудо. Будь он чуть пьянее – наверное бы даже искупался в Финском заливе, настолько было тепло. Устроившись на бревнышке, он потягивал вино из пластикового стаканчика и с упоением наблюдал за Асей, которая, разомлев от глотка вина, резвилась на песке у самой кромки воды. Она скармливала чайкам остатки сдобы из кофейной. Отщипав кусочек, она с прыжком подбрасывала его высоко в воздух, и с энтузиазмом ждала, когда, шумно трепеща крыльями и оглушительно крича, стайка птиц бросится за добычей. Иногда какая-нибудь чайка посмелее практически выхватывала булку из протянутой вверх руки. Это вызывало у Аси громкий игривый смех, который она сопровождала ободряющими чаек возгласами.
Этот день преобразил Асю. Обычно тихая и неуверенная, оттого какая-то бледная, даже прозрачная, сейчас она раскраснелась и, словно обрела плотность, проявилась. Казалось, питерский ветер вдохнул в нее жизнь, пробудил, катализировал спящие силы, запустил дремлющие соки. Сквозь прищуренные веки, Андрей видел изгибы ее тела, ее маленькие груди, колеблющиеся при прыжке. Сомнения покинули его. Хотелось ощутить рядом эту жизнь, молодость, эту неподдельную чистую радость. Задаваться какими-то вопросами сейчас было уже бессмысленно, подсознание, расслабленное вином, уже все решило. Ведь есть только здесь и сейчас. И у него есть Финский залив, чайки, весна и молодость. И он собирался сполна насладиться этим.
***
Он приближался, и Ася с замиранием сердца поняла, что сейчас произойдет. Ей казалось, что от энергии, которая выстрелила в воздух в момент соприкосновения их губ, сейчас разорвется, вывернется наизнанку весь мир.
Это было естественно и неотвратимо.
***
Ася лежала, боясь пошевелиться. Андрей спал, приобняв ее. Впервые она видела его так близко, могла рассмотреть ставшие родными черты. Он выглядит счастливым, не хочется его тревожить. Она замерла и почти не дышала, хотя тело уже затекло. Все ее существо было подчинено его руке, небрежно лежавшей на ней. Ася лишь немного вдавливалась в матрас, стремясь сдержать неуместные побулькивания в животе. Неужели это произошло? Он любит ее! Эти знаки, все, что она улавливала в течение нескольких недель – это все правда! То, о чем она мечтала, воображала себе в самых сокровенных уголках подсознания, о чем разрешала себе подумать только в полном уединении – все сбылось! Как же очевидно теперь, что ее сомнения – пустота, разве могло быть иначе? Она с наслаждением вдохнула его запах. «Мой Андрей. Мой любимый. Мой любовник…» От этих формулировок ее щеки зарделись бесстыжим румянцем.
Предыдущая глава здесь
Продолжение следует