Сегодня нашим пациентам чаще, чем когда-либо, приходится слышать от медицинской сестры: «Это не в моей компетенции». Мы начинаем избегать наших пациентов. Мы перестаем с ними разговаривать. Причем, ведь речь идет не об обсуждении его или ее диагноза или назначенного лечения. Иногда людям просто надо поговорить и поговорить о таких вещах, которые в той другой (без болезни или заболевания) жизни никто по большому счету не обсуждает. Не обсуждает потому, что до сих пор присутствует негласное табу несмотря на то, что живем-то мы уже в 21 веке! Раскрыто достаточно много информации, объясняющей и разъясняющей суть и законы мирозданья. Однако большинство из нас поддерживает иллюзию вечного существования, и либо делает вид, либо действительно не понимает, что жизнь в физическом мире рано или поздно заканчивается для каждого. И поэтому, когда кто-то слишком близко подошел к той черте, пока еще отделяющей сегодняшнюю ощутимую реальность от предопределенного перехода, однако многими неосознанного и зачастую не принимаемого до последнего, об этом хочется поговорить, а поговорить как раз и не с кем. А когда не с кем поговорить, что остается?
В стране были проведены достаточно масштабные исследования, которые охватили такие вопросы, как причины отсутствия у молодых специалистов интереса к геронтологии, паллиативной помощи, онкологии, причины выбора медицинской профессии, а также причины суицидов среди наших пациентов (увы, они имеют место быть…) Так вот: ответом на первые два был один – боязнь смерти. Надо ли здесь что-либо объяснять? Молодежь не идет работать в гериатрию, потому что пожилые напоминают им о смерти, даже выбор профессии объясняют именно желанием (неосознанным) разобраться с феноменом смерти! Психологи называют такое поведение контрфобическим: "Я боюсь, но делаю")
А вот что касается третьего вопроса, здесь все гораздо сложнее, но причина все та же – боязнь смерти со стороны самих медработников. Суицидов, совершаемых нашими пациентами в стране, достаточно много, и как раз одной из причин является нежелание ни врача, в первую очередь, а также медицинской сестры, разговаривать с пациентом на тему о смерти. Исследователи это объяснили животными страхами, переживаемыми самими медицинскими работниками, перед этим гнетущим словом «смерть». Оставшись один на один со своей ношей невысказанного, невыясненного непонятого, однако грядущего, пациент принимает решение покончить жизнь самоубийством.
Врачи, как правило, знают о депрессивном состоянии своих пациентов, но склонны недооценивать степень дистресса у больных. После самоубийства больного медицинские работники, в последующем, уже не преуменьшают риск суицидального поведения и более адекватно относятся к таким пациентам. Просто сообщение о наличии суицидальных мыслей редко является самоцелью больных. Как правило, при этом они пытаются получить какую-либо помощь. В 41,1% случаев больные просят совета относительно лечения, 19,6% просят оказать психологическую помощь. В то же время каждый четвертый (23,4%) специалист указал, что в подобной ситуации не акцентирует внимание на этой теме и старается уйти от разговора, а 15,0% ограничиваются лишь минимальными нейтральными замечаниями по поводу данных высказываний. Эти цифры показывают, что 4 из 10 больных могут не получить необходимого внимания и психологической помощи со стороны врача в ответ на свои высказывания
Итак, наше далеко непрофессиональное поведение подталкивает пациентов к принятию такого решения. Однако мы еще и способствуем им в выборе метода!!! Среди лиц неонкологического профиля с суицидальной целью в 70-80% случаев применяются лекарственные средства, пополняемые этот список уксусной кислотой, фосфорорганическими соединениями и другими химическими веществами. В условиях доступности лекарственных средств различных классов, доля самоотравлений с помощью медикаментов увеличивается, достигая, особенно среди женщин, практически 100%. Онкологические больные с целью самоубийства применяют практически все лекарственные средства, используемые в клинике: цитостатики, анальгетики, гормоны и др. В большинстве случаев пациенты осуществляют одномоментный прием препаратов различных химических групп и классов, перед этим в течение достаточно длительного времени накапливая выдаваемые им лекарства.
Ключевыми словами здесь являются «доступность» и «накопление». Почему средства доступны, и кто позволяет пациентам складировать то, что входит в схему лечения и должно не просто приниматься, а, возможно, в определенное время? Разве это не работа медицинской сестры? Или это тоже не в ее компетенции??
Так что же сегодня в компетенции медицинской сестры?
На этот вопрос можно найти ответ в ФГОС (Федеральный государственный образовательный стандарт): «ОК 6… эффективно общаться с коллегами, руководством, потребителями». Согласна, формулировка предельно скупа, поэтому за разъяснениями можно обратиться к научной публицистике, где обсуждается такое понятие как «коммуникативная компетентность» специалистов и один из ее компонентов - эмоционально-мотивационный – уровень эмпатийных способностей (умение поддерживать собеседника в выражении его чувств и желаний, демонстрация понимания чувств другого). Однако книжное, несмотря на то, что оно преследует цель разъяснять и способствовать пониманию, иногда напрягает, тем более, что книжки с возрастом берутся в руки все реже и, безусловно, утрачивается определенный навык, а в жизни, как многие рассуждают, все иначе…
И тогда на помощь приходит народная мудрость. В данном случае хочется вспомнить Золотое правило нравственности: "относись к людям так как хочешь, чтобы они относились к тебе". По крайней мере, об этом стоит напоминать, пока еще есть время. Ну а медсестрам, действительно, пора задуматься над тем, в чем же они должны быть компетентны и за что они получают свои категории. Sapienti sat.
Использованная литература
Зотов П. Б. Суицидальное поведение онкологических больных. Отношение врачей-онкологов // Суицидология. 2011. №4 (5). URL: https://cyberleninka.ru/article/n/suitsidalnoe-povedenie-onkologicheskih-bolnyh-otnoshenie-vrachey-onkologov (дата обращения: 12.12.2022).