Приветствую уважаемых болельщиков московского «Динамо»!
ЕВРЮЖИХИН ГЕННАДИЙ ЕГОРОВИЧ
Родился: 4 февраля 1944 года
Умер: 15 марта 1998 года
Амплуа: левый крайний нападающий
Годы в Динамо: 1966 – 1976
Официальные матчи: 334
Мячи: 63
Достижения: чемпион СССР – 1976 (весна)
серебряный призёр чемпионата СССР – 1967; 1970
бронзовый призёр чемпионата СССР – 1973; 1975
обладатель Кубка СССР – 1967; 1970
финалист Кубка обладателей кубков европейских стран – 1972
Он был одной из самых заметных фигур в московском «Динамо» второй половины 60-х – первой половины 70-х гг. За одиннадцать сезонов выступлений Еврюжихин сыграл 334 матча и забил 63 гола. По два раза Геннадий был обладателем Кубка СССР, серебряным и бронзовым призером чемпионатов. В весеннем первенстве СССР 1976 г. Еврюжихин вместе с товарищами по команде был удостоен золотых наград. Не на последних ролях был он и в сборной страны, в составе которой выступал на чемпионате мира 1970 г. и чемпионате Европы 1968 г., стал бронзовым призером Олимпиады 1972 г. Всего за сборную СССР Геннадий Еврюжихин провел 35 матчей, забил 6 голов.
В 1964 году Еврюжихин попал в состав ленинградской молодежной команды «Локомотив» (его пригласил туда один из его тренеров, увидевший игру Геннадия на деревянной площадке) и выступал на первенство города во второй группе. Причем играл он как бог — каких только голов не забивал! Один раз даже с центра поля с лета послал в сетку мяч, выбитый перед этим вратарем. В том же году Еврюжихин был включен в молодежную сборную Ленинграда и участвовал в «Кубке надежды». А в следующем году его уже пригласило в свой состав ленинградское «Динамо», игравшее в первой лиге. А уговорил его перейти туда известный в прошлом футболист, судья всесоюзной категории Аркадий Иванович Алов. Он и стал первым настоящим тренером Геннадия. Учеба шла своим чередом, и парню очень хотелось попробовать свои силы в команде мастеров. Он провел поначалу два матча за дубль, а потом наконец сбылась его мечта — стал основным игроком. Удачным для него был сезон дебюта. Забил он в чемпионате второй группы класса «А» 15 голов, успешно играл и в Кубке СССР. Именно на матчах последнего на Еврюжихина обратили внимание тренеры ведущих советских клубов. Причем сразу четырех: одного ленинградского — «Зенита», и трех московских — «Спартака», «Динамо» и ЦСКА. Вот как он сам вспоминал об этом:
«…По инициативе Коли Осянина, который уже в Москву перебрался, приезжали гонцы из «Спартака». Потом из ЦСКА. Председатель КГБ Семичастный, который в ту пору был шефом московского «Динамо», в армию хотел меня призвать, да не тут-то было: институтская военная кафедра от подобных происков меня надежно защищала. Ну и, само собой, «Зенит» в стороне не остался. Откровенно говоря, последний вариант меня больше всего бы устроил — не хотел никуда уезжать из Ленинграда, душой к нему прикипел. Но там такой ленинградский междусобойчик получился: динамовцы хотели, чтобы я доиграл сезон за них, а «Зенит» тянул одеяло на себя. Я с зенитовскими футболистами, среди которых тогда были Бурчалкин, Садырин, даже с месяц уже тренировался, на календарные матчи выезжал. Но разрешения на переход не было. Этот конфликт двух питерских клубов дошел до товарища Толстикова, первого секретаря обкома партии. Вызвал он меня на беседу в Смольный. Но я не выдержал, вспылил на приеме у первого: дескать, оставьте вы все меня в покое, я приехал в ваш город учиться и готов хоть сегодня вообще завязать с футболом. В итоге мне разрешили спокойно, без нервотрепки, доиграть сезон за «Динамо». А на следующий год я оказался уже в «Динамо» московском. Почему именно там? Динамовцы, во-первых, были одноклубниками. Во-вторых, мне почему-то всегда хотелось играть в команде вместе с Численко. Помню, что первым, кого я встретил из динамовцев, был Яшин. Ну, и в-третьих — меня купили. Правда, не совсем обычно: они сделали так, чтоб моим родителям, жившим в сыром подвале, дали наконец в Казани квартиру. Тут уж я устоять не смог.
Я переехал в столицу и перевелся в московский вуз, где был оптико-механический факультет. Учеба по-прежнему оставалась делом святым, занимался, как и в Питере, на дневном отделении. Потому что на футбол тогда смотрел как на хобби и делать серьезную карьеру в нем не собирался. Но в итоге втянулся.
Так получилось, что тренер динамовцев Вячеслав Дмитриевич Соловьев готов был с первого дня поставить меня в состав. Но не удалось. Заявляли меня в Федерации футбола недели три: теперь уже козни строил не только «Спартак», но и едва не ставший родным «Зенит». Хотя никаких формальных претензий ко мне быть не могло: правила перехода нарушены не были. Впрочем, что я засиделся на старте — даже к лучшему вышло. Ведь московское «Динамо» крайне неудачно — с двух тяжелых поражений — начало чемпионат страны 1966 года. Играй я, новичок, в этих матчах, неизвестно, как дальше бы все сложилось, отправили бы, чего доброго, в дубль. А так — вышел, когда разрешение подоспело, «незапятнанный»…»
В тот период столичное «Динамо» переживало не самые лучшие времена. А ведь совсем недавно все было иначе. В 1962 году старшим тренером команды стал Александр Пономарев, который резко увеличил объем тренировочной работы и выстроил игру по схеме 4–2–4. В итоге в 1963 году клуб стал чемпионом страны по футболу. Правда, в последующие два года команда сдала свои позиции: в 1964-м заняла 7-е место, в 1965-м — 5-е. Пономарева сняли и на значили Вячеслава Соловьева, к которому и перешел Еврюжихин. Причем он мог долго «мариноваться» в дубле, если бы не случайность. Какая? Два динамовца — Валерий Фадеев и Владимир Глотов — нарушили режим и оказались в глухом запасе. Вот тогда и было решено выпустить на поле Еврюжихина.
Его первый выход на поле в официальной игре случился 27 июня 1966 года в матче против команды СКА (Ростов-на-Дону). Игра проходила на стадионе «Динамо» в Москве в присутствии 30 тысяч зрителей. Тот дебют оказался громким — наш герой отметился голом. Это случилось на 55-й минуте, когда динамовцы уже вели 2:0 (голы забили Вшивцев и Авруцкий). Так что гол Еврюжихина, по сути, не оставил ростовчанам шанса отыграться. А затем все тот же Авруцкий забил четвертый мяч и окончательно похоронил надежды гостей. Правда, на тот момент ростовчане занимали в турнирной таблице 4-е место (17 очков), а динамовцы притулились на 12-й строчке (12 очков).
В следующий раз Еврюжихин отличился спустя… пять дней. Динамовцы принимали у себя дома ереванский «Арарат» и разгромили его в пух и прах — 7:2, хотя поначалу проигрывали 1:2. Еврюжихин стал автором одного из голов — на 63-й минуте. После этого динамовцы повели 4:2 и уже не упустили победы из своих рук.
Минуло всего лишь 12 дней, и Еврюжихин снова отличился. В гостевой игре против одесского СКА при счете 1:0 в пользу москвичей он забил на 9-й минуте второй гол и обеспечил своей команде победу со счетом 2:0.
Но настоящий фурор среди своих болельщиков дебютант Геннадий Еврюжихин произвел 19 августа. В тот день на стадионе «Динамо» его команда принимала столичный «Спартак». Это был принципиальный поединок, настоящее дерби двух именитых клубов. В первом круге динамовцы уступили 0:1 и перед повторной игрой занимали 7-е место (21 очко), а «Спартак» был третьим (28 очков). Естественно, большинство болельщиков были уверены, что победить красно-белых и в этот раз не удастся. А что получилось? Динамовцы буквально смяли оборону спартаковцев, а героем поединка стал Еврюжихин, который сотворил хеттрик — забил подряд три мяча. Причем команде, в которой тогда играл его друг детства Николай Осянин (вышел он на поле и в том матче).
А открыл счет в игре динамовец Игорь Численко. Это случилось на 27-й минуте. После чего в дело вступил Еврюжихин, забивший на 38, 48 и 86-й минутах матча. В итоге динамовцы победили со счетом 4:0. Именно после этого весь футбольный мир и заговорил по-настоящему о Геннадии Еврюжихине, поскольку все его голы были один краше другого.
В том же сезоне Еврюжихин дебютировал и в составе национальной сборной СССР. А иначе и быть не могло, учитывая тот ажиотаж, который возник тогда вокруг его имени. В итоге 23 октября Геннадий дебютировал в играх за сборную СССР, сыграв домашнюю товарищескую игру против команды ГДР
8 августа московское «Динамо» играло финал Кубка СССР против одноклубников из Тбилиси. Игра собрала на стадионе имени В. Ленина в Лужниках 102 тысячи зрителей. Пришедшие на стадион не обманулись в своих ожиданиях — матч получился интересным. Уже на 17-й минуте москвичи повели в счете — гол забил Эштреков. А на 62-й минуте отличился герой нашего рассказа — Еврюжихин. Казалось, что дело сделано. Но на 66-й минуте Хинчагашвили сократил разрыв и тбилисцы воспрянули духом. И последние 25 минут игра прошла в обоюдных атаках. Однако москвичи сумели сохранить свои ворота в неприкосновенности и завоевали Кубок СССР — второй раз в течение трех последних лет.
А в конце мая столичные динамовцы играли финал Кубка кубков, угодив на шотландское «Глазго рейнджерс». Тому финалу суждено будет стать одним из самых скандальных в истории Еврокубков. Но послушаем рассказ К. Бескова:
«24 мая 1972 года. Барселона. Знакомая средиземноморская, солнечная, зеленая столица Каталонии, где мы знавали и победы с крупным счетом. И противник был более или менее знакомым — шотландский «Глазго рейнджерс». Правда, не все игравшие в тот день за «Динамо», особенно молодые, раньше встречались с «Рейнджерс».
Шотландцы были более чем уверены в себе. На трибунах бушевали тысячи их приверженцев, прибывших специально на эту игру. Под натиском шотландских футболистов динамовцы прижались к своим воротам и тем самым отдали инициативу. Не только защитники, но и Якубик с Сабо, и Маховиков с Байдачным, и Еврюжихин отошли назад в надежде перехватить мяч и наладить атаку.
Стихийный порыв «все на защиту своих ворот», в сущности, обезоружил москвичей. Лучшая оборона — нападение. В начале второго тайма счет был уже 0:3. В воздухе пахло разгромом…
Видя, что игра в таком варианте не клеится, я вместо Долбоносова выпустил форварда Гершковича, вместо Якубика — также форварда, Эштрекова. Четверо нападающих, поддерживаемые полузащитой и то одним, то другим игроком обороны, пошли на штурм ворот «Глазго рейнджерс». Ничего похожего на отчаяние — сознательный, последовательный, стремительный штурм. Вот и результат: Володя Эштреков отквитывает один мяч. Атаки продолжаются, Саша Маховиков забивает второй гол. Динамовцы полностью доминируют на поле. В боксе это называется «явным преимуществом». Гол, как говорится, назревает. Он буквально навис над воротами «Рейнджерс»…
Оставалось три минуты до финального свистка, который мог стать не финальным, а лишь возвестить о конце второго тайма. Добавочное время, и тогда… Динамовцы пошли в очередную атаку. 180 секунд — это очень много, когда игра, что называется, идет!
И тут произошел беспрецедентный случай.
На поле с трибун ринулись тысячи шотландских болельщиков. Эта публика «славится» на весь футбольный мир экстравагантностью поведения на матчах: накачивается знаменитым шотландским виски и устраивает потасовки. Не дождавшись финального свистка судьи, шотландцы бросились поздравлять своих игроков с еще не совсем одержанной победой. Распорядителям, полицейским и работникам стадиона с большим трудом удалось выдворить многотысячную компанию шотландских болельщиков с поля обратно на трибуны…»
У Еврюжихина на этот счет было свое мнение, которое он высказал много позже в одном из своих интервью:
«…Фаворитами в Барселону конечно же приехали шотландцы. Однако исхода матча это само по себе никак не предопределило. У нас была реальная возможность побороться с ними на равных и даже взять верх. Но увы… Серьезные просчеты при определении состава на игру допустил, на мой взгляд, Бесков. Со свойственной ему непредсказуемостью Константин Иванович перераспределил обязанности между игроками обороны так, как никто не ожидал. Сабо, например, со своего привычного места свободного защитника был переведен в середину поля. А на его позиции вдруг оказался Долбоносов, который до этого долго вообще не выступал из-за травмы и был далек от своих лучших кондиций. А впереди, по непонятным для нас соображениям тренера, не нашлось места в стартовом составе ни Гершковичу, ни Эштрекову, от которых в решающей степени зависела атакующая мощь «Динамо».
Теоретически возразить Бескову мог бы, скажем, Лев Иванович Яшин, бывший в ту пору уже начальником команды, или Дерюгин, председатель горсовета «Динамо», ездивший с нами в Барселону. Но практически это ничего бы не изменило. Константин Иванович мог выслушать чужое суждение, но поступал всегда по-своему…
Воспользовавшись неразберихой в защитных порядках «Динамо», шотландцы после первого тайма вели — 2:0. Начинается вторая половина, неудачно сталкиваются у своих ворот Долбоносов с Долматовым, и «Рейнджерс» наказывает нас в третий раз. Только при счете 0:3 на поле наконец-то появляются Гершкович с Эштрековым. Шотландцы решили, очевидно, что дело сделано, слегка расслабились, за что дважды — Эштрековым и Маховиковым — были наказаны — 2:3. У меня тоже возник хороший момент, но вратарь удачно сыграл, проявив недюжинную реакцию. А потом произошло то, что и сделало матч одним из самых скандальных в истории европейских клуубных турниров. Минуты за две-три до конца, когда игровой перевес «Динамо» стал подавляющим и соперники помышляли только о тем, как бы отбиться, судья дал свисток, назначая свободный удар в сторону «Рейнджерс». Честно говоря, сколько продолжалась эта игра, никто точно не знает. Шотландские болельщики после каждого забитого гола в наши ворота выбегали на поле, откуда их выдворяла испанская полиция. А когда буйные, изрядно накачанные спиртным британцы ошибочно приняли обычный свисток арбитра за финальный — что тут началось, я не могу передать словами. Никакая полиция не могла удержать беснующуюся толпу, которая оккупировала поле окончательно и бесповоротно. Решив, что доиграть матч в такой ситуации невозможно, судьи ушли в раздевалку — подальше от греха. Туда же быстренько побежали и футболисты «Рейнджерс». Матч так и остался недоигранным даже по официальному хронометражу, который вели арбитры.
Нами был написан протест. Когда вся эта каша заварилась, инспектор матча (помнится, он был из Венгрии) как будто бы принял нашу сторону, возмущался по поводу случившегося. Но потом, при разборе протеста, от своих слов отказался, получив, как я подозреваю, «компенсацию» от шотландцев. Мало кто, наверное, знает, что беспорядки, устроенные на радостях болельщиками «Рейнджерс», привели после игры к трагическому финалу: 17 человек погибли в пьяных драках, десятки были ранены. Барселонцы боялись в тот вечер выходить на улицу: обезумевшая толпа крушила магазинные витрины, припаркованные в районе стадиона автомобили. В конце концов УЕФА наказал за все это клуб «Рейнджерс», отлучив его от участия в европейских турнирах на два следующих сезона. Только нам-то от этих санкций против соперников легче не стало…»
Серебряные медали европейского розыгрыша для клубных команд, впервые завоеванные советским клубом, — неплохая награда. Но команда, которая была близка к более значительному успеху, полученным наградам не радовалась. Настроение у нас было испорчено несправедливым, по сей день убежден, решением Европейской футбольной федерации. Матч не был доигран в нормальных условиях, был прерван вмешательством извне, причем не стихийным бедствием, одинаково неприятным обеим командам, а разнузданностью болельщиков одной из них, которой и отдан международный приз.
Геннадий Еврюжихин также внезапно исчез из большого футбола, как и появился в нем. Случилось это в 1976 году, сразу после того, как «Динамо» выиграло весенний чемпионат СССР. В том сезоне в игре против киевского «Динамо» Леонид Буряк сломал Геннадию ногу, и это стало началом конца футбольной карьеры 32-летнего футболиста.
После ухода из «Динамо» Константин Бесков приглашал Еврюжихина спасать «Спартак», оказавшийся в первой лиге, но Геннадий Егорович отказался.
Деятельность по окончании игры в футбол. Дипломатический курьер Министерства иностранных дел СССР и России - 1977-1998 (по март).
Весной 1998 года в 50-й московской больнице на 55-м году жизни скончался мастер спорта международного класса, бывший форвард московского «Динамо» и сборной СССР Геннадий Еврюжихин. Дипкурьер с более чем 20-летним стажем.
Похоронен на 10-м участке Троекуровского кладбища в Москве.