Психика человека с проработанной и закрытой травмой и психика человека с «активной», непроработанной травмой, как все, наверное, хорошо понимают, очень отличаются друг друга. И заключается это отличие, как мне кажется, главным образом, вот в чем. Здоровая или вылеченная психика ведет человека дальше – он продолжает двигаться, развиваться, узнавать мир, приветствовать новое, встречающееся на его пути, и сам что-то новое создавать и формировать новые смыслы.
Человек, находящийся в непрожитой травме, пытается как бы законсервировать себя, зафиксировать себя в каком-то моменте, обрасти статичностью. Потому что, как я уже писала, именно эта тактика кажется ему самым правильным и действенным «выходом» из травмы. Травма ведь очень болит, а когда двигаешься и волей-неволей ее задеваешь, начинает болеть еще сильнее. Поэтому, чтобы не болело, нужно замереть – застыть, не шевелить травму, не трогать и не бередить ее.
Такая тактика приводит к тому, что человек, достигший более или менее, как ему кажется, безопасного состояния, пытается закрепить его как статус кво. Дать всему четкие, однозначные оценки, навсегда определить значимость, ценность и сторону каких-то вещей, остановить вокруг себя время, во что бы то ни стало сохранять вокруг себя одних и тех же людей, одно и то же окружение, беречь свои привычки, включая те, которые являются явно вредными.
Эти вредные привычки, лишний или недостаточный вес, неврозы, страхи, навязчивые состояния, которые купируются стандартизированными действиями – все это вместе или по отдельности может быть признаками непрожитой травмы. Мышление стереотипами, обобщения, токсичность, грубость и хамство в общении, которые человеком воспринимаются как норма и не рефлексируются – тоже такие признаки и симптомы.
В детстве, отрочестве и даже ранней молодости меня страшно раздражало, когда после больших интересных романов в книге шли отдельные рассказы того же автора. Мне хотелось почитать про тех же героев, про ту же реальность, которая была описана в романе, а в рассказах речь, конечно, шла совсем о другом. С этой реальностью и с этими персонажами я еще не сроднилась, да и не успела бы сродниться так, как с героями длинного большого произведения, они были мне чужими, незакомыми и от этого почему-то очень неприятными. Мне казалось, что меня обманули – заманили в дивный мир большим романом, а потом подсунули этих, странных, непонятно зачем.
Человек в непрожитой травме пытается избавиться от боли с помощью нерушимого и монументального статуса кво. Ему только кажется, что таким образом он избавился от травмы – на самом деле травма полностью захватила его, подчинила его себе, заставила его выстраивать вокруг себя всю его жизнь. А мир вокруг продолжает двигаться и меняться, в нем непрерывно появляется что-то новое, как те рассказы в толстой книге.
Из травматичного статуса кво все это новое, конечно, кажется чужим, неприятным и неправильным. В то время как это всего лишь – движение жизни, непрерывность времени, естественное и поступательное развитие мира, который может стать статичным только в момент полного прекращения своего существования.