ЧАСТЬ ДЕВЯТНАДЦАТАЯ.
Северус Снейп находился в самом скверном расположении духа, которое только можно было себе представить. Это было действительно так, несмотря на то, что он и прежде мог вспомнить не столь много позитивных жизненных моментов, на протяжении которых в них неизменно присутствовали солнечно-рыжие краски, рассеивавшие окружавшую его мрачную тьму. Но последние годы зельевар существовал, вынужденный мириться с вечными чувствами отчаянья и вины, которые он принимал, прекрасно понимая, что разрушил всё сам, а также с зияющей дырой в области груди, там, где полагалось находиться сердцу. Эти компаньоны постоянно, не исчезая ни на минуту, сопровождали мужчину, но постепенно и они с течением времени затухали, оставляя, однако, невыносимую тупую боль в душе. И Снейп, пересиливая невыразимое желание закончить свои страдания, уживался с ними, готовясь выполнить то, что от него требовалось и что он сам для себя посчитал непреложным и необходимым. Северус научился терпеть всё, прикрываясь удобной маской ледяной холодности в совокупности с язвительностью и другими чертами характера, возможно, не самыми удачными, которые были ему присущи.
Северус Снейп смог бы запросто превратиться в каменную скульптуру, не проявлявшую ровным счётом никаких чувств, если бы не Альбус Дамблдор. Своими поступками и поведением он виртуозно и довольно часто доводил коллегу до исступлённого гнева, не давая тому воспользоваться упомянутой возможностью. При этом директор Хогвартса всегда уверял, что у него и близко не было в мыслях злить Снейпа. Но тот, не мудрствуя лукаво, светлому волшебнику не верил. Ему явственно виделось, что Дамблдор даже получал какое-то исключительное удовольствие, наблюдая за тем, как поведёт себя зельевар, поступи он тем или иным образом. И что самое интересное, Снейп ничего не мог ему противопоставить, и Альбус совершал то, что хотел, в пределах, как он думал, разумного.
В этот раз Альбус Дамблдор не изменил себе и вновь сделал точно так же, обратив принадлежавшие зельевару слова против него самого. И тот, поставленный в щекотливую ситуацию, в восторг не пришёл. Дамблдору впервые удалось разозлить Снейпа настолько сильно, и ни он, ни кто-либо ещё раньше подобным достижением похвастаться не мог. Мало того, что директор представил всё в крайне невыгодном свете, и абсолютно все преподаватели подумали, что зельевар жаловался ему, упомянув то, что у него не получалось справляться со своими профессиональными обязанностями, Альбус решил выставить коллегу полным дураком и приготовить ему замечательный сюрприз. Северус Снейп и до этого ненавидел, когда его заставляли пребывать в неожиданных обстоятельствах, но теперь он невзлюбил это ещё больше. У Дамблдора получилось превзойти всего его ожидания. Светлый волшебник внезапно проникся его речью и поспешил помочь. И сделал он это не менее изощрённым способом, на который могла покуситься даже наиболее хитрая и расчётливая натура.
Казалось, Дамблдор будто в воду глядел, когда искал второго зельевара. Он словно специально хотел задеть Снейпа за живое. Может быть, и случайно вышло то, что Альбус выбрал именно ту самоуверенную гордячку на данную роль, но Северуса это не трогало совершенно. Он был до крайней степени разозлён и раздражён. Директор позвал в школу девицу, к которой Снейп проникся особой неприязнью, не сказал об этом никому, да к тому же вступился за неё, сказав ему, что у неё, понимаешь ли, опыт больше. Словом, Альбус Дамблдор хорошенько постарался, чтобы затронуть больные участки души Снейпа. И зельевар не сомневался, что даже в таком случае он преследовал очередную цель. Но вот какую? Это лишь предстояло узнать.
Продолжение следует...