10 декабря 2022
Катя Седжвик (Katya Sedgwick via The American Conservative)
С момента начала военных действий между Россией и Украиной в феврале этого года наблюдается всплеск интереса к украинской истории. И в разгар конфликта из-за национального суверенитета наблюдается всплеск интереса к упрощенным версиям украинской истории. Но история здесь очень сложная.
Повествование, обычно представленное в США и на Западе, звучит так: идея украинской государственности возникла после Русской революции 1917 года, но после краткого периода независимости свободная Украина была оккупирована тоталитарной Россией. СССР морил голодом, убивал и депортировал миллионы этнических украинцев. Во время Второй мировой войны Организация украинских националистов (ОУН/УПА) боролась как со Сталиным, так и с Гитлером, но после войны страна снова попала под советскую оккупацию.
Красиво простое повествование, сосредоточенное на российской оккупации Украины, было выдвинуто, например, в марте этого года в статье в Smithsonian magazine. Внутри самой Украины эту же сюжетную линию продвигает Институт национальной памяти, финансируемое правительством издание, печально известное ревизионизмом Холокоста и отрицанием погромов. Такие факты, как Голодомор, чистки или существование Украинской Народной Республики, конечно, неоспоримы. Но сама история, какой бы убедительной она ни была, - это история не Украины, не страны, а только украинского национализма.
Популярное западное повествование об украинской истории в значительной степени опирается на простой языковой прием. На протяжении десятилетий слова "русский" и "советский" использовались как взаимозаменяемые. Например, было сказано, что русский Хрущев, советский генеральный секретарь, ударил ботинком по трибуне, и русская армия взяла Берлин в 1945 году. Но внутри СССР, даже если в стране было явное большинство этнических русских, мы знали, что она состояла из многих жестко управляемых этнических групп. И среди этих этнических меньшинств украинцы, братья-славяне, живущие на относительно теплой, богатой земле и имеющие долгую общую историю с Россией, были самыми заметными.
Я понимаю, что то, что я должен сказать, больше относится к Путину, чем к Зеленскому, но это не делает это менее правдивым. Идея советской оккупации Украины - это современная ревизионистская история, направленная на формирование украинской идентичности, полностью отделенной от России.
Большевистская революция положила начало гражданской войне, большая часть которой велась на территориях, которые вскоре должны были превратиться в Советскую Украину. Сказать, что это было противостояние между красными и украинскими националистами, было бы грубым искажением. Конфликт, длившийся полдесятилетия, втянул в себя множество сторон, включая иностранные армии, образовав сложные союзы.
Украинская народная республика под командованием Симона Петлюры смогла собрать 100 000 человек — примерно столько же, сколько черных или украинских анархистов под командованием Нестора Махно. Черные в целом вступали в союз с красными, но идеологические разногласия сохранялись. Следовательно, Махно иногда поднимал против них оружие, и в конце концов ЧК выкорчевала анархистов. Ближе к концу конфликта 1-я кавалерийская дивизия Семена Буденного, сформированная в основном из украиноязычных казаков, оттеснила союзные украинским националистам польские войска глубоко в сердце Польши, проложив путь к окончательной победе большевиков. Ужасы, причиняемые легендарными бойцами местному населению, описаны в книге Исаака Бабеля "Красная кавалерия".
Самыми грозными противниками большевиков были не националисты, а белые, миллионная армия, представляющая широкий спектр антибольшевистских настроений, от Черной сотни до либералов. В какой-то момент она заключила союз по расчету с Петлюрой, но в ее рядах также были этнические украинцы и уроженцы Украины русские. Писатель-киевлянин Михаил Булгаков в своем романе "Белая гвардия" излагает точку зрения, крайне несимпатичную националистам.
Следует отметить, что в то время украинские города в большинстве своем были русскоязычными, а самым крупным языком меньшинства был идиш, и симпатии городского населения были разделены. Даже если сельская местность была преимущественно украинской, сказать, что Украинская Народная Республика олицетворяла существенную украинскость, было бы натяжкой. Конечно, трудно сказать, кто это сделал — большинство людей просто хотели, чтобы их оставили в покое. Но то, что они получили, было форсированной индустриализацией, чистками и Голодомором: организованный правительством голод, который охватил крестьянское население СССР, особенно сильно ударив по Украине и Казахстану. Украинская националистическая интеллигенция подверглась репрессиям во время чисток 1930-х годов, наряду с другими врагами народа в СССР. Однако объявить Украину оккупированной территорией из-за того, что у некоторых из подвергшихся чистке были националистические настроения, означало бы упустить общую картину.
Опыт Второй мировой войны поучителен. Националисты ОУН/УПА стали горячей точкой в современном украинском историческом повествовании. Осужденные нацистами, которые хотели напрямую управлять Украиной, члены ОУН, тем не менее, вступили в СС, участвовали в Холокосте и убили до 100 000 польских крестьян. Но это было в значительной степени региональной патологией самой западной части Украины. Хотя коллаборационисты существовали в каждом регионе, большинство украинцев сражались за Советский Союз. Первый Украинский фронт Красной Армии, взявший Берлин, в большинстве своем состоял из этнических украинцев. Первоначально называвшийся Воронежским фронтом, он был сформирован внутри России, но вербовал местных жителей, проходя через Украину в направлении Польши и Германии.
Когда несколько месяцев назад в западноукраинском городе Черновцы снесли памятник солдату Красной Армии — стандартный соцреалистический прием, который можно увидеть в бывших советских населенных пунктах, — он уничтожил память не об оккупационных силах, как часто видят советских солдат в Центральной Европе, а о своих собственных предках. За их доблесть Сталин наградил украинцев территориями Восточной Галиции, по иронии судьбы, оплотом ОУН/УПА, из которого все поляки были быстро изгнаны. Десять лет спустя, в 1954 году, когда СССР отмечал 300-летнюю годовщину восстания Богдана Хмельницкого, кульминацией которого стал союз Украины и России, Советская Украина вновь расширилась.
Моя мама, пережившая Холокост, вспоминает пышное представление, устроенное в ее начальной школе по этому случаю: все дети были одеты в русские и украинские национальные костюмы. Поскольку у нее были темные черты лица, она не могла сойти за русскую, но украинка... ну, может быть, издалека, поэтому ей дали украинское платье. Наши собственные отношения с Хмельницким никогда не упоминались в советских учебниках. Казаки Чимеля Нечестивого уничтожили еврейское население того, что сейчас является Правобережной Украиной. Моя мать узнала эту историю много лет спустя.
Именно Никита Хрущев подарил Крым Украине в знак вечной дружбы в годовщину воссоединения России и Украины. Хрущев родился в украиноязычном регионе Западной России, провел годы становления и начал свой коммунистический путь в Украине, женился на западноукраинке и с гордостью носил вышиванки, украинские крестьянские рубашки. Он также отправил танки в Будапешт. Преемник Хрущева Леонид Брежнев направил танки в Прагу. Брежнев был этническим русским по паспорту, но с темными волосами и выдающимися бровями, как у казака. Уроженец украинской сельской местности, он говорил с сильным украинским акцентом — не такая уж необычная манера речи для Политбюро.
В довоенные годы аппаратчики начинали карьеру в богатой ресурсами, быстро индустриализирующейся Украинской ССР. Украинцы оказались в нужном месте. Благословение для некоторых, но проклятие для крестьян и многих других, которые видели, как их жизни были разрушены, а семьи казнены. Но ничто из этого не превращает советский режим в российскую оккупационную силу на Украине. Хотя скрытые сепаратистские тенденции существовали, особенно в западных частях страны, диссидентское подполье было городским и русскоязычным, с центром в Харькове, Киеве и Одессе. Сельская местность была умиротворяющей.
В детстве я проводил лето в трех местах: в городе недалеко от Тарту, Эстония, в селе Санжары Полтавской области и в Крыму. Эстония была оккупированной страной. Местные жители делали вид, что не слышат нас, когда мы обращались к ним по-русски. Им также было все равно, что мы из Украины или что мы проявили солидарность. Полтавская область, родина народного поэта Украины Тараса Шевченко, считается сердцем Украины и славится гостеприимством. Мы сняли комнаты у местной семьи, матриарх которой проводила свои дни в прихожей, прядя пряжу вручную. Я умолял ее научить меня ее удивительному мастерству, но, как бы она ни старалась, у меня просто не хватало хватки. Теперь я понимаю, что она пережила Голодомор, но тогда я думал, что она пережила только мировую войну.
Мы с моей двоюродной сестрой из Москвы играли на дискотеках с местными девушками, танцевали под ABBA и советских примадонн Аллу Пугачеву и Софию Ротару. Мы никогда не обнаруживали никакой враждебности по отношению к русскоязычным. С чего бы это нам? Американцы предполагают, что в Украине существует этническая русская община, отдельная от украиноязычной этнической украинской общины. Но большинство городских жителей имели смешанное русско-украинское происхождение и говорили по-русски, хотя часто с сильным южным "gs". Крым был, пожалуй, единственным местом, где украинский акцент был редкостью.
Украинская идентичность существовала в советскую эпоху, и ее версия продвигалась сверху вниз. Как и белорусов, украинцев поощряли думать о себе как о народе, отличном от русских, но сделанном из того же теста. Учитывая, например, упорство, с которым все они защищали свою родину во время Второй мировой войны, эта точка зрения, даже если она была одобрена КГБ, не является неверной. Даже сегодня, после трех десятилетий независимости, обязательного изучения украинского языка в школах и на рабочих местах, а также во время войны с Россией, многие украинцы продолжают думать о себе в этих терминах и продолжают говорить по-русски. Недавно Украина оштрафовала мэра Харькова, города, сильно пострадавшего от российских обстрелов, за ведение официальных дел на русском языке.
Я с симпатией отношусь к украинцам, пытающимся сформировать прозападную идентичность. В то же время у России есть легендарная традиция вестернизации, гораздо более давняя, чем все, чем может похвастаться Украина, за исключением ее греко-католического уголка. Более того, нынешняя попытка формирования национального самосознания - это не слишком массовое усилие. Скорее, это передается сверху вниз националистами из Галиции и Киева. Учить молодых людей тому, что их бабушки и дедушки жили в оккупированной стране, даже если страдания их бабушек и дедушек были исключительно ужасающими, - это несерьезная история. И сомнительно, что национальное сознание 21-го века может основываться на частичных истинах.
Oговорка: Переведенные статьи, опубликованные на сайте Tolmach Press, не обязательно отражают взгляды и мнения Tolmach Press и не редактируются редакторами Tolmach Press.