Глава пятая. Загадка Сфинкса. ["Загадка Сфинкса. Сказка про древних богов, богинь, царей и богатырей"]
После убийства незнакомого старика Эдип несколько лет странствовал, пока, наконец, не обосновался в стране лапифов. Он твёрдо решил не возвращаться домой в Коринф к Полибу и Меропе, чтобы не дать осуществиться пророчеству, полученному от Пифии. Эдип женился на девушке по имени Эвриганея, дочери знатного и очень богатого лапифа Гиперфанта. Эвриганея родила Эдипу двух сыновей – Этеокла и Полиника – и дочь Антигону. К большому горю Эдипа, Эвриганея умерла, и он решил перебраться в Фивы. Детей он забрал с собой.
В Фивах, после того как от рук неизвестного бродяги погиб царь Лаий (это случилось лет за пятнадцать до прибытия в город Эдипа), все бразды правления сосредоточил в своих руках Креонт. Он приходился царице Иокасте двоюродным братом и был потомком одного из тех самых спартов, что произошли из зубов дракона. Надо сказать, что ко времени правления царя Лаия вся фиванская знать была в той или иной степени в родстве со спартами. Да и собственно представители царской династии из-за того, что все наследники по прямой линии брали себе в жёны дочерей спартов, уже были сами наполовину, если не больше, спарты – столько в них было примешано драконьей крови. Возможно, именно поэтому давно уже никого не удивляла жестокость фиванских царей.
Приблизительно в то же время, когда Эдип прибыл в Фивы, на город обрушилась напасть – в окрестностях поселилось чудовище Сфинкс. У него было тело льва, женская голова и крылья грифона. Происходил этот Сфинкс из подземного мрачного Тартара. Родителями его были Тифон и Ехидна, два знаменитых монстра, которые наделали в старые времена немало бед людям.
Этот Сфинкс обосновался на дороге между Кифероном и Фивами и занимался тем, что нападал на путников. Сбесившееся чудовище заставляло своих жертв участвовать в игре, где ставкой была жизнь проигравшего. Состязание заключалось в том, что перед тем, как растерзать очередного несчастного путника, Сфинкс предлагал ему разгадать загадку. Что это была за загадка, никто не знал, потому что не было ни одного выжившего, кто мог бы пересказать её.
Дорога в результате пришла в запустение. Никто не отваживался теперь пользоваться ею, а ведь это был главный торговый путь Эллады, благодаря которому пополнялась фиванская казна. Настали нелёгкие времена для фиванцев, и надо было что- то делать ради собственного спасения. Поначалу находились смельчаки, которые по собственной воле отправлялись к чудовищу, чтобы разгадать загадку, но скоро таковых не осталось. Город начал приходить в упадок. Креонту ничего не оставалось, как обратиться к предсказателям.
В Фивах в то время жил известный на весь свет слепой прорицатель Тиресий. Боги подарили ему необычайное долголетие. Никто уже точно не знал, сколько ему лет на самом деле. Поговаривали, что он родился на свет ещё во времена правления Кадма.
Тиресий умел общаться не только с богами, но и с духами умерших предков. Они-то и открыли ему, что загадку Сфинкса суждено разгадать только царю Фив. Тиресий всё это, разумеется, сообщил Креонту. Озадаченный таким прорицанием, Креонт объявил награду – тому, кто отгадает загадку и одолеет Сфинкса, будет отдан царский трон.
Ради такого вознаграждения смельчаки опять потянулись к заброшенной дороге, где обитал Сфинкс, в надежде одолеть чудовище, но никто из них так и не вернулся домой. Креонт, конечно, и сам не прочь был бы стать на законных основаниях фиванским царём. Но он никак не мог решиться отправиться на единоборство с чудовищем. По правде говоря, он не очень верил в то, что загадку можно разгадать, и рассчитывал, что ситуация сама как-то уладится рано или поздно.
Время от времени, когда объявлялся очередной чудак, желающий побороться за царство, Креонт не без тайного злорадства снаряжал его всем необходимым и отправлял на верную гибель.
Эдип с детьми жили особняком. Вся эта возня со Сфинксом поначалу его мало заботила. Он был уверен, что сможет вместе с детьми безопасно покинуть город в случае крайней необходимости. Однако, когда была объявлена награда, Эдипа стало мучить какое-то смутное беспокойство. Он ведь всё-таки был царским сыном, и хотя давно уже
смирился с потерей Коринфского трона, но мечты о том, чтобы когда-нибудь стать царём, видимо, по-настоящему никогда не покидали его.
Эдип долго колебался, но желание испытать свою судьбу пересилило осторожность и страх. Он решил померяться силами со Сфинксом. Эдип договорился с надёжными людьми о том, чтобы, если он погибнет, его сыновей и дочь переправили в Коринф к Полибу с Меропой. Предусмотрев всё таким образом, Эдип отправился во дворец к Креонту, чтобы сообщить о своём намерении.
Креонт принял Эдипа высокомерно и насмешливо.
– И ты, безродный чужестранец, тоже решил побороться за фиванский трон? Ну-ну. Тебе надо хорошо подготовиться и вспомнить разные загадки и отгадки, чтобы не оплошать в нужную минуту.
Эдип не стал вступать с Креонтом в пререкания и рано утром на следующий день вышел из Фив в сторону Киферона. Дорога шла лесом. Чем дальше Эдип уходил от города, тем местность становилась всё более заброшенной. Было заметно, что дорогой давно не пользуются. Наконец он достиг цели. Дорога сужалась здесь до узкой тропы, внешний край которой порой оказывался над пропастью. В ущелье вперемешку валялись останки людей, погубленных чудовищем. Самого Сфинкса нигде не было видно.
Эдип, стараясь ступать бесшумно, несколько раз прошёлся туда и обратно по тропе. Чудовища нигде не было, и Эдип решил ждать зверя в засаде, спрятавшись за большим деревом.
– Человек пришёл. Человек хочет отгадать загадку, – раздался вдруг вкрадчивый голос.
Эдип вздрогнул и стал озираться по сторонам, пытаясь обнаружить говорившего. Но никого не увидел.
– Человек из Фив, – снова раздался тот же голос. Звучал он мягко, но от его звуков по телу Эдипа пробежала дрожь.
Голос доносился откуда-то сбоку, оттуда, где сразу за грудой камней начинался обрыв. Эдип осторожно приблизился, забрался на нагромождение каменных валунов и посмотрел вниз. Существо распласталось, как паук, на отвесной скале, уходящей вниз, и смотрело в упор на Эдипа, который от неожиданности чуть не свалился в пропасть. Облик существа был ужасен. Язык бы не повернулся назвать его морду лицом, притом что в наличии имелись все необходимые части – глаза, нос, брови, губы, уши, ниспадающие кудрявые волосы. Но пропорции их были так неуловимо искажены, что в совокупности образина получилась крайне отталкивающая. Человекоподобная голова была насажена на львиное тело, от которого отходили крылья наподобие тех, что есть у летучей мыши.
Чудовище наслаждалось произведённым впечатлением. Было заметно, что Сфинкс доволен. Эдип отпрянул назад к тропе, и существо немедленно выбралось из пропасти и уселось на груде камней.
Эдип никак не мог успокоить дыхание, от одного вида чудища у него чуть не лопалось сердце. Наконец он унял дрожь. Сфинкс привстал и протянул длинную когтистую лапу к Эдипу.
– Ты красив и хорошо сложен, человек. Скоро я сдеру с тебя кожу и выпотрошу внутренности, – нежным голосом произнесла тварь. – О, как это будет больно. Ты не представляешь себе пока. Скоро, очень скоро ты узнаешь.
– Ты тоже симпатичная, – выдавил из себя Эдип. – А была бы целиком женщиной, считалась бы красавицей.
Сфинкс потерял дар речи от такого поворота беседы.
– Но, чему суждено случиться, то и произойдёт, – продолжил Эдип, к которому постепенно возвращалась храбрость. – А произойдёт то, что я отрублю твою башку и отнесу её в Фивы к Креонту. За это мне обещана награда.
– Ты пожалеешь, что пришёл сюда, человек, – снова начал стращать Сфинкс.
Эдип, крепко ухватив меч, начал потихоньку приближаться к твари. «Может быть, управлюсь с ним и без загадок», – думал он.
– Я загадаю тебе загадку и стану считать до скольки-нибудь, – продолжал гнуть свою линию Сфинкс. – Если не отгадаешь, знаешь, что произойдёт?
– А если отгадаю? – спросил Эдип. Ещё пара шагов, и можно будет пустить в дело меч.
– Ты не отгадаешь! Утром – на четырёх ногах, днём – на двух, а вечером – на трёх! Что это такое?
– Что это такое... человек, – машинально повторил Эдип.
При этих словах со Сфинксом вдруг произошло что-то удивительное. Его подбросило вверх и перевернуло, а упав на землю, он принялся биться в судорогах.
– Как ты догадался, что это человек? Ребёнком он ходит на четвереньках, взрослый – на своих двоих, а в старости – с посохом, то есть – на трёх ногах! – кричало чудовище, извиваясь в конвульсиях. – Это загадка муз! Они открыли её мне по великому секрету! Ты не мог её разгадать. Это невозможно!
Затем Сфинкс вскочил и бросился в пропасть. Эдип подбежал к краю обрыва – глубоко внизу на острых скалах лежало безжизненное тело чудовища.
– Ну и дела, – протянул Эдип. – Сам того не ожидая, разгадал загадку Сфинкса. Ну, Креонт, готовься сдержать обещание!
По дороге в Фивы Эдип размышлял о том, что вся история со Сфинксом получилась довольно нелепой, словно она была подстроена чьей-то невидимой рукой. В конце концов Эдип решил, что на всё воля богов, и чему быть, того не миновать.
Креонт трапезничал, когда слуга доложил ему, что пришёл Эдип.
– Что же ты вернулся так быстро? – спросил Креонт с усмешкой. – Испугался? Кишка тонка? Поздно опомнился, голубчик, – иди к Сфинксу и испытай свою судьбу. Иначе потеряешь голову прямо здесь. Хотя, с другой стороны, для тебя это, может быть, лучший выход – умереть от руки моего палача. Быстро и безболезненно! – и Креонт громко захохотал.
–Да ты, Креонт, зря смеёшься. Твоё дело теперь– выполнить обещание. А к Сфинксу пошли слуг своих. Он ждёт их на дне пропасти. Вернее, не он, а то, что от него осталось.
– Эдип, я отправлю слуг посмотреть, правду ли ты говоришь. Если ты лжёшь, то пеняй на себя. А сейчас, так и быть, присядь и отобедай со мной, пока слуги не возвратятся. Возможно, это твой последний обед.
Ждать пришлось довольно долго, но Креонт, по правде говоря, хоть и был озадачен происходящим, но почти не сомневался, что Эдип сказал правду. Хитрый спарт теперь размышлял, как ему лучше повернуть это дело, чтобы и обещание выполнить, и власть не потерять. К тому моменту, как во дворец возвратились слуги с известием о гибели Сфинкса, Креонт уже определился со своими дальнейшими действиями в отношении претендента на трон. Внимательно глядя на Эдипа своими холодными глазами, Креонт произнёс:
– Что ж, Эдип. Моё слово крепко. Ты получишь царство, а в придачу и жену. – Какую жену? – не понял Эдип.
– Как это какую? Царицу Иокасту! Она – законная царица. А если ты царь, то должен быть её супругом. В одном городе не может быть двух царей одновременно.
– Об этом не было уговора, Креонт!
– А какой тебе нужен уговор? Она царица по праву. Её не лишить этого. Если хочешь, можешь, конечно, дожидаться, пока она умрёт. После этого ты станешь царём.
– А нельзя никак обойтись без женитьбы? Она ведь старуха, Креонт!
– Ну и что с того? Она из своих покоев почти не выходит, ни во что не вмешивается. Так что для тебя этот брак почти ничего не изменит.
– А как насчёт моих детей?
– Раз они царевичи, то Иокаста должна будет их усыновить.
– А она согласится?
– Ей придётся согласиться, – заверил Креонт. – Предоставь это мне.
На том и порешили.
Вскоре было объявлено о вступлении Эдипа на трон и его бракосочетании с царицей
Иокастой.
Старая Иокаста не противилась решению Креонта. У неё почти не осталось сил,
чтобы противиться судьбе. Единственное, чего она желала, так это в покое провести остаток своих дней. Поэтому, что бы там Креонт ни придумал и какие бы свадьбы ни затеял, она не собиралась менять своего привычного образа жизни, который установился уже много лет назад, после того как она овдовела. Иокаста, как и сказал Креонт, почти никогда не покидала своих покоев.
К Эдипу у неё постепенно сложилось довольно странное отношение. В те редкие случаи, когда происходили какие-либо важные церемонии, на которых Иокаста как царица всё-таки была обязана присутствовать, она всегда очень пристально смотрела на Эдипа, и окружающим казалось, что она собирается вот-вот сказать что-то очень важное, но не решается. Постепенно все к этому привыкли и относили такое поведение старой царицы к числу её странностей.
Что всем было крайне удивительно, так это то, что у неё установились хорошие отношения с детьми Эдипа, особенно с маленькой Антигоной.
Антигона часто ей говорила:
– Иокаста, ты же мне не настоящая мать, хоть все и называют меня твоей дочерью. Но моя мать давно умерла. Я её почти не помню. А ты меня удочерила по здешним законам. Я слышала, что мачехи злые. Но ты добрая. Мне кажется, ты могла бы быть моей бабушкой.
Каждый раз при этих словах на Иокасту словно какая-то тень набегала. И она потом целый день пребывала в ещё большей задумчивости, чем обычно.
Тем временем на Олимпе между Зевсом и Аполлоном происходил серьёзный разговор.
– Ну и дела творятся нынче у людей! – Зевс с досадой покрутил головой. – Аполлон, не тебе ли я приказал денно и нощно присматривать за Фивами?
–Нет, Громовержец! Перед свадьбой Гармонии ты упомянул, что определишь одного из нас в покровители Фив и Беотии. Только этого так и не произошло.
– Уж не хочешь ли ты, Аполлон, сказать, что это я не досмотрел? И что по моей вине всё дошло до такого безобразия! – Зевс начал закипать гневом.
– Не гневайся, отец и повелитель, – отвечал Аполлон примирительным тоном, – наш это недосмотр с Афиной. Но я всё поправлю. Недостойные пожалеют о содеянном и будут наказаны со всей подобающей строгостью. Только прикажи!
– А какие нужны тебе приказания? Неужели сам не видишь, что происходит? И ведь уже минуло несколько лет, а я только сейчас об этом узнал! Конечно, иди и исправляй!
– Всё будет сделано в лучшем виде и в назидание будущим поколениям, – самодовольно произнёс Аполлон, почтительно улыбнувшись, затем поднялся со своего места и быстрым шагом устремился исполнять поручение.
– Только смотри, не переборщи, – проворчал ему вслед Зевс.
[ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ]
Ссылка на следующую главу книги:
Читать предыдущую главу:
© 2022
#книги
#мифология
#мифы
#сказки
#загадка_сфинкса
#литература