Оказание некоторых услуг «за вознаграждение» сопровождало любое человеческое общество. Причем даже в ту пору, когда оную услугу можно было совершенно бесплатно получить у собственной рабыни. Отношение к подательницам услуг было весьма разнообразным. Жрицы в храме любви Афродиты пользовались даже уважением: ведь они служили богине, как бы это не выглядело. А вот женщины, «работающие» в порту, всегда, от времен своего появления, считались низшим сортом.
В России отношение к «камелиям» тоже менялось со временем, в зависимости от экономического состояния общества и принятых указов.
Высшие правящие лица, особенно если оказывались высокоморальными, обязательно пробовали отменить «развлечения». В России в 1649 году царь Алексей Михайлович запретил сводничество под страхом физического наказания. Его указ был дублирован и Анной Иоанновной уже в 18 веке. Петр I, далеко не гнушающийся прекрасного пола, тем не менее запрещал военным в открытую посещать сомнительных служанок: офицер мог лишиться звания.
А в 1763 году сенат принял закон об уголовном наказании за недостойное поведение: женщинам грозила ссылка в Сибирь. Позднее за сводничество тоже полагалась статья: пребывание в смирительном доме на полгода. Это сложно было сочетать с наличием знатных любовниц у большинства сенаторов, зато легко было комбинировать с крепостным правом: развращение крепостных девушек не считалось нарушением.
В любовных утехах нуждались все – от короля до последнего стражника у ворот. Естественно, обслуживали их разные женщины.
Высший класс называли куртизанками. Такие дамы нередко выходили из обедневших купеческих фамилий и даже дворянских. «Утешали» исключительно высокопоставленных, а, главное, богатых господ. В их «обязанности» входили не только внешняя привлекательность и опытность, но и знание современной моды, обычаев и манер двора, умение играть на музыкальных инструментах или петь. Многие из них были приняты в обществе при дворе.
Отдельную категорию составляла «девушка на содержании». Ее потребности обеспечивал 1 любовник, а не несколько. Она же в ответ блюла ему верность, хотя и не всегда. Для здоровья этот вариант был самым безопасным. Для таких целей предпочитали женщин не самых шикарных, а как раз наоборот – покладистых и смирных. Со временем привлекательность девушки падала, но если она была достаточно умна и проворна в присвоении чужих денег, то могла без замужества обеспечить себе достойную старость.
Для лиц попроще – мещан, мелкопоместных дворян, офицеров, предназначались и девушки попроще. Чаще всего они сочетали такую деятельность с какой-либо другой работой. В городе роль «таких» заведений исполняли модные швейные мастерские, шляпные салоны, цветочные магазины. В некоторых из них с милой продавщицей надо было знакомиться, и после «удачного» знакомства девушка соглашалась принять клиента пару раз на своей квартире. Были и более откровенные предложения: в этом случае комнаты для утех размещались в задней части здания. Чтобы отличить «такой» салон от другого в первом на витрине рассыпали пудру или лепестки цветов.
Традиционная среда для «камелий» – актерская. Уровень определялся известностью самой актрисы и театра. Так, главная вокалистка Парижской оперы стоила чертовски дорого. Бродячая актриса была куда более доступна. В России такой вариант распространен был слабо, поддерживался за счет иностранных актрис. Большинство российских были крепостными и имели, так сказать, постоянного клиента в виде владельца.
Еще один шаг вниз – девушки, снимающие номер в гостинице или собственную квартирку. Обслуживали «приличных» мещан, мелких купцов, офицеров низкого звания, чиновников. Происхождение у них было разное: служанки, дворовые девушки, если им удавалось сбежать так далеко, а также девушки из обедневших и впавших в нищету семей чиновников, офицеров и даже дворян.
После отмены крепостного права пополнение из деревни было огромным. «Мест» и приличных клиентов перестало хватать. Так что в основном они попадали уже в самый низ: порты, припортовые гостиницы, кварталы вокруг размещения солдатских полков. Работали девушки чаще всего на улице, предлагая себя прямо и откровенно. Могли отдаваться не за деньги, а за еду и предметы одежды. Жили они очень недолго: чахотка и «дурные болезни» сокращали длительность жизни до минимума.
В России подобное явление появилось намного позже, чем в Европе. Не потому, что работниц было меньше или спрос падал, а потому что слишком долго их существование пытались замаскировать или игнорировать. Так что такого рода «поселения» сначала имели вид беспорядочный и самопроизвольный. Просто со временем гостиницы вокруг портов и мест дислокации военных заняли исключительно блудницы. А со временем другим женщинам жить здесь стало невозможно: ведь их автоматически рассматривали как бесстыдниц.
В Петербурге – городе «новом», быстро растущем, масштабы «кварталов» стали так ощутимы, что в конце концов Елизавета I вняла здравому смыслу и организовала «Калининский исправительный дом». Никого там не исправляли, но пытались следить за здоровьем «Сонечек».
Существовали и подпольные бордели. Они скрывались под статусом танцевальных и обеденных залов. Танцевальные вечера там, кстати, проводили. Если у заведующей «залом» был высокий покровитель, она занималась своей деятельностью, почти не скрываясь. Так, князь Голицын в свое время покровительствовал Анне Фелкер – «Дрезденше», так что свое заведение она организовала в 2 кварталах от дворца. Такая наглость наказуема: царица Елизавета страшно разгневалась и повелела выгнать за границы города девушек. Саму Фелкер посадили в Петропавловскую крепость.
Принятые законы приводили только к тому, что блудницы вели свою деятельность подпольно и без всякого надзора. А это вызвало куда более неприятные последствия: подательницы «благ» не платили налоги и распространяли дурные болезни со страшной силой.
Так что пришлось отодвинуть мораль и церковные заповеди и посмотреть проблеме в лицо.
Принял указ о легализации царь Николай I. Объяснялось вынужденное решение бесконтрольным распространением венерических заболеваний. В итоге досуг был не просто легализован, но и поставлен под контроль с целью наблюдения за здоровьем женщин.
6 октября 1843 года появился «Врачебно-полицейский комитет». Организация занималась постановкой на учет. Зарегистрированные «жрицы любви» получали доступ к бесплатной медицине – хотя бы осмотр, и особый документ – «желтый билет». От уголовного преследования они тоже освобождались. Не имевших билета и не стоящих на учете ждала кара: штраф, публичное наказание, изгнание и ссылка.
В 1844 году МВД выпустили новый свод правил.Так, заведения нельзя было открывать на центральных улицах, рядом с церковью или школой. Оказывать услуги можно было только с 16 лет. Ограничивался даже возраст заведующих – с 35 до 60. За каждую «мадам» вносилась пошлина, а «свободные», состоящие на учете, платили налог самостоятельно.
К концу 19 века тема «камелий» стала неожиданно популярной в литературной среде. Не только Достоевский описывал «Сонечку Мармеладову». Было немало и других персонажей у Некрасова, Толстого, Гоголя, Крестовского. Девушки рассматривались как жертвы, «погибшие, но милые создания». Такая поэтизация привела к немалому количеству скандалов, браков с бывшими «жрицами» и еще большему количеству отвратительных историй, связанных с попытками «спасти» такую девушку.
После февральской революции такая профессия исчезла из списка рабочих. Да и время для них было малоподходящее. Представительницы «свободной любви» одаривали либо бесплатно, либо за трофеи экспроприации. В период НЭПа появились более регулярно работающие «жрицы», но они оставались на незаконном положении.