Валун или хижина?
II Жизнь в четырех стенах
На утро они проснулись и первым делом опять попробовали поднять крышку своей темницы. Но опять безуспешно, крышка была заперта. Тогда товарищи спокойно собрали и уложили в мешки свои высохшие за ночь вещи, подкрепились тем же, чем и ужинали, допили воду из баклажек и сели ждать, что же будет сними дальше.
Долго ждать не пришлось. Скоро послышались голоса. О чем переговаривались великаны, Боровички не понимали, но они различали, кому принадлежат голоса. Сначала слышались тихие голоса старших великанов, потом они ушли и их голоса затихли где-то далеко. Немного погодя раздался голос ребенка, а вслед за ним послышался и другой детский голос.
- Просыпайся, Нюша! Ты только посмотри, что нам отец вчера принес, пока ты спала!
- А что он принес?
- А вот ты встань и посмотри.
Корзинку взяли с полки и переставили в другое место. Боровички поскорее надели свои рюкзачки, готовые в любой момент бежать. Они сели рядом друг с другом и стали смотреть вверх, когда же откроется крышка корзинки. Вот, наконец, ее подняли, и корзинка осветилась мягким светом очага. Дети сидели у очага на коврике, поставив корзинку посередине.
- Ой, кто это, Миша? – взвизгнул другой ребенок. По косичкам с ленточками Боровички догадались, что это девочка. А стриженый под горшок ребенок – это мальчик. Девочка была меньше мальчика, ее веснушчатое лицо улыбалось самой детской улыбкой, доброй и ласковой.
- А можно их потрогать? – спросила она и потянула пальчик в корзинку.
Брат поскорее одернул руку сестры:
- Не смей! Они опасны, они жалятся! Во, смотри, - и он показал палец, уколотый маленьким ножом Динь-Дона, - кровищи было! И отцу карман продырявили.
- Жалом? – изумилась сестренка.
- Да кто их знает, что у них там! Просто не лезь и всё.
- Они такие милые! Кажутся совсем безобидными, - настаивала девочка.
- Кажутся! – хмыкнул мальчик, накрыл корзинку крышкой и поставил ее на место.
Динь-Дон и Сму принялись кричать, чтобы им открыли крышку, стучаться в стенки корзинки. Но ни чего не помогло, они опять оказались в темноте.
Сколько они так просидели, им сложно было понять. Вдруг в тишине они услышали, как кто-то тихо подходит. Корзинку подняли и переставили на другое место. Крышка поднялась, в корзинку полился яркий свет, падающий в дом через открытую дверь, и товарищи увидели улыбающееся личико девочки:
- Привет! Я – Нюша, - сказала она и похлопала себя по груди, - Я принесла вам подстилочку и еды.
После этих слов в корзинку посыпалась сухая трава, которую девочка разравняла ладошками по дну корзинки. Затем она поставила маленькую тарелочку, на которой лежали ягодки, порезанные куски чего-то зеленого и какие-то листья.
- Это еда, кушайте на здоровье! – видя, что человечки не сдвинулись с места, она показала себе в рот со словами, - Ам-ам! М-м-м-м! - и погладила себя по животу.
Человечки опять не пошевелились. Тогда Нюша решила, что они стесняются, и решила больше не приставать. Она поставила им другую тарелочку с водой, закрыла крышку и вернула корзинку на место.
Динь-Дон и Сму подошли к тарелочке с водой и осторожно лизнули капельку. Динь-Дон бодро сказал:
- Как говорил мой дедушка, двум смертям не бывать, а одной не миновать! Наверно, убивать нас всё же не имеют желание, - и с этими словами отхлебнул из тарелочки, - На вкус – годно!
После этого Боровички напились и наполнили водой баклажки.
- А это будем пробовать? – спросил Сму, кивнув в сторону тарелочки с травой и ягодами, - Похоже, это еда для нас. Кажется, эта девочка добрая, - заметил он задумчиво.
- Добрая, а крышку закрыть не забыла, - усмехнулся Динь-Дон, - они нас держат за игрушку. Только девочка заботится о сохранности игрушки.
- А может как-нибудь ее разжалобить, чтобы она нас выпустила?
- Ты по-ихнему умеешь говорить?
- Нет, конечно.
- И я – нет. Как же мы будем жалобить?
- А может попробовать, как с теми птенцами – спляшем и споем! Они увидят, что мы – тоже разумные, и с нами так обращаться нельзя, и отпустят нас!
- Давай попробуем, - неуверенно отозвался Динь-Дон.
Вечером (Боровички поняли, что был вечер по тому, что вся семья была в сборе, а дверь была закрыта) корзинку опять достали. На этот раз приятели увидели лицо мальчика. Выражение его лица быстро приняло сердитый вид:
- Ты что, лазила без спроса в корзинку? Я же тебе говорил, что туда нельзя совать руки, это опасно!
- И ничего не опасно! – возразила сестренка, - Они даже не пытались нападать на меня. Смотри, они поели, они были голодные! И я воду им дала. Они же живые! Помнишь, как ты заморил до смерти двух жуков?
Вдруг они оба услышали странный звук, доносящийся из корзинки, и посмотрели в нее. Там человечки плясали, забавно двигая ручками и ножками, и, очевидно, напевали песенку. Нюша и Миша расхохотались, глядя на человечков. К ним подошли родители и тоже стали смеяться над плясками в корзинке. От их оглушительного хохота, человечки присели, но потом снова принялись плясать.
Певец соловей прилетел к нам в лес.
Пропой поскорей,
Каких ты видел чудес!
Твить-твить-твить, Твить-твить-твить,
Фью-фью-фью!
Твить-твить-твить, Твить-твить-твить
Фью-фью!
Певец соловей
Песню начАл,
Песни милей
Я никогда не встречал!
Твить-твить-твить, Твить-твить-твить,
Фью-фью-фью!
Твить-твить-твить, Твить-твить-твить
Фью-фью!
Слушал я долго
Песнь соловья,
Но ничего
Не понял я!
Твить-твить-твить, Твить-твить-твить,
Фью-фью-фью!
Твить-твить-твить, Твить-твить-твить
Фью-фью!
Нюша хлопала в ладоши:
- Вот видишь, как они рады уюту, который у них появился!
Скоро Динь-Дон и Сму устали и сели на солому отдыхать. Их тут же накрыли крышкой и убрали.
- Не сработало! – огорчился Сму.
- Завтра попробуем еще.
Назавтра повторилось всё тоже самое. Девочка принесла им еды и свежей воды, все посмеялись над их плясками, и их опять закрыли в корзинке.
От бессилия, у Динь-Дона полились слезы:
- Как глупо! Отправиться за алмазом для любимой и стать игрушкой в чьих-то гигантских лапах!
- Так ты хочешь принести алмаз Тинь-Тинь, а не просто посмотреть на него? – спросил изумленный Сму.
- Да, - глухо отозвался Динь-Дон, - Мне это нужно, чтобы доказать, что я ее достоин!
- Кому доказать? Тинь-Тинь?! Да она ж вроде бы и так любит тебя…
- Да не ей, а ее отцу! – начал сердиться Динь-Дон, - он не отдает Тинь-Тинь за меня замуж!
- Так ты же победил шершня, разве этого мало? – допытывался Сму.
- Господину Лютику мало. Он меня всё еще не воспринимает всерьез.
- Понятно. Но ты же говорил, что отправился в путешествие ради Тинь-Тинь, а получается, что ради себя, чтобы стать героем в глазах ее отца, - задумчиво проговорил Сму.
- И что из того? Какая разница?
- Да как тебе сказать? Возможно, Тинь-Тинь лишится тебя, а ты лишишься Тинь-Тинь. И только из-за твоей гордости, - боясь разозлить или обидеть своего друга, проговорил Сму.
- Да что ты можешь знать об этом? Ты еще даже свой короткий колпачок не сменил на длинный?! – продолжал сердиться Динь-Дон. Он чувствовал, что Сму в чем-то прав, и это ему не нравилось. Он провел рукой по голове, колпачка, его длинного колпачка, подаренного любимой Тинь-Тинь, там не было, его смыло с головы в ручье. У Сму тоже больше не было колпачка, и он свой потерял в ручье. Теперь между ними разницы не было ни какой.
- Я тоже отправился в этот поход ради себя. Я уже давно люблю Синичку, но выставляю себя в ее глазах лишь посмешищем. Я не смог проявить себя мужчиной дома. Так, подумал я, смогу это сделать в далеком путешествии. Разве я думал тогда, что всё может кончиться вот так?! – он лежал на спине, раскинув безвольно руки.
- Мы не сдадимся! – сказал Динь-Дон тем самым голосом, полным решительности и упорства, каким он объявил Тинь, что отправится за алмазом.
- А что мы будем делать?- оживился Сму.
- У меня есть нож, будем пробивать дыру в корзине.
Корзина была толстая из прочных прутьев. Одно дело вырезать узоры по дереву или вытачивать игрушки для малышей из дерева мягких пород. Другое дело оказалось, пробивать дыру в прочной корзине. Да и работать приходилось лишь тогда, когда в доме ни кого не было, либо ночью, когда все засыпали.
В первую же ночь Динь-Дон не достаточно выдержал, чтоб начать работу, и уже через несколько минут к ним заглянул мальчик Миша.
- Что это вы тут скребетесь? – спросил он, глядя на человечков, но те сделали вид, что едят, и корзинку с ними вернули на место.
Больше Боровички не рисковали работать, пока их могут слышать.
Через день брат и сестра соорудили своим пленникам новую крышку: это была решетка из переплетенных прутьев. Пролезть сквозь нее человечки не могли, но к ним поступал свет и воздух. И Боровички уже обрадовались было этому обновлению их жилища, но Нюше вдруг вздумалось повсюду таскать корзинку за собой. Теперь работать Боровички могли только ночью.
Танцевать больше Динь-Дон и Сму не желали. Видя, что это только на потеху их пленителям, они решили больше их не развлекать. Лишь раз они согласились станцевать для Нюши. Она их так просила, ее личико было таким грустным, что человечки согласились спеть и станцевать для нее. По-своему они ей были благодарны за то, что она их хотя бы кормила и поила. Но стоило появиться ее брату, как человечки с упрямым видом снова уселись на солому.
К прочим неудобствам, на беду человечкам, на шорох скребущего ножа стала проявлять любопытство кошка. Она заглядывала к ним в корзинку почти всякий раз, когда человечки принимались работать. По счастью, ее когтистая лапа не могла протиснуться сквозь прутья крышки корзинки. Но Боровичкам всё равно было не по себе от вида зубов и когтей огромного мохнатого существа. Как-то за попыткой вскрыть корзинку ее застали великаны и яростно прогнали. С тех пор кошка появлялась реже, а корзинку старались убирать туда, где она бы не достала, и Боровички вздохнули с облегчением.
[Продолжение следует...]
©Романова Тайна
___________________________________________________________________________________
P.S. Благодарю тебя, дорогой читатель, что заглянул в гости и поставил пальчик вверх ;-) Тебе - мелочь, а мне приятно )))