1221 подписчик

Кумир (рассказ)

9 декабря 20229 дек 2022

9 мин

Кумир

- Вы так и будете стоять в дверях или может всё-таки зайдёте? В моём возрасте сквозняк пользы не несёт, - послышался скрипучий голос старика, - впрочем, сквозняк никому не может быть полезен, - добавил он и продолжил неторопливо что-то записывать в толстый блокнот.

Герман Львович даже не удостоил взгляда своего посетителя. В небольшой комнате не нашлось места ни для чего, корме как для книг; они лежали повсюду; шкафы и стеллажи ломились от изобилия бумажных кирпичиков; на полу стояло несколько десятков стопок книг. У гостя сложилось впечатление, что великий писатель решил навести порядок в своей библиотеке. Он ошибался, это абсолютно нормальная обстановка в кабинете мастера. Из огромного окна лился дневной свет, но он освещал только рабочее место писателя; нагромождения не позволяли игривым лучам распространяться далее. Включённая настольная лампа лишь усиливала возникшее у посетителя впечатление, что над письменным столом витает божественный ореол.

- Благодарю, - коротко кинул старик, когда молодой человек, одетый в изящный костюм, закрыл дверь.

Посетитель мялся, переступал с ноги на ногу. Иначе и быть не могло, ведь Володя Пуговкин стоял сейчас в чертогах самого известного писателя в мире. Произведения Германа Львовича Караевского переводились на все существующие языки. Не было на карте страны, жители которой не читали бы эпопею «Барон «несчастье» и его долгая жизнь» или неповторимый роман «Алое затмение». Володе казалось, что даже дремучие аборигены водили грязными пальцами по книге великого мастера. Не даром Караевского сравнивают с Толстым, Достоевским, Вольтером, Гомером и другими гигантами писательского искусства. Плодовитость Германа Львовича несомненно тоже поражает. Несколько лет назад он был занесён в книгу рекордов, как автор, написавший самое большое количество произведений. За это время в его копилку прибавилось ещё пару книг.

«Вот ОН. Живая легенда. Ему нет равных», - с трепетом подумал Володя.

Он созерцал лысину мастера и наблюдал, как скрюченные больные пальцы крепко сжимали ручку, которая, не зная отдыха, летала над страницами блокнота.

- Вы хотели задать мне пару вопросов? – спросил писатель, не бросая своего дела.

Володя по-прежнему находился в ступоре. Как начинающий писатель он завидовал таланту Караевского; для него оставалось загадкой, как можно так много написать произведений и не исписаться. Из-под пера Германа Львовича выходило всё гениально. Володя не смог припомнить ни одного слабого или проходного романа, рассказа или повести. Каждое из них – шедевр. Гостю было нелегко вступить в диалог со своим кумиром, тем более обращаясь к его спине.

- Да, верно, - сухо подтвердил Володя и закашлялся.

- Так задавай, - старик на мгновение бросил писать и в пол-оборота повернулся к собеседнику.

- Простите, я не хочу Вам мешать, - удручённо произнёс молодой человек и поправил очки.

Он испытывал невероятную радость от нахождения рядом с гением, но прорывалась огорчение от того, что возможно беседа не состоится. Ведь гений занят, творит очередной шедевр.

- Не переживай. Я давно привык всё делать в параллели с сочинительством, - успокоил старик и всё-таки отложил ручку в сторону.
Он испытующе посмотрел на молодого писателя.

- Видишь, у меня и присесть некуда, кроме как на книги, - сказал Караевский и засмеялся.

Володя вежливо улыбнулся.

- Пустяки, я постою…, - начал Володя, но старик перебил.

- Смотрю ты вырядился. Конечно, в этом ничего плохого нет. Как говорил Антон Павлович «в человеке всё должно быть прекрасно: и лицо, и одежда, и душа, и мысли». Но не ставь в приоритет лоск и глянец. Толку от красивого фантика, если конфета под ним невкусная. Уловил мысль? – принялся за второе любимое дело (беседу) Герман Львович.

Первое, конечно, сочинять шедевры.
Он вытянул скрюченный указательный палец вверх.

- То-то же, - добавил писатель, отреагировав на кивок Володи.

- Я хотел спросить…думаю, Вам много раз задавали этот вопрос, но я толком нигде не мог найти на него ответ. Как Вам удаётся писать так много произведений на запредельном уровне? Словно у Вас волшебная ручка, - наконец-то смог высказаться Володя.

Он посчитал, что зря добавил последнюю фразу.

«Определённо зря. Дурацкая она какая-то и ставящая под сомнение талант гения. Я настоящий идиот», - размышлял начинающий писатель.

Он ожидал того, что Караевский выставит его за дверь.

- Ха, такого мне ещё не говорили, - усмехнулся Герман Львович, - что ж, вопрос мне твой уже задавали и я на него отвечал.

- Но, читая Ваше интервью, кроме как «нужно больше писать и читать классику» я ничего не обнаружил, - осторожно подметил Володя.

- Всё правильно. В этом и заключается основная часть написания успешного произведения. Просто это настолько очевидно, что никто не воспринимает дельный совет всерьёз. Не понимаю людей, особенно начинающих писателей, которые сторонятся великих произведений. Возьмём, например, Льва Толстого, Гёте – глубина, мощь; Чехов – простота, лёгкость, юмор; Карамзин, Ломоносов – душа, философия; Вольтер и античные мыслители – философия, мудрость и так далее. Читай их и пиши. А когда откроется дар, тогда береги его; придётся чем-то жертвовать; выбирать между ним и возможно чем-то другим не менее дорогим тебе. И ещё кое-что…тщеславие – это один из главных врагов дара. Когда ты на коне, то тебя начинают окружать множество приятных, состоятельных и прекрасных людей. Они восторгаются тобой, хлопают по плечу и распивают в твоей компании самые дорогие напитки. Ты начинаешь больше внимания уделять всей этой мишуре, а не сочинению произведений. Ты забываешь про дар, благодаря которому ты оказался в подобной атмосфере. Так же и про тебя забудут и бросят, когда из-под твоего пера ничего путного не выйдет. Не забывай об этом. Я прочитал твой рассказ, - выдал тираду Караевский и сделал паузу.

Володя стоял и, затаив дыхания, слушал.

«Сейчас самое важное. Как он оценит мой рассказ. Возможно разнесёт в пух и прах. И правильно сделает наверняка там было ещё над чем поработать. Я внимательно выслушаю и приму к сведению. В любом случае мнение Германа Львовича для меня очень важно. Но я старался, всю душу вложил в произведение», - размышлял Володя.

- Как и у всех начинающих авторов сыровато…идея неплохая, но требует доработки. Это всё мелочи. Самое главное в твоём творении то, что в нём чувствуется душа. Да, я не обращал на ошибки, помарки, недочёты…я растворился в персонажах этой удивительной истории. Они живые и они настоящие. Я всегда говорю начинающим писателям, что если ты хочешь, чтобы читатель плакал, тогда плач вместе со своим героем; пусть слёзы падают на бумагу; если хочешь вызвать смех, то смейся до упаду с героем своей истории. Конечно, сейчас цифровой мир. Никто уже на бумагу слёз лить не будет, а клавиатуру попортить жалко будет, - высказался Караевский и грустно усмехнулся.

Володя внимательно слушал.

- Вот оглянись вокруг, - сказал Герман Львович, дирижируя обеими руками по комнате, - видишь, это всё реальное. Возьми любую книгу.

Володя исполнил просьбу и взял верхнюю в стопке книгу, ей оказалась подборка стихов Веневитинова, молодого одарённого русского поэта пушкинских времён.

- Потрогай её. Полистай, понюхай…

Володя вновь повиновался и сделал всё, так как ему велели.

- Это настоящий мир…живой. А цифровой что? Вот так раз…, - сказал Караевский и щёлкнул корявыми пальцами.

В тишине звук прозвучал жутко.

- Раз, - повторил он, - и нет ничего. Пропало всё. Нет интернета и нет возможности что-то скачать или зайти на сайт и прочитать. Нет электричества и не на чем почитать мировые шедевры. А то, что ты держишь, так и останется у тебя. Такой книге интернет не нужен, а замена электричеству солнце и огонь. Сейчас много пишут, больше, чем когда-либо. Но вся эта писанина не цепляет. Да, иногда встречается неплохой сюжет, интересные приёмы, обороты, но всё это шаблонное словно продукт выпускает один конвейер с незначительными изменениями; нет в них частички души автора, которая увековечивает творение; нет былой импровизации писателя, построенной на морали и нравственности, что делает произведение возвышенным. Наверняка ты прочитал много самоучителей по написанию книг. У меня всегда возникает два вопроса по этому поводу. Во-первых, автор, поучающий всех и каждого писательскому искусству, написал что-то стоящее, кроме своих советов? Во-вторых, мне интересно сколько писателей стали известными и успешными, благодаря подобным методичкам? Не спорю, есть знаменитые состоявшиеся авторы, которые выпускают свои рекомендации по написанию книг. Здесь хотел бы отметить, что у каждого из них свои пожелания. Кто-то настаивает на упрощении языка повествования; другой утверждает, что писать необходимо мудрёно, чтобы читатель мог над чем-то задуматься. А есть третий, требующий соблюдать золотую середину. Про описание тоже самое. Один радеет за подробности и мельчайшие детали в произведении, второй будет спорить, что насыщение описаниями утомляет читателя. И таких примеров я могу привести много. Так кто же из них прав? Кого слушать? Мой ответ такой, нужно прислушиваться к своей музе. Лишь она знает, что для тебя лучше. Есть мастера рассказов, а есть гении романов. Первый отлично справляется с кратким содержанием, не ущемляя ни в чём произведение; романист хорошо работает в широком изложении. То есть каждый хорош в своём деле. Надеюсь мысль ты уловил. Можешь прийти в четверг на следующей неделе. Я тебя научу, открою другую часть секрета, - неожиданно закончил Караевский и принялся снова писать.

- Спасибо, что уделили время. До свидания, - вымолвил Володя в спину старика.

Герман Львович поднял левую руку и слегка помахал ею. Дверь закрылась. Володю переполняли чувства.

- Так. Что он там говорил о даре…что нужно сделать, чтобы написать что-то стоящее? – вспоминал разговор Володя.

В следующий четверг он уже не смог увидеть Караевского. В среду весь мир потрясла новость о смерти великого писателя. Как писали журналисты, Караевский умер у себя за столом, крепко сжимая ручку. Володе хватило одной встречи с гением, чтобы научится писать отличные произведения. Невероятный дух и могучая творческая сила, исходящие от мастера, передались начинающему писателю. Володя чувствовал ответственность перед миром литературы, который лишился легенды. Он не считал себя продолжателем Германа Львовича, ибо до подобной высоты ему не дотянуться. Володя просто хотел быть тем человеком, который пойдёт по той тропе, где уверенно вышагивал его кумир. Вскоре ему открылась другая часть секрета и он стал настоящим хорошим писателем.

Конец.
Автор: Никитин Денис
Спасибо, что читали))
Читайте в удовольствие)))