В планах у меня была вторая Третьяковка. А у Маргариты таких планов не было. Потом я пойму почему. А сегодня я спросила у Наташи, а есть ли у нее желание сходить в Третьяковку. Наташа была готова к такому подвигу и мы пошли в Третьяковскую галерею на Лаврушинском переулке. Наташа где то на интернет ресурсах прочитала, что эта Третьяковка меньше, чем та, в которой я была, и мы мечтали раскидаться с этим за два часа.
Но сначала мы долго ехали, потом долго бродили по переходам, а когда приехали на место стали бродить по окрестностям и фоткать красивые места. В общем, не скоро мы оказались в Третьяковке, но все равно оказались. А когда зашли в Третьяковку, все было, как и в той, на Крымском валу. Огромное фойе, красивые полы, тяжелые люстры. Все это впечатляло и обещало незабываемые впечатления. Огромные лестницы вели нас в нескончаемые залы.
И первый зал, куда мы попали , был зал с портретами наших предков. Художников, даже по фамилиям, я не знала, а вот с теми, кто был нарисован, была заочно знакома. А так как со стен смотрели знакомые персонажи, хотелось рассмотреть их поближе, ну и мы тормознули. Напудренные парики, шикарные костюмы и украшения. Позы и взгляд. Все это наводило на мысль, что в жизни то эти люди выглядели не так хорошо, как на портретах. Как бы сказали мои внуки , их всех пропустили через фильтры. А в принципе я ничего против этого не имею, каждый хочет выглядеть лучше, чем он есть на самом деле.
Мы продолжали обход залов. Некоторые залы были небольшими, некоторые средними, особо больших не было. А вот картины большие были. Но не буду забегать вперед, все по порядку. Потому что надо было повнимательнее рассмотреть, и Елизавету Петровну, и Екатерину Великую, и Петра третьего, и Павла. И в очередной раз убедится, что Павел всё-таки сын Петра третьего. Ну похож, хоть ты тресни.
Так же очень интересно было рассматривать нашего гения слова Пушкина. Вот каким он был на самом деле? Таким, как его изобразил художник, или все таки другим. А наш руский мистик, Гоголь? Именно так он выглядел в те далекие времена, или тоже живописцы приукрасили. Что поражает в этих залах, так это даты! Семнадцатый, восемнадцатый, девятнадцатый век! Тех, кто смотрит на тебя, давно нет в живых, а ты рассматриваешь складки на платье и румянец на щеках. И у кого? У Ивана Грозного!
И вот первая огромная картина, она вообще про дела давно минувших дней. Явление Христа народу. И ты понимаешь, что мало того, что картине лет двести, а то и триста. То что на ней написано, произошло еще раньше. Но пока ты на нее смотришь, ты забываешь о времени. Ведь как четко прописаны эмоции на лицах, как подвижны тела, какие взгляды у людей!
А когда осознаешь размер этого полотна, и смотришь на то, как художник работал над каждым лицом, над каждой фигурой, понимаешь, что его так задел этот сюжет, что он сам, этот Иванов, стоит там , среди толпы, и встречает Христа, идущего ему навстречу. А какие яркие краски использовал художник! Как будто Христос своим появлением сделал этот мир ярче, небо голубее и траву зеленее. И ты вопреки всему стоишь у этой картины.
