Да, раньше наши корабли встречались с супостатами в море, обычное дело во время походов в Атлантический океан и Средиземное море. А когда перестали ходить в Атлантику — все НАТО поперло в Баренцево море, словно медом намазано! Наверное, беспокоятся, чего это русские исчезли — не иначе чего-то затевают. Но если так и дальше пойдет, они успокоятся и навсегда вычеркнут нас из списка противников. А для военного человека обидно, когда потенциальный супостат даже за приличного противника не считает – так, мол, шпана... Тут если тебя не боятся – начинают смеяться! Конечно, обидно...
Русленев попробовал мысленно посчитать, сколько он уже командиром. Выходило, что много... Еще бы — свой первый корабль, СКР третьего ранга, с открытым все ветрам ходовым мостиком, он принял еще старшим лейтенантом в семидесятых. Между прочим, одним из первых в своем классе выпускников Калининградского военно-морского училища! Это приятно грело его самолюбие еще в те, уже далекие годы. Даже сейчас, став начальником штаба, а потом и комбригом, выходя в море на разных кораблях, он почти все время проводил на ходовом, и не то, чтобы не доверял там командирам – сам считал, что излишняя опека вредна, но... просто так получалось, и он жил на мостике настоящей жизнью – без бумажной рутины и паркетных маневров.
Вот поэтому комбриг решил посмотреть на подготовку лейтенантов, которые, по его мнению, уже должны были опериться. Должны…
Собрав их на полутемном ГКП, чтобы не мешать работе командира и вахтенного офицера, он стал задавать им элементарные, с его точки зрения, вопросы. У офицеров, понятное дело, начался массовый «заплыв» с пусканием пузырей и удивлённым пучеглазием. Лишь только двое из них пытались держаться… Какое-то время…
Он безжалостно отправлял лейтенантов, кого — к карте, вспоминать характеристики огней и маяков от Вардё до Святого Носа, кого — вниз, выяснять, как называется та или иная корабельная конструкция, или разные тактико-технические характеристики сторожевика. Ему самому не надо было никуда подглядывать, чтобы оценить ответ — он сам мог рассказать все эти сведения во всех нюансах, даже внезапно разбуженный среди ночи…
Каждый неудачный ответ молодого офицера Виктор Сергеевич щедро пересаливал поправками, меткими комментариями насчет умственных способностей и тому подобное.
Офицеры «Летучего», даже из тех, кто уже вышел из возраста сдачи первых зачетов, и кое-чего в службе добился, предпочитали помалкивать – попробуй-ка чего ляпни, у Русленёва найдется к любому пару вопросиков, вполне достаточных, чтобы с размаху усадить «отличника» в «лужу» собственных заблуждений. При всех!
Наконец, он подозвал Неверского и сказал, закуривая сигарету: — Командир! Как-то хреновато выглядит подготовка ваших молодых офицеров! Вы с Тетушкиным на пару ушами не стрижете! Ваши лейтенанты до сих пор путают стрингеры со стрингами, а кливер с … этим самым… Похоже, всего этого они, как следует, не видели и в руках не держали! – резюмировал комбриг, наблюдая за полетом сиреневых колец дыма под подволоком.
Флагманский ракетно-артиллерийского оружия по прозвищу «Папа-Мишка», или «Балу», проворчал:
— Уж если и этого не видели – имею ввиду второго – то чего они вообще пять лет в столицах делали?
— И я – о том же! И за эти месяцы на корабле — тоже время даром тратили, перерабатывая корабельный паек на…! Это все старпом виноват!
— Ну вот, опять старпом виноват! – обреченно протянул Борис — Кто, где… это самое… так сразу – я! Как невестка в хохляцкой семье – во всем виновата уже по определению! - обиделся Тетушкин и хищно прищурился, загоняя всех лейтенантов в перекрестье своего внутреннего служебного прицела:
— Вот теперь, пока весь зачетный лист, как «Лукоморье», не выучите… я вас… я вам… — грозно сообщил он лейтенантам.
— Знания – не самоцель, а – прожиточный минимум, иначе незнайка и неумеха на корабле опасен! Это вам не Солнечный город! Особенно – офицер! Кому много дано – с того много и спросится! А мозги тоже тренировать надо, не давать жиром зарасти! Вот и, кстати о мозгах и памяти, Борис Александрович, не забудь записать в ЖБП – комбриг, мол, провел контрольное занятие с офицерами по безопасности мореплавания. Потом дай мне – распишусь, где надо! – со значением закончил выступление по разбору занятия комбриг. Он тут же удалился на ходовой и взгромоздился в свое кресло. Дальше пусть старпом свой позор смывает… их кровью!
Оглядевшись вокруг, он каким-то внутренним чувством почувствовал, что что-то не так. Что-то насторожило его. Сначала не понял – что, но сработало боковое зрение и чутье бывалого моряка. Он тут же дал команду доложить обо всех целях. Неверский тоже что-то заметил. И тут все стало ясно – в погоне за тресковым стадом, вывалив кошельковый трал, прямо в борт «Бесшабашному» несся рыболовный траулер. Русленев увидел, как Караев резко начал маневр на расхождение с целью и проскочил меньше, чем в паре кабельтовых от борта рыбака.
— O, God! – укоризненно воскликнул в адрес сумасшедшего рыбака воспитанный англичанин, командир фрегата на шестнадцатом канале УКВ.
— Вот гад! – согласился с ним Стас Неверский, разглядывая в визир номер рыбака и его название, чтобы выдать ему пару теплых слов.
Как было не раз отмечено, рыбак забывает про МППСС (Международные Правила предупреждения столкновения судов — Прим. Авт.), если рядом идет большой рыбий косяк, который он уже видит обращенным в ден.знаки, причем – валютой! Вот и летают их суденышки по морю и, бывает, то на скалы вылезают, то тонут без посторонней помощи, то кому в борт въедут.
А тут доложили, что опять установили достоверный контакт с лодкой, неожиданно отраженная отметка лодки на приборах увеличилась. Как потом выяснилось, подводники перехитрили сами себя. Пытаясь оторваться и уйти от назойливых посылок гидролокаторов, командир решил использовать имитационный патрон, выстрелив его через ВИПС (устройство на подводных лодках для выстреливания имитационных патронов различного типа — Прим. Авт.), и подставив ложный объект из газов противолодочникам.
А подлый патрон – (сказано – имитатор, и люди такие бывают, имитаторы…), не захотел никуда всплывать, взял и прямо рядом с корпусом сработал, увеличив до безобразия отражающую поверхность… Вот и получился ляп… и без этого бы обошлись, но настоящий охотник не упустит случая и всегда к нему готов!
Набрав нужное количество часов контакта, вцепившись, как бульдог в медвежью задницу, сторожевики и МПК ходили за лодкой, повторяя все ее маневры. Настало время и комплексного применения оружия.
В общем все прошло, «как учили в школе». Не зря учились корабельные расчеты, наплевав на все остальное! Какую там оценку уж выставят в высоких штабах — это еще вопрос, как и то, кому же достанется приз Главкома. Потом в лабораториях проверят умные приборы из торпед и сделают окончательный вывод — и от оружия тоже многое зависит, но… вот личное удовлетворение хорошо сделанной, настоящей мужской работой — уже есть!
Распрощались с МПК ОВРы и «Бесшабашным», которые пошли прямо «домой», сторожевик зашел в столицу флота, а точнее – на ее околицу, к причалу под кранами, чтобы загрузить обратно свои родные боевые ракето-торпеды и торпеды вместо выпущенных по лодке практических. Торпедолов, сдавший уже всю выловленную «практику» на базу, бодро отбежал от причала – спешил домой, пятница, однако!
Заправлялись водой, приводили себя в порядок. Русленев сразу же озаботил флагманских и корабельных специалистов составлением отчетов – схемы, результаты средств объективного контроля… Конец – делу венец! Мало выполнить задачу с видимыми результатами, надо еще убедить в этом начальство… Поэтому комбриг сам непосредственно включился в работу – пока здесь никто еще не мог сравниться с его опытом. Работали дружно, комбриг мог долго не отдыхать и обладал большой работоспособностью.
Выйдя на ют, Тетушкин втянул носом воздух, и то, что он унюхал, очень ему не понравилось! Выглянув за борт, он увидел характерные коричневые разводы и радужную пленку, чертыхнулся и рявкнул дежурному:
— Командира БЧ-5 сюда!
Когда появился механик, то сразу понял, что надо переходить на официальный тон, несмотря на «столетние» приятельские отношения с Борисом Александровичем.
Тут появился и Слоников. Старпом начал ехидно:
— Ага! Знаете, а я тут танку сложил – про механика, прямо на юте, пока ждал!
— Кого ты сложил? – удивленно протянул заместитель командира.
— Ну стихи такие, пятистрочные, в японском стиле … Там еще какие-то правила есть. По слогам или там по размеру… но сойдет и так! Слушайте:
Радугой нежной, в свете луны
Волны сияют в заливе
Это механик льялы свои
Прямо в отлив откачал…
Моря вчера не хватило!
Тут командир БЧ -5 и Валерьян Слоников заглянули за борт.
— Мать вашу! — ужаснулся Иван Петреченков.
— Вашу, вашу — поправил Саныч: — Мигом — полная мобилизация! Чтоб через пять минут «экологический футбол» начали, а то местные заложат нас экологам, Русленёву достанется, а он по всем нам на большом танке с наточенными траками кататься будет! А откуда ноги растут — разберешься и доложишь! Я почему-то не люблю, когда из меня пытаются сделать слепо-глухого дурака! Быстрее чешитесь, пока комбриг занят!
Поняв, что настроение Виктора Сергеевича вполне удовлетворенное и благодушное, флагманский РО Балу, его старый товарищ и сослуживец, подсунул комбригу на подпись пачку бумаг – по ЗРК на одном из кораблей. Этот ЗРК вывели из строя при самом активном участии личного состава, и Русленев об этом знал. Но флагманский все же рассчитывал на «добро» комбрига…
— Михаил Геннадьевич! В расследовании надо так и писать, что, мол блок управления комплекса «Оса-М» выведен из строя тяжелым и тупым предметом – а именно, головой командира батареи, который влез в блок управления с паяльником на перевес…
Мне, по большому счету наплевать на то, как и какими средствами вы будете вводить «Осу» в строй, но срок – понедельник!
— Да нет, знающий комбат, соображает, «череп» в устройстве, тут что-то не то случилось… - пристыжено оправдывался Балу.
— Ты знаешь, что гениев надо держать в НИИ, в крайнем случае — в высоких штабах, а на корабли - не допускать. Иначе, как на экскурсию – это как исключение! Короче – чтобы ввели «матчасть» в строй! Сам работать будешь!
— Буду! И умельцев с завода вызову…
Но… вот именно тут пришел командир БЧ-4 и доложил о штормовом предупреждении.
Поморин сразу вышел и получил свежую карту Гидромета у командира боевой части... Грамотный штурман решил, что дело серьезное, доложил Русленёву, и тот с ним согласился и забеспокоился. Было от чего! Обещали ураган, вполне приличный для этих мест и времени года.
Меж тем, небо посерело, вместо рваных грязноватых облаков по небу неслись сплошные серо-свинцовые, косматые и нечесаные тяжелые тучи. И вот ветер запел в снастях. По заливу побежали волны, покрывая всю видимую поверхность залива частыми кипельно-белыми барашками. В природе накапливалась какая-то грозная напряженность, и это ощущалось на уровне подсознания…
— Товарищ комбриг! Объявлен сигнал: «Ветер – раз»! – доложил командир «Летучего».
А это уже было заметно и так, ветер ревел вовсю, палуба под ногами ходила ходуном - это у причала-то! Да и сам причал вытанцовывал своими секциями сложные хореографические «па», а чей-то «Уазик», стоявший на самой крайней секции, завелся, дал газ и панически удрал на берег, раскачиваясь на ходу, как пьяный от прыжков плавучей секции.
- Ну, думаю, началось! – проворчал Русленёв, оглядывая начавшие ритмично потрескивать швартовые концы и что-то прикидывая в уме. Он понял, что если еще протянуть, то разгулявшийся отжимной ветер, здесь, на этом причале, может запросто оборвать швартовы или даже плавпричал вместе с кораблем… И никакие якорь-цепи не помогут!
А если еще и стрела плавкрана сверху грохнется? Не должна, конечно, но а вдруг! Может и не оборвать швартовы, но шторм, или вообще – ураган, не самая лучшая ситуация для споров с самим собой или экспериментов с природой. Ответственность за людей и корабль полностью лежала на нем, и надо принимать решение, пока не поздно!
Конец второй части
В.Белько
Дорогие читатели! Ваши подписки, лайки и комментарии помогают нашему каналу!