Антрополог Александра Архипова пишет:
«Недавно на нашем семинаре выступал коллега из академического российского института, рассказывал про Владимира Казакевича, монголиста-путешественника 1910–1920-х голов. Рассказывая про его судьбу, докладчик сказал: "Трагически погиб в 1937-м". Я не выдержала и спросила, почему он говорит "трагически погиб": Владимир Казакевич был арестован и расстрелян в 1937 году как враг народа. Повисла неудобная пауза. Автор доклада был молод, и он не должен помнить, как советские граждане молчали о репрессиях. Скорее, это интуитивное "понимание", что об этом сейчас снова стало "неприлично" говорить. "Трагически погиб" — это клише, которое кажется подходящим, в отличие от "расстрелян, убит, уничтожен".
Сложно винить людей за то, что они следуют эвфемизмам. Это происходит "в силу привычки, потому что так надо, лучше, привычней", а еще потому, что они маскируют неприятную правду. Говорить "трагически погиб в 1937 году" — это значит сказать "его подло и по ложному обвинению арестовало и расстреляло государство, но я не хочу про это говорить". <…>
Выбор слова определяет то, как мы будем относиться к реальности».