Эссе на тему гуманизма
«Жизнь состоит из ярких событий, между которыми медленно течет время. Когда долго ничего не происходит, надо особенно осторожно выходить на улицу и смотреть по сторонам и вверх, дабы не упала сосулька, или, не дай бог, балкон или чтобы пьяный шофер случайно не наехал на тротуар, где вы стоите. Или чтобы вас не укусил глупый малярийный комар, залетевший из Африки, или, чтобы подлый клещ не залез к вам в паховую область в теплое время года. Будьте осторожны, когда долго ничего не происходит! Берегите себя!»
Введение
«Академик» попал в сложную ситуацию, когда проходил мимо дневального. Он, по обыкновению, посмотрел в глаза человеку, которого видел впервые. Эта привычка смотреть прямо в лицо обернулась катастрофой… Дневальный Ашот, которого земляки звали «Шотик», сначала схватился за нож и наполовину вынул его из ножен, но, увидев в конце коридора прапорщика Перепелицу, засунул обратно и произнес что-то нечленораздельное, но очень похожее на шипение змеи перед броском на смертельного врага.
Им оказался наш «Академик», на «гражданке» Валерий Занозов, прозванный так в военном учебном подразделении за сеанс одновременной игры с личным составом в шахматы, где на 10 досках он выиграл всех, кроме начальника, подполковника Бойко (с ним состоялась ничья), но это отдельная история. Занозов прибыл в расположение части в краткую командировку, буквально на пару недель, для прохождения практики после основного курса подготовки в 209 военной школе поваров города Киева, где-то на Подоле.
Глава 1
ВЗРЫВ
Ашот, рядовой срочной службы первого года, отличался неуравновешенным характером и был подвержен беспричинным приступам ярости. И это было не случайно… Во время курса молодого бойца, когда новобранцев загоняют в отдельный взвод для военной подготовки, где-то в декабре 1973 года, в районе города Чугуева, в чистом поле под названием "танкодром", взвод сосредоточенно вгрызался в землю для производства двух танковых окопов. Эта ямища должна комфортно прикрывать целый танк для маскировке и скрытного удара по неприятелю.
Но был чрезвычайно холодный декабрь, земля промерзла почти на штык лопаты и работы продвигались медленно. Представьте! Ломом пробиться на 15-20 см, чтобы достичь мягкого грунта? К тому же все ждали полевую кухню с обедом и крики прапора уже не подгоняли уставших и голодных бойцов. Когда всем стало ясно, что «полевка» не приедет, прапор, нервно подпрыгивая в новеньких "хромовых" офицерских сапогах, дал команду: «строиться к пешему переходу» - почти в 5 километров от воинской части.
«Значит ТРАНСПОРТ тоже будет ЁХ» - заорал Ашот, выскакивая с ломом последним из ямы. Метров через 10, он с яростью остановился, немного развернулся, и, со всей дури, бросил ненавистный снаряд обратно в окоп. Дело в том, что все инструменты уже были собраны и завернуты в брезентовую палатку, оставался последний инструмент, лом у Ашота, который тоже следовало аккуратно прибрать на место.
Это был дерзкий поступок - бросить лом куда попало и это означало получить наряд на «говно» (позже расскажу) ну и массу словесных оскорблений, а то и просто по лицу от начальника.
Но, когда губы прапора только формировали нечто «матерное» (как раз после глуховатого звука падения лома), в звенящем морозном поле прогремел оглушительный взрыв!
В том месте, где бойцы раскопали танковый окоп глубиной около метра, земля вдруг восстала и разорвалась, разлетаясь аккуратно поровну во все стороны метров за 20 от краев. Тугая волна воздуха бросила Ашота куда то вперед и уже потом накрыла комьями глины и камешками мерзлой почвы. Но, под действием силы тяжести, он через пару метров всё-таки упал навзничь на живот, совершенно оглушенный и потерянный.
Остальные находилось метров за 20 от него и просто попадали как столбики в направлении распространения ударной волны. Товарищ старший прапорщик Перепилица почему-то упал на спину с открытым для матерной брани ртом, в который долетел маленький кусочек глины и застрял где-то между щек, а сапоги почему-то наполовину сползли с ног, и он долго не мог подняться, не понимая, почему сапоги прогибаются, и он опять с них падает?
Оглушение звуком продолжалось недолго и уже через минуту бойцы стали подниматься и хлопать себя по ушам, постепенно осознавая окружающий мир и некоторые звуки… Больше всех досталось Ашоту, его быстро откопали, приподняли, но его ноги подгибались и не держали тело, а глаза испуганно шарили по сторонам. Он видел, как шевелятся губы у товарищей, но ничего не слышал…и это было ужасно, он полностью оглох! Но самое удивительное, что никто серьезно не пострадал, кроме Ашота, всех просто оглушило!
Уже потом бойцы узнали от саперов, что танковый окоп подрывают динамитом, укладывая его на определенную глубину по периметру и площади, а потом просто дочищают! Руками танковый окоп копают только молодые, «для науки», во время соответствующего курса. Случилось так, что в данном месте динамит заложили, а подрывать не стали, наверное, по причине халатности, и солдатики копали окоп, заправленный динамитом?
Но всем повезло, что искры не возникло, когда Ашот долбил ломом по кабелю последние полчаса, думая, что это злой кусок замершего корня дерева. А когда, выбравшись из окопа, он в гневе забросил лом обратно, как раз и наступил тот самый искрометный момент жизни! Приехавшие через пару часов саперы извлекли из второго окопа пару ящиков динамита, штук по 30-40 в каждом, такие кирпичики похожие на куски хозяйственного мыла и всем стало совсем весело, как с похмелья, голова болит, но всё-таки живой!
После этого события «Шотик» всё-таки поправился и через пару недель вернулся в часть из госпиталя, но стал другим. Он не мог терпеть, когда ему смотрят в глаза, это вызывало в нем воспоминание своей беспомощности, и он начинал нервничать, как бы защищаться от неведомой угрозы.
Валерий Занозов понимал, что если сию минуту не погасить огонь ненависти дневального, ему не прожить без серьезных проблем с его «земляками» (люди, которые призываются с одного места). Поэтому, он отдал честь проходящему мимо прапору Перепелице и, подождав, когда тот скроется в своей каморке, повернулся к Ашоту и намеренно грубо произнес: «Ты, ж... вонючая, че ножом пугаешь? Хочешь один на один, давай, когда?». Тот явно занервничал, но уже не пугал «ножиком» (в те времена дневальный стоял зачем-то с ножом и ножнами), и дрожащими губами нервно выдавил: «СЕМ ЧАС ЗА КАЗАРМА ПОСЛЕ УЖИН» и почти осязаемо зашипел, как показалось Занозову...
Продолжение следует...
От автора
Надеюсь, что зарисовки событий и отношения между действующими лицами в новелле, отвлекут вас от тяжелых мыслей... В этом и есть цель - развлечь вас течением сюжета, который возможно, что-то напоминает или чем-то выделяется, как «прыщ» в неподходящем месте. Продолжение истории развивает тему выживания, несомненно любви и дружбы, безусловно некоторой «печальки», но обязательно «под ручку» с юмором и в сопровождении животворящего оптимизма!
Всем хорошего настроения!
Глава 2
БОЙ С ТЕНЬЮ
Толпа земляков одобрительно выводила безумца «Шотика» на странный поединок, в котором «Академику» нельзя побеждать, но Занозов был убежден, что все будет «тип топ», спокойно вышел за казарму и мгновенно появился перед соперником, не давая замкнуть кольцо вокруг себя подходящим зрителям (землякам).
Ашот был пониже ростом и довольно хилый паренек, но его нельзя бить! Любое повреждение и толпа кровожадных земляков поддаст такого жару, что потом, и больничка не поможет… Тактика была простая, не бить и не дать бить себя!
Поэтому, на все удары Шотика, академик просто подставлял локти, чем доставлял сопернику боль и неудобство. Дело в том, что кости предплечья массивнее фаланги пальцев, фаланги ударялись в плечевую кость и это было больно, главное, вовремя подставить свои широкие кости его тонким фалангам. В этом академик был спец еще со времен глубокого детства, когда борьба за выживание приучила не только бить, но и эффективно отбиваться.
Когда Шотика разозлило это неудобство, он бросился вперед и тут же завяз в корпусе Академика, когда тот незаметно погасил его темперамент, связывая соперника вокруг поясницы своими длинными руками и не давая движения. В боксе это называется клинч, но, поскольку рефери отсутствовал, то Занозов, связывая шотика на ближнем бою, просто его повалил, но не полностью прижал к земле, а незаметно придерживая его ноги, позволял махать руками, чтобы соперник, продолжая натыкаться на кости предплечья, получал сильнейшую боль от собственных ударов!
Ноги Академика были явно сильнее и поэтому он буквально пригвоздил шотика своими ногами к земле, оставляя свободными только его руки, а они махали и махали, натыкаясь на локти… Постепенно Ашот выдыхался, а Занозов методично уменьшал пространство для ударов своими локтями. Казалось, что шотик вроде бы бьет, а толку никакого! Наконец соперник окончательно выдохся и просто лежал, прижатый к земле и уже никак не действовал. Главный из стаи земляков, Тимур, чтобы не продолжать этот позор сказал «ЖУР, ХВАТЫТЬ, ДАВАЙ ВСТАВАЙ». Занозов медленно поднялся и не спеша удалился в казарму. Все было по-честному, никто не посмел его задеть или ударить, не за что было, ведь он ни разу не ударил шотика и не дал никакого повода мстить.
Глава 3
МЕТАМОРФОЗА
Жизнь удивительна, и никто не знает, как измениться мир в следующее мгновенье и какой бывает короткий шаг от слепой ненависти до обожествления!
Когда Занозов вернулся в казарму еще никого не было. Одинокий дневальный извлек с тумбочки фанерный ящик и протянул Валерию: «Вам посылка, рядовой Занозов». Растерянно взглянув на тумбочку, инстинктивно напрягаясь, он взял в руки посылку, вошел в казарму, сел на кровать и тупо насколько минут сидел неподвижно, оттаивая свой мозг, руки, тело от произошедшего только что события. Потом, с любопытством, взял в руки ящик, прочитал, и незаметно, улыбнулся! Посылка была от мамы, из Алма-Аты. Удивительно, что эта посылка нашла его здесь, в прикомандированной части. Но он знал свою маму, если надо, она найдет и сделает! Кто не в курсе, раньше посылки пересылались в фанерных ящиках, и крышка забивалась мелкими гвоздиками, а на ней, от руки писали адрес, куда, обратный адрес, от кого и так далее.
Поддевая медной бляхой ремня он легко оторвал крышку с торчащими мелкими гвоздиками и стал раскладывать заботливо уложенные пакеты прямо на кровать.
Чего только там не было... Грецкий орех, конфеты «белочка», «Гусиные лапки», «Раковая шейка», карамель «монпансье» в жестяной баночке, 5 твердых пачек сигарет «Казахстанские», 3 пачки цейлонского чая по 50г. (такие кубики, обернутые в толстую бумаги, раскрывая которую видна фольга и уже там, внутри, шикарный черный чай в виде мелких тугих скрученных листьев), 2 пачки китайского чая (кубики побольше по 100г), и в самом низу 2 пары теплых носков собственной вязки и, как мило, мама положила ноты!
Валеру заставляли ходить в музыкальную школу по классу фортепиано и первые 4 года это было «из-под палки». Он сопротивлялся, но мама умела заставить и что еще важнее проконтролировать сам процесс. Последние пару лет он уже ходил с интересом и ему нравилось наигрывать то, чего не задавали. Например, революционный этюд Шопена или 14 сонату Бетховена, под названием «Лунная», но только первую часть и финал (вторая медленная часть ему не нравилась). Преподаватели поругивали Валерия за такую самодеятельность (эти вещи считалось доступны для изучения только в музучилище). Теперь у него в руках были ноты любимых произведений и так захотелось сесть за «фоно» и поиграть...
Но жизнь вернулась в реальность, когда в казарму стали входить зрители поединка и наконец сам Ашот, уставший и потерянный. Все расположились по своим койко-местам, переговариваясь на родном языке. Похоже татары или казахи про себя подумал Академик и оценив ситуацию, как подходящую, подошел к Ашоту: «Давай земляк, угощайся, посылка от мамы из Алма-Аты! Сам откуда?».
«Шотик», оторопевший от такого обращения недавнего "врага", стал вдруг превращаться из соперника в ребенка, которому предлагают конфетку за причиненные неудобства после укола доктора. Обращение было такое естественное и доброе, что лед растаял и вопрос сначала повис на губах Ашота, а затем вырвался глухим звуком: «Ты из Алмата?» «Ну да прям в столице родился, там мама живет, вот смотри» и Академик жестом показал на фанерный ящик, где на фасаде внизу, был написан обратный адрес «г. Алма-Ата, ул. Станкевича 13/15, кв. 27.».
Шотик подошел к кровати Академика и глаза его наполнились восторгом! "А я ЧУ живу, там большой станция, поезда Алматы остановка длинный!" "Знаю, там состав тепловоза меняется, и остановка целых 20 минут! Я там чебуреки покупаю прям на перроне и очень вкусный баурсак! А ещё курт дедушка продает на перроне, прям тает во рту": - разговорился академик, вспоминая свое ежегодное путешествие через весь Казахстан к бабушке в Щучинск. Баурсаки - это обжаренные, полностью погруженными в масло, маленькие кусочки теста, а курт - твердый соленый сыр в виде небольших белых шариков.
Пересекая на поезде практически весь Казахстан (36 часов от Алма-Аты до Щучинска), бесконечно тянулась БЕК ПАК ДАЛА (голодная степь): редкие саксаулы, колючки (перекати-поле), солончаки, растерзанная на кусочки пересохшая почва, угнетающий зной лета и миражи в виде манящей водной глади. Иногда возникали небольшие горы в районе Караганды и Темиртау (остатки породы после добычи каменного угля). После Макинки (так называлась станция за час до Щучинска) появлялись наконец островки лесов, озер и долгожданная прохлада!
И это был рай! Глубокие озера среди остатков горных отрогов, выделанные ветром скалы в виде фантастических изваяний, иногда прямо в зеркале озера, великолепные сосновые рощи, нисходящие прямо к воде или обрамляющие идеальную пляжную полоску чистейшего белого песка! Эти места еще называют «курорт Боровое», хотя в основе местности именно город Щучинск с пригородом «Бармашка» (куда Занозова посылала бабушка Стеша пешком от станции за лесной клубникой), ну и окружающие села: Боровое, Чебачье и другие...
Теперь, в 2019 - это любимое место отдыха знатных людей из Нурсултана (нынешняя столица Казахстана, перенесенная из Алма-Аты) примерно за 200 км. от Щучинска. Здесь, среди степей, когда-то был город Акмолинск, превращенный позднее в Целиноград, затем в Акмолу, затем в Астану и наконец здесь встал великолепный Нурсултан!
А тогда, в 1974, в феврале, где-то за полчаса до отбоя про эту «гражданскую» жизнь, душевно, от сердца, рассказывал Занозов Ашоту и подошедшим землякам. Все угощались дарами позабытых сладостей, раздобыли кипяток, заварили божественный цейлонский чай в кружки, а потом раскуривали шикарные сигареты за казармой ровно на том месте, где еще час назад кипел «бой»!
Все, вдруг, превратились в друзей, где Занозов, оказался неформальным старшиной и даже получил новое прозвище «Аким», вполне себе нормальное и звучное. Можно также предположить, что неведомая рука судьбы изменила в один час жизнь Ашота. Например, он перестал пугаться прямого взгляда, его отпустила душевная боль, он как бы вернулся в другое время, до взрыва...
Так прошел первый день службы рядового Занозова, где-то в феврале 1974 года, в Киеве, в энной авиационной воинской части…
А что же было потом? Наш герой благополучно отслужил положенное здесь время и отправился навстречу новым историям…
От автора
Если читателю интересно дальнейшее развитие сюжета, я подумаю над продолжением этой серии. Еще одна новелла похожей темы представлена в моем канале под названием «Не было печали». Она планируется с продолжением, от эпизода (отклик читателя), до следующего эпизода (отклик читателя). Посмотрите, я думаю будет интересно…