Сегодня исполняется 42 года со дня смерти Джона Леннона (John Lennon). В британской газете The Guardian опубликована статья с воспоминаниями фотографа Аллана Танненбаума (Allan Tannenbaum), который снимал Джона за несколько дней до его трагической гибели.
Вот что он рассказал:
«Впервые я встретился с Джоном в 1975 году за кулисами какого-то телевизионного шоу в Нью-Йорке, когда я был штатным фотографом SoHo Weekly News. Годы спустя, когда я все ещё работал в газете, мы решили провести интервью с Йоко Оно (Yoko Ono) перед выходом нового альбома “Double Fantasy”. Предыдущие пять лет Джон и Йоко провели затворниками, за это время у них родился сын Шон (Sean). Я не знал Йоко лично, но я всегда испытывал большое уважение к ней как к художнику, и, конечно же, был большим поклонником Джона. Идея заключалась в том, что редакция могла бы получить доступ к звёздной паре, обратившись сначала к Йоко. 20 ноября 1980 года Йоко пришла в мою студию в Трайбеке на съемки. Она стеснялась перед камерой, но в конце концов почувствовала себя комфортно, сняла темные очки и кожаную куртку и, наконец, приняла эффектную позу, положив руку на молнию джинсов. Мы договорились сделать ещё несколько снимков на следующий день в доме "Дакота", где она жила с Джоном. Утром я позавтракал неподалеку от их дома и прогуливался, пытаясь найти подходящий момент, чтобы спросить Йоко, можем ли мы также сделать снимки с Джоном и Шоном. “Шона снимать не надо”, - ответила она. - “Но с Джоном я переговорю”. Когда мы встретились все вместе, Джон был дружелюбен и сказал, что помнит меня по 1975 году, хотя, возможно, он упомянул это просто из вежливости. Мы втроем прогулялись по их любимой части Центрального парка, позже названной Strawberry Fields в память о Джоне. Пять дней спустя мне позвонили и попросили присоединиться к ним на съёмках музыкального клипа на песню “Starting Over”. После съёмок и прогулки по парку мы отправились в их любимое место - кафе “La Fortuna” на 71-й улице, - чтобы выпить кофе и поговорить. Затем мы поехали в галерею в Сохо на их лимузине. Я почувствовал, что заслужил доверие Джона и Йоко, и что им было со мной комфортно. Галерея была обставлена так, чтобы выглядеть как их настоящая спальня, с освещением снаружи, пробивающимся сквозь венецианские жалюзи. В первой части съёмок они были одеты в свою обычную одежду, но затем сняли её и имитировали занятие любовью. Многих из съемочной группы попросили уйти, но я остался, незаметно фотографируя. Их взаимодействие перед камерой было очень естественным – их любовь друг к другу была ощутима».
И далее Танненбаум продолжил:
«Этот снимок, на котором Джон лежит поверх Йоко, был сделан после минутного напряжения. Джон продолжал пытаться поцеловать Йоко, но она поднимала подбородок все выше и выше. “Что это … Бен, что ли, Гур?”, - пошутил Джон и это растопило лёд. Все на съемочной площадке засмеялись, и Йоко тоже. Вот тогда-то и получился этот снимок, на котором Джон и Йоко смеются. Вернувшись в “Дакоту" несколько дней спустя, мы просматривали с Джоном контакты. И он сказал: "Это здорово получилось! Знаешь, что мне нравится в твоих фотографиях? Они передают красоту Йоко”».
«В тот самый день, 8 декабря, мне позвонил редактор», - вспоминает Танненбаум. – «Он сказал, что Джона застрелили. Я был просто в шоке, но редактор сказал мне, что нужно ехать снимать в больнице и полицейском участке… Потом я стоял у "Дакоты" до раннего утра вместе с сотнями других людей… Несколько дней спустя Йоко попросила меня прийти к ней в “Дакоту”. Когда я вошёл, она была в постели. Её горе просто наполняло всю комнату. Помню, она сказала мне, что “хочет быть чем-то занята”, что это её “единственный способ справиться с горем”».