ПРОДОЛЖЕНИЕ
Во время захвата мюридами ханской резиденции в селении Казикумух в марте 1842 г., благодаря переходу номинальных правителей феодального владения на сторону имама Шамиля, обманом было захвачено несколько пленных. Если нескольким мехтулинцам из состава горской милиции просто отрубили головы, то начальник Самурского отдела подполковник В.Снаксарев, был доставлен в резиденцию имамата аул Дарго. Вместе с ним в личном зиндане горного владыки оказался и грузинский прапорщик князь И.Д.Орбелиани, который был вызволен из зловонной ямы только через 8 месяцев. Оказавшись в расположении правительственных войск, молодой офицер составил отчет о своем пребывании в плену и поделился не только устройством теократического имамата и взаимоотношениям внутри различных групп горского общества, но и упомянул важную фигуру – уважаемого в горных ущельях богослова Джамалудина (Джемал-Эдин) из селения Казикумух, одного из основателей идеологии мюридизма. К тому же близкий родственник имама Шамиля, женатого на его дочери Загидат, а его сыновья Абдурахман и Абдурахим получили в жены дочерей горного владыки Нафисат и Фатимат.
Прапорщик князь И.Д.Орбелиани не преминул сообщить, что при расставании Джамалудин, известный своими гуманистическими взглядами и выступавший против продолжения бесперспективной войны с Россией сказал: «Скажи русским, мой сын, я и им желаю добра, как и мусульманам: да и поможет всем нам Бог. Я дервиш и мулла, и знаю, что хотя мы не одной веры, но всех нас создал один творец и потому грешно нам проклинать друг друга. Прощай, вспоминай иногда человека, любящего и спасшего тебя, по милости Бога из тяжкой неволи». Молодой офицер до конца жизни сохранил добрые воспоминания об ученном мусульманском проповеднике и никогда не ровнял откровенных изуверов и мюридов, с которыми еще много лет воевал в составе правительственных войск.
Не случайно, что после падения имамата в августе 1859 г. Джамалудина Казикумухского встретили с должным почтением на Российской стороне и когда тот решил покинуть родные места, то после безуспешных попыток отговорить его, препятствий не возникло. Дорога на чужбину проходила через Тифлис, и он был торжественно встречен в доме князя И.Д.Орбелиани, к тому времени уже имевший чин генерал-майора Российской армии. Встречу не омрачило и то обстоятельство, что грузинский аристократ был женат на Варваре, дочери грузинского царевича Ильи Георгиевича, в 1854 г. увезенной набежчиками из Цинандали и доставленной на территорию теократического имамата. Таким образом, в разное время в неволе у имама Шамиля находились супруги Орбелиани, и если будущий муж содержался в варварских условиях, то жена, будучи внучкой последнего грузинского царя, как очень ценный трофей находилась под личной опекой горного владыки и не испытывала ни в чем отказа.
Князь И.Д.Орбелиани подробно разъяснил, как имам Шамиль с помощью мастера серебряных дел Бутам Уста из селения Эрпели изготавливал поддельные печати на письма, якобы полученные от турецкого султана Абдул-Межида I и египетского паши Мохаммета Али. Это не хитрое действо еще производило нужное впечатление на простых горцев и мюридов, «но в сравнении с первым временем, когда возникло учение шариата, фанатизм уже не тот и верование в святость Шамиля не так твердо и слепо, как прежде». Однако в горах еще со времени первых имамов был хорошо известен «смирною жизнью, бескорыстием и справедливостью, ученостью и происхождением, строгостью в исполнении шариата», заслужившего истинное уважение жителей Джамалудин из селения Казикумух. Горцы передавали из уст в уста, как набожного человека не раз спасали ангелы от преследования врагов и как он сам вместе с ними парил в небесах, всякий раз возвращаясь на землю для продолжения своего богоугодного служения народу.
Пленный офицер, как раз находился в ауле Дарго и от местных жителей хорошо был осведомлен, какую торжественную встречу устроили по случаю приезда шейха Джамалудина. Все население аула Дарго от мала до велика вышло к околице, с благоволением распевая религиозные гимны со словами «ля иллах иль аллах дину имам Джемал-Эдин” в честь прибытия почтенного гостя, отдавая должное его святости и мудрости. Имам Шамиль лично вышел на встречу и прилюдно целовал руку мусульманского проповедника, проявляя всевозможные знаки почтения. Джамалудин Казикумухский во многом был наставником всех духовных лидеров Дагестана, но к сожаление почитая его, как святого они действовали исходя и из корыстных целей своего ближайшего окружения. Ученный богослов прекрасно знал и понимал истинные мотивы, по которым первоначальная идея мюридизма, а именно борьба за духовно-нравственное просвещение и воспитание народа были существенно искажены. Он никогда не принимал участия в кровавых переделах власти в горных обществах и открыто осуждал войну с Россией, поставившей горцев на путь не созидания, а разрушения, о чем прямо выговаривал имаму Шамилю и его наибам.
По свидетельству князя И.Д.Орбелиани во время проповеди в сентябре 1842 г. Джамалудин жестко ругал даргинцев за устроенный ими грабеж при занятии селения Казикумух. Известный в горах богослов открыто называл их муртатами, т.е. гнусными и мерзкими существами, которых лакцы пригласили к себе и встретили вполне радушно. Однако после учиненного погрома многие жители Казикумухского и Кюринского ханств в корне изменили свое отношение к мюридизму и превратились в его врагов.
Приводились и слова шейха Джамалудина, с которыми он обратился всенародно к имаму Шамилю следующего содержания: «Я строго запрещал тебе поднимать оружие против русских, но ты не послушался и может быть для собственной гибели. Но я и теперь советую прекратить войну. Если этого не хочешь, так по крайней мере не забудь того, что теперь скажу. Да будешь ты проклят Богом и Великим Пророком его, если когда-либо ты или твои мюриды вздумают грабить мусульман, хотя бы покорных русским. Да будешь ты проклят, если сделался имамом не из чистой ревности к мюридизму, а из властолюбия и корыстолюбия. Да будут прокляты и те, которые окружают и слушают тебя не как истинные мюриды, а из жадности к добыче и кровопролитию или из других видов».
Вышеприведенные слова многих горцев привели в неописуемый трепет и в ближайшую ночь слышались громкие рыдания и неистовые молитвы раскаявшихся в собственных неблаговидных деяниях. Затем Джамалудин Казикумухский принял клятву на Коране от 200 вернейших телохранителей имама Шамиля, не только в том, что они будут добросовестно охранять имама Шамиля, выполнять все предписания шариата, осуществлять молитву от 5 до 20 раз в день, но и «не увлекаться корыстолюбием, не заниматься грабежом и разбоем». В заключении прапорщик князь И.Д.Орбелиани сообщил, что по смутным слухам, к которым относился с большим недоверием, чеченцы также проявили некоторое раскаяние. Возможно, что всю захваченную у ногайцев домашнюю скотину во время удачного набега в окрестности крепости Кизляр, вернули «исключая пропавших несколько штук скота и лошадей». Как-бы там не было, но в дальнейшем менее значимые наибы, не уровня Ахверды-Магомы и Шуаиб-муллы организовывали и не раз набеги, с целью захвата караногайских стад.
Таким образом, в теократическом имамате огромным уважением среди простого народа пользовался богослов Джамалудин Казикумухский. Он открыто осуждал войну против России и решительно осуждал присвоение чужого имущества, что во многом так и осталось благим пожеланием среди наиболее активной части горского общества, подчинив своим интересам большинство. Его миролюбивые идеи были близки не такой уж и малой части горцев, поэтому с ним считались, но за внешним проявлением почтения лидеры мюридизма продолжали следовать заветам Магомета Ярагского, который придал традиционной набеговой системе религиозно-идеологическое обоснование.
Продолжение следует. Подписывайтесь на канал, ставьте лайки, будем вместе продвигать честную историю.
