Егор думал, что добравшись до Калормени, они сразу же поедут к ведьмам, но Таисия потащила его в торговый центр.
– И что нам там делать? – скривился парень. – Может, зайдём в какой-нибудь ведьмовский магазин? Прикупим котёл, зелье и колдовского кота.
– Ты Гарри Поттера перечитал? Думаю, у современных ведьм другие методы.
– А кто это? Не знаю такого писателя.
Таисия закатила глаза, но ответила:
– Когда разберемся с нашими проблемами, подарю тебе книгу. Будешь просвещаться. Знаешь, у нас предчувствие, что ведьмы нас тоже пошлют куда подальше, как сделали язычники и буддисты. И спасибо, если не попытаются убить.
– А в магазин нам зачем? Хочешь задобрить их подарками?
– Если от нашего путешествия не будет пользы, так пусть будет хотя бы удовольствие. Я собираюсь купить купальник и провести остаток дня на море. И пусть Верена провалится в тартарары. А ещё планирую купить винишка и отключить телефон. Но перед этим подбодрить Джезарета фотками в купальнике, а то он мне уже весь мозг вынес.
– Хороший план, – Егор поднял вверх палец. – Надеюсь, ведьмы нас не хватятся.
– Я умею извиняться и говорить добрые слова, так что переживут. Повторю, что, скорее всего, нам откажут в помощи, и надеюсь, хоть вежливо.
Егор устроился на пуфике в торговом центре, готовясь к долгому ожиданию. Он поразился, что в магазине не было продавцов-консультантов, только кассиры. Не подошедшая покупателям одежда планировала по воздуху, возвращаясь на место.
Таисия пробыла в примерочной пять минут и двинулась к кассам.
– Быстро ты, – с уважением сказал Егор.
– Быстро? – удивилась Тая. – Да я в основном фоткала купальники для Джеза. Надеюсь, он смягчится. А что выбирать? С моей фигурой идёт всё.
– Я тоже надеюсь, что Джез подобреет, – хмыкнул телохранитель. – Когда всё закончится, хочу пойти в школу полиции и работать с ним и с Чайной. Надеюсь, Чайна даст мне рекомендации.
– Я попрошу его, – заверила Таисия. – И не думай, что Джезарет – деспот. На самом деле, он замечательный и добрый. Просто все время беспокоится обо мне. Наверное, служба в полиции даёт отпечаток.
Егор кивнул, но не стал ни соглашаться, ни возражать.
Рядом с морем они увидели небольшой рынок, и закупились свежими фруктами. Долго плескались в море вдвоём, затем вылезли на берег и растянулись на пледе, который также купила Тая.
– Хорошо как, – выдохнул Егор. – Не могу поверить, что где-то есть город, который надо спасать. В детстве я мечтал быть суперменом или на худой конец человеком-пауком.
– А сейчас приходится спасать мир по-настоящему. Что, не понравилось?
– Нет, не люблю унижаться и клянчить. И почему мы такие слабые? Почему не можем ничего противопоставить какому-то мудаку?
– Не знаю, друг. И понятия не имею, почему во все это ввязалась.
– Ого! Ты назвала меня другом, – воскликнул Егор. – За это стоит выпить.
– Но сначала надо намазать тебя кремом от загара.
– Опять ты становишься взрослой занудой, – проворчал парень.
– Просто не хочу возиться с твоей обгоревшей спиной. Я тебе не мамочка и не медсестра.
– Ладно-ладно, с тобой спорить себе дороже.
В тот день они еще долго купались и загорали. И поужинали в приморском ресторане на пирсе, заказав жареную рыбу с овощами и бутылку белого вина.
– Я никогда не купалась в море ночью, – вдруг призналась Тая. – Всегда боялась утонуть.
– Так в чем же дело? Я плаваю, как собака – вытащу, если пойдешь ко дну, – усмехнулся Егор.
– Да нет, давай закажем такси и поедем в гостиницу. Завтра нам надо быть максимально красноречивыми и убедительными. А для этого придется выспаться и протрезветь.
– А если это твой последний шанс искупаться в море ночью? – Егор погладил руку Таисии. – Если скоро все закончится? Ведьмы помогут найти злоумышленника, а ты через год выйдешь замуж за Джеза, родишь киндера и... И все. Твоя жизнь закончится. Не будет больше теплых волн и красного вина в ресторанчике.
– Ты умный не по годам, – усмехнулась Тая.
– Поколение Тик-тока, – хмыкнул телохранитель.
– Идем на пляж, тик-токер.
Егор и Таисия плескались в теплых волнах. Оба визжали от счастья. Брызгались, соревновались, кто дальше заплывет, в шутку топили друг друга. Так продолжалось до рассвета.
Они сидели на автобусной остановке и ждали первую маршрутку в гостиницу. Тая уже перебрала все номера такси, но ни на одном ей не ответили.
Егор мерил шагами небольшую площадку, Тая же сидела, безучастно уставившись в темноту.
Наконец, парень остановился и присел рядом. Стянул с себя куртку и укутал Таисию.
– Перед рассветом всегда зябко. Если хочешь плакать, плачь. Я отвернусь или могу и вовсе отойти подальше.
Тая покачала головой:
– Нет смысла рыдать. Тем более что все закончилось хорошо. Чайна может тобой гордиться – ты справился с поручением на отлично. Если бы не ты, этот взбесившийся монах меня бы убил.
– Он сумасшедший наркоман, накурившийся травы...
– Знаешь, я много чего повидала, работая в психологическом центре. Мужья пытались отравить жен, родители убить своих детей, а уж про разборки за наследство между родными братьями и сестрами и говорить нечего. Но одного я никогда не пойму – бессмысленной жестокости без мотивов. Когда здоровый и адекватный человек творит зло просто потому что может. Потому что он сильнее.
Егор придвинулся ближе, положил руку на плечо Таисии:
– Ты сама пережила подобное?
Тая усмехнулась:
– Да... Хотя сейчас, спустя двенадцать лет это кажется мне лишь глупым розыгрышем. Жестокой шуткой. И я даже почти простила Джезарета, потому что он был тогда сопляком, которому очень хотелось выделиться на фоне Ветра.
Представь себе двух друзей. Один – харизматичный и накачанный, душа компании. Другой – лишь его бледная тень. Андрей ходил хвостом за моим братом и в то же время завидовал. Думаю, поэтому он отыгрался на мне, выместил свои обиды. Я хорошо помню тот июльский день, ведь на следующее утро Ветер исчезнет навсегда. И лишь изредка будет посылать письма из Водяновичей, как потом выяснится – поддельные.
Мы сидели на рельсах, и я была счастлива. Солнечный свет заливал все вокруг. Рядом – преданные друзья и мальчик, в которого влюблена. Я окончила школу и вот-вот поступлю в вуз, где смогу выбрать любую специальность. Даже если не наберу достаточно баллов, родители оплатят. В наушниках играет любимая группа, и кажется, что передо мной открыта любая дверь.
А потом все схлопнулось в один момент. Один момент, который изменил мою жизнь. Брат пропал без вести, а друзья умерли, не дожив и до восемнадцати лет.
Однажды Джезарет протянул мне руку и предложил пойти за ним в лес. Пообещал показать интересное место.
Я тогда не верила ни в бога, ни в чёрта и тем более не верила в поутри. И пошла за Джезом в предвкушении того, что он со мной сделает в лесной чаще. Пошла, несмотря на недовольство брата. Я же не маленькая девочка, имею право уединиться с парнем.
Шли мы достаточно долго. Солнце скрылось, чему я очень удивилась – по радио передавали прекрасную погоду. Я тогда не знала, что в вотчине поутри всегда сумеречно.
Мне стало не по себе от вида искореженных деревьев. И от давящей тишины, ведь в том месте не поют птицы, и даже нет насекомых и мелких зверьков.
Мы пришли, и я забыла о долгожданных поцелуях. Захотелось спрятаться.
Я хорошо помню вековые деревья, лесное кладбище с двенадцатью могилами и памятную стелу, оскверненную вандалами.
Нехорошее выморочное место.
Помню, как спросила Джеза, зачем он меня сюда привел. Что хотел показать?
Тот не ответил. Вместо этого поцеловал и расстегнул несколько пуговиц на кофточке.
И, конечно, я забыла о своих страхах. Пока мы целовались, Джез успел почти полностью меня раздеть. Сразу скажу, что до этого он не удостаивал меня своим вниманием. Да и общался в основном с Ветром. Это была моя первая и безответная любовь. А тут вдруг позвал за собой. Завел в чащу и так сладко целовал... Конечно, я поплыла...
Помню, как осталась в одних трусиках и гетрах. Джезарет сжал мою грудь пальцами, затем нежно прижал к себе.
Я прошептала:
– Хочу быть с тобой. Может, будем встречаться?
И почувствовала, как его руки напряглись. Парень отшатнулся, как будто я сказала что-то ужасное. Его зрачки расширились, губы побелели, и вид был такой, будто вот-вот убежит, бросив меня одну в лесной чаще.
Так Джез и поступил.
Он вдруг гортанно рассмеялся:
– Встречаться? С такой уродиной? Да я просто хотел тебя трахнуть. Но, извини, что-то не стоит.
Я схватилась руками за дерево:
– Что ты несешь? Я же тебя люблю и всегда любила.
– А я тебя не люблю. Хотел воспользоваться младшей сестренкой друга. Оказать ему услугу, сделав тебя женщиной. Но нет, ты не в моем вкусе. Пока-пока, телочка!
Я подбежала и в бешенстве его толкнула:
– Сам ты урод. Вот расскажу брату все, он не будет с тобой общаться. И никто в нашей компании тебе руки не подаст. Ненавижу!
Андрей нахмурился:
– А ведь и правда, можешь нажаловаться. Тогда я сделаю так, что тебе будет стыдно ему рассказать, – с этими словами парень сунул мою одежду в свой рюкзак, развернулся и ушел.
И только вековые деревья услышали его издевательский смех и обидные насмешки.
А я пошла через весь лес в одних трусиках и гетрах. Затем долго сидела в кустах, дожидаясь темноты, ведь меня на районе знала каждая собака. Представь, какой позор: голая «эмочка».
Не хотела я рассказывать брату, да он сам догадался, увидев мои руки, расцарапанные ветками, и заплаканные глаза.
Думала, что пожалеет и утешит. Но нет, лишь вздохнул:
– Да как же вы достали меня, детишки. Совсем ума нет. А ты сама виновата – нечего было идти в лес за этим придурком. Знала же, что он или поиздевается или изнасилует.
– Да не знала я! Я его люблю! Я покончу с собой!
– Как же ты достала своими розовыми соплями и перепадами настроения. То люблю, то ненавижу. Пора взрослеть! Ты уже не девочка с челкой и в берцах. Ты – будущая абитуриентка. Иди, залезь на подоконник. Завернись в плед, поплачь и выкури сигаретку. А на следующий день найди себе новый объект воздыханий.
– Ах ты... Твою сестру бросил голой в вотчине поутри твой лучший друг. И ты говоришь: возьми сигаретку, как будто это изменит прошлое. Как будто сотрет сам факт моего унижения.
– Тая, не надо...
– Да пошел ты, братец!
Я закрылась на ключ в своей комнате и легла спать. Больше я не плакала и даже бросила курить. И не открыла, когда утром Ветеринар стучал и просил поговорить. Я же не знала, что больше никогда его не увижу. Что мой талантливый и неординарный брат забьется в глухую деревню, где будет лечить коров, присылая редкие письма.
Лишь через двенадцать лет я поняла, что все это – фикция. Что деревни не существует, да и письма писал вовсе не он.
А тогда я резко повзрослела. Отдалилась от компании, засела за учебники, сдала экзамены на факультет психоанализа. А там и лето закончилось. Осень принесла новую жизнь и смерть. В тот страшный ноябрь две тысячи седьмого года по разным причинам погибли трое моих друзей.
Егор поежился:
– Какой ужас. Будто в фильме «Пункт назначения», где нелепой смертью умирают друзья один за другим.
– Я все двенадцать лет думаю, почему я? Почему я осталась жива?
– Ты и Джезарет, – уточнил Егор. – А еще твой брат, ведь нет доказательств, что он мертв. И все же Ветер – ублюдок, еще похуже Джезарета. Предал родную сестру...
Тая тихо засмеялась:
– Я уже почти не злюсь на них. Вспомни, что мы были тогда подростками. Глупыми и странными.
– Но это не отменяет мерзости и подлости их поступков. Джез хоть попросил у тебя прощения?
– Попросил... Это было через два года после случая в лесу. Мы больше не виделись, и я совсем забыла о нем, потому что начала встречаться с другим мальчиком, третьекурсником с факультета судебной медицины.
Шел снег, мы с подружками выбежали после лекций в университетский двор и решили поиграть в снежки. Я уже выглядела совсем по-другому, удивляюсь, как Джез меня вообще узнал. Норковая шубка (спасибо родителям), кожаные сапожки на каблуке, красный шарф, волосы пепельного цвета и нюдовый макияж. От девочки-эмо не осталось и следа. Ей на смену пришла студентка элитного вуза.
Мы кидались снежками, как сумасшедшие, не жалея дорогих шубок. Одна подруга совсем разозлилась от града ледяных стрел.
Подбежала и толкнула меня. Я свалилась прямо в сугроб и беспомощно барахталась, как вдруг две сильные мужские руки подняли меня и поставили на ноги.
Джезарет вернулся.
Он не спрашивал, как мои дела. Он не спрашивал, когда я видела в последний раз Ветеринара. Не спрашивал о причинах смерти друзей.
Лишь поцеловал в холодную с мороза щеку. Затем обнял и прошептал: прости. Так мы и стояли под падающим снегом.
А потом он опять исчез.
– Ну и дурак, – вздохнул Егор.
– Смотри, маршрутка едет. Спасибо за куртку.