Внезапное оцепенение овладело Семеновым, он остановился, не в силах сделать и шага, просто стоял и смотрел, как сокращается расстояние между ними. Олег тоже не шевелился, Эдуард чувствовал напряжение, исходившее от приятеля. Почему-то в голову лезли совсем уже нелепые мысли, за доли секунды он успел подумать, как давно не был у родителей, что так и не смог сказать Ольге, насколько та была ему дорога, просто отпустил к другому, просто отдал единственную, даже не попытавшись ничего исправить. Перед глазами, подобно часто меняющимся кадрам, возникали картины былой жизни настолько полные, что он вдруг осознал то, что не понимал до этого момента, словно почувствовал, что время «репетиции жизни» прошло, и если судьба, или кто там в ее обличье, позволит, он больше не будет тратить время на самообман.
- Смотри, - прошептал Олег.
Две собаки дворянской породы остановились в шаге от мужчин. Одна из них, пегая в буроватых подпалинах, с тусклой, свалявшейся шерстью, подошла ближе. Вся ее поза - широко расставленные ноги, опущенная голова, тяжелый взгляд, приоткрытая зловонная пасть – вызывали смешанное чувство ужаса и омерзения. Впрочем, она не рычала, никаких звуков, кроме тяжелого дыхания, слышно не было. Вторая же, с золотистой шерстью, блестевшей даже при лунном свете, смотрела на мужчин с интересом. Она держалась поодаль, но было заметно, что готова сорваться в любой момент.
- Ви-та-ли-на, - ни то пропел, ни то прошептал Семенов. Он и сам не понимал, зачем это произнес, но молодая собака вдруг подошла к нему и лизнула ладонь. Старая же в ответ издала протяжный хрип и тоже сделала шаг к руке Эдуарда.
- Ну вот и славно, - уговаривал их детектив, - мы здесь для того, чтобы спасти Алену.
- И не дать Алле совершить непоправимое, ведь в вашу бытность таких обрядов не случалось, не так ли?
Пегая псина согласно тявкнула и, развернувшись, бросилась сквозь кусты к спрятавшейся за зеленью постройке, детективам ничего не оставалось, как направиться следом.
- Интересно, что это за дом, на жилое помещение не похоже, для сарая слишком большой, да и зачем столько окон?
- Амбар, овин - мало ли что крестьяне строили раньше, - ответил Олег, роясь в карманах. – Вот, возьми, все же лучше, чем ничего. – Это был перцовый баллончик.
- В этот раз без магии?
- Как пойдет, ты не спеши, давай хоть осмотримся, - сказал он и потянул дверь на себя.
В темных сенях пахло травами и затхлостью, из-за двери, ведущую внутрь слышались приглушенные голоса.
- Поют? – тихо спросил Эдуард, и словно в ответ о его ногу потерлась собака, словно подталкивая к стене. Над земляным полом пробивался лучик света.
Теперь он мог разглядеть то, что происходило внутри, и это ему не нравилось. Вдоль стен на лавках сидели женщины, похоже, они пряли, во всяком случае, в книжках его детства именно так рисовали работниц за веретеном.
В середине довольно большой комнаты у столба был привязан мужчина. Он сидел, низко опустив голову, а две женские фигуры обматывали его, подобно клубку.
Пряхи вдруг отложили работу и одна за другой стали подниматься с лавки. Раздалось протяжное пение, под которое они потянулись к ведру в темном углу комнаты, опуская туда свои веретена. В этот момент пегая собака с лаем отворила дверь и бросилась к противоположной стене, прикрытой ширмой.
