Ронг с трудом сел на кровати. Его сильно шатало, мутило. Было желание лечь. Но лежать он уже тоже больше не мог.
Когда он сел, то понял, насколько затекло все его тело. Болела спина, руки, ноги.
Не привык он к бездействию. Всегда стремился к чему-то с самого детства. Остановка для него была смерти подобна.
И сейчас, не смотря на огромное желание лечь, он сидел. Она она начал растирать ладони, проводя пальцами по другим пальцам, после растер руки, немного нажимая на них. Растер до локтей. И тяжело вздохнул. Тяжесть наваливалась на все тело с каждой минутой, но он не сдавался. Осторожно поднял руки и развел в стороны. Ему даже показалось, что услышал, как хрустят кости кости в плечах и ключице. Но, казалось, что даже это небольшое упражнение немного сняло напряжение в спине.
«Значит, все правильно», - подумал он.
Ронг не привык к тому, что нужно ждать лекаря. Не в такой семье он рос. Лечился он в детстве по простому – отварами, растираниями, да молитвами. Поэтому, когда в комнату вошел лекарь в сопровождении двух медицинских сестер, очень удивился.
- Это очень хорошо, что вам лучше. – Сказал лекарь улыбаясь. – Однако спешить не стоит.
- Мне лучше, когда я шевелюсь. – Слабо ответил Ронг.
- Это хорошо. Вам помогут медсестры сделать все правильно. Но сейчас вам нужно отдохнуть. Господин следователь сказал, что вы должны сегодня быть в сознании и бодры. Что-то важное произойдет.
- Что произойдет? – Спросил Ронг.
Медицинские сестры осторожными, но достаточно требовательными движениями уложили его на кровать и укрыли одеялом. После Ронгу дали отвары и он уснул.
Но в следующий раз он проснулся не сам. Его разбудили. И даже усадили. После лекарь и медицинские сестры ушли, а в комнату зашла старшая сестра его жены Гонконг.
- Добрый день. Как вы себя чувствуете? – Спросила она, опускаясь на стул у кровати.
- Уже лучше. Скоро буду бегать. Вам не стоило беспокоится и приходить. Я уже сказал следователю из тайного сыска, что ваша сестра тут ни при чем. Она никак не могла отравить меня. у нее не было никакой возможности.
- Мне известно это. – Спокойно ответила Гонконг. – Она… совершала ошибки… но на такое не способна.
- Тогда почему вы тут?
- Вам трудно говорить. Я вижу это. Поэтому просто выслушайте меня. сегодня будет семейное собрание. Будет мой отец. Братья. Я. И ваш отец и деды. Суд соберется что бы решить судьбу моей сестры. По обвинению в отравлении…
- Но я же сказал…
- Не перебивайте, прошу вас. Она признается в том, что сделала это.
- Как? – Удивился Ронг.
- Но это не значит, что она делала это. Вы стали частью плана против императорской семьи. Ваше отравление спланировано предателями. И вы попались. Не смотря на признание моей сестры, следствие не будет окончено, так как тайному сыску известно, что Юнру тут ни при чем. Но сегодня ее будут обвинять. И это… будет тяжело. Вы должны будете простить ее. Для того… что бы она жила. И не станете расторгать брак.
- Вы ее заставили признать вину в том, чего она не делала? Не смотрите на меня удивленно. Только вы могли. Никто бы другой не смог ее заставить.
- Странно мне слышать это после всего. Скорее всего вы просто неверно понимаете, что между мной и сестрой произошло. Но… вы сделаете то о чем я вас прошу?
Ронг молчал. Ему было тяжело смотреть на Гонконг. он очень устал. И… ему было неприятно нахождение этой прекрасной девушки рядом…
- Вы обвинили свою сестру.
- Да. Но вы поймете, что это малая жертва. Иначе погибнут все. И ваша сестра в том числе. Она мужественно приняла то, что ей нужно сделать. И мужественно выдержит все.
- Я все сделаю. Она будет жить и останется моей женой.
- Хорошо. Если с этим делом разбирается семейный суд, то никто не может вмешиваться. Ваш отец после заявит, что больше расследование не требуется. И все будет окончено.
- А после…
- Настанет день и вы будете рассказывать перед императором, возможно даже перед министрами о том, что ваша жена отравила вас. И вы будете клясться что это так. Сейчас отдыхайте.
Гонконг встала и отправилась к двери.
- Я бы никогда не стал бы подталкивать свою сестру или брата к подобному признанию. – Сказал тихо, но уверенно Ронг.
- О! Поверьте, вы ошибаетесь. Ведь еще два дня назад я бы сказала уверено то же самое. А того, кто посмел бы возразить мне в этом, убила бы. Но жизнь… она жестока.
Гонконг быстро ушла. Никто не знал, как больно ей было. Она никому не показывала этого.
Когда все собрались в саду, в беседке, Гонконг видела, как удивлен ее отец и братья. Она видела, как они не верили в те гнусные обвинения. Отец даже схватился за меч, готовый убить отца Ронга, который обвинял Юнру.
- Отец! Не надо! – Воскликнула Юнру. – Я сделала это… - Прошептала в конце она.
Но этот шёпот был громче грома. Он раскатился над всеми и каждый его услышал. А отца словно ударил. Он сел на лавку в недоумении смотря на свою младшую дочь. Он смотрел на нее, на свою крошку и не верил в то, что только что услышал. В его глазах словно застыла мольба.
Юнру отрицательно покачала головой, после ее опустила. И сказала громче, но твердо:
- Я отравила своего мужа. Я. Это сделала я.
Юнру посмотрела на отца, после на братьев, а после на Гонконг. Старшая сестра думала, что она спокойно все это перенесет. Ведь это всего-лишь часть плана. Но на самом деле внутри все разрывалось на тысячу частей. Так хотелось крикнуть отцу, что все это неправда. Что его дочь, милая дочь ни в чем не виновата. Не могла она даже смотреть на него. Стыдно было Гонконг поднять на него глаза.
Но Юнру встала прямо, распрямила плечи, подняла голову. Откуда-то в ней появилась сила.
Она посмотрела на своего бледного мужа, который с трудом сейчас даже сидел. Ей было его не жаль. Да, он был красив. Но не любила она его. Не уважала даже. Да и за что? Они просто незнакомцы жившие некоторое время в одном доме.
Она посмотрела на своего свекра. Вот его она ненавидела. И деда тоже. И сейчас Юнру вдруг даже стало жаль, что тут нет ее свекрови. Как хотелось бы ей видеть ее лицо.
- Вы превратили мою жизнь в ад. – Сказала она свекру. – Никогда и нигде не терпела я больших унижений и оскорблений, как тут. Раньше никто и слова дурного не говорил мне. А вы… вы не только унижали меня словами, вы меня били. И обратились со мной хуже, чем со свиньями в своем сарае. Никогда не прощу я вам этого!
Она уже кричала на них.
- Этот брак ловушка! Ловушка из которой не выбраться! И убейте меня и я буду свободна! Свободна от вас!
- Все. Хватит. – Тихо сказал Ронг. - Юнру ты вернешься в свой дом. Останешься моей женой. Но видеться с тобой мы не будем. Я знаю, что с тобой здесь поступили несправедливо. Но в том и твоя была вина. Все помнят что было. никто не забыл. Я прощаю тебя. Живи дальше. Отец, сегодня же реши этот вопрос. Наша семья должна сохранить свое достоинство. И семья Цзун так же. Мы забудем про эту историю.
Ронг с трудом встал:
- Окончено. Все идите по домам.
- Сестра, ты проводишь меня? – Спросила Юнру.
- Гонконг сама сейчас болеет. И прийти ей стоило больших сил. – Сказал отец. – Я сам провожу тебя.
Гонконг понимала, что спорить бессмысленно. Она поклонилась и быстро покинула чужой дом. Ронг вернулся в кровать. Его впечатлила Юнру. На самом деле, если бы она действительно его отравила, в этом не было бы ничего удивительного.
«Но скорее всего, она бы отравила не меня, а моих родителей. Она их просто ненавидит!» - подумал он и уснул.
Гонконг не скоро узнает о том, о чем говорили Юнру и отец. Она вернулась домой и закрылась в своей комнате. Не хотела никого видеть. особенно Аю. В последний момент он принял решение, что никто не должен знать о том, что сегодня Юнру скажет неправду. Никто. Ни ее отец, ни мать, ни, тем более, семья Ронга.
И сейчас Гонконг казалось, что она его просто ненавидит. А еще больше она ненавидела себя.
Вечером к ней в комнату постучали. Гонконг, когда открывала, уже знала, кто за дверью. И не ошиблась. Младший брат ее мужа.
- Донгмеи сказала, что ты заперлась. – сказал он.
Гонконг ничего не ответила и села в кресло. Сидела прямо. Но на Аю не смотрела.
- Я знаю, что ты сейчас ненавидеть и себя и меня. – Сказал он. – Но ты знаешь, что другого выхода не было. Просто прими это.
- Речь не про твою сестру. И ты не уговаривал свою сестру на подобное. Ты не понимаешь, что чувствую я.
Аю задумался.
- Я не могу тебе рассказать тайну. Но мне так же есть в чем себя винить в отношении моей сестры. – Сказал он и сел напротив. – Киую… у нее было больное сердце. И не было полноценной жизни. Наша жизнь в Запретном городе отличалась от жизни других детей. Но у нее не было даже этого. Она не могла долго ходить, иначе у нее болело сердце. Даже сидеть иногда ей было больно. Но больше всего она хотела жить. И больше всего мы хотели, что бы она жила.
- Ронг знал это? – Спросила Гонконг.
- Да. Его предупредили с самого начала обо всем. Матушка очень любила Киую. Хоть та и не была ее дочерью, но она никогда не разделяла нас. И очень ее любила. И мы ее любили. И матушка хотела, что бы Киую познала все радости жизни. И даже любовь. Ронг… красавец. Очень обаятелен. Матушка его нашла. И он легко влюбил ее в себя. Моя сестра была так счастлива. И мы были счастливы за нее.
- Это и есть тайна? – Спросила она.
- Нет. Только ее часть. – Сказал он. – Есть то, о чем ты никогда не узнаешь. Только если случайно. Но… по прошествии стольких лет это маловероятно. Но скажу тебе так, моя сестра была счастлива. Но все же, в этой семье она страдала. Действительно страдала. Ронг рядом с нами, потому что он и сам полюбил Киую. И был ей опорой и защитой, был ее отрадой. И это единственная правда во всей этой истории. То, что они любили друг друга.
- Они обижали ее как и мою сестру? – Спросила Гонконг.
- Не так. Но… что-то было. точно было. Я не имею доказательств. Но я знаю. И еще я знаю, что в нужный час Ронг защитит твою сестру. Не позволит ее казнить.
- Но это пятно никогда не будет смыть, так ведь? – Спросила Гонконг. – Даже если виновные найдутся, для Юнру ничего не измениться. Она так и будет отравительницей. Я только там это поняла…
- Скорее всего так и будет. Но разве это что-то поменяет в ее жизни? Из этого брака им обоим не выбраться. Но… Юнру это заслужила. А Ронг не хотел больше жениться. Так что, все вышло, как вышло. Ты должна взять себя в руки. Ты напугала Сюин. Она не понимает, что происходит. Никто не должен подумать о том, что у нас что-то случилось.
Гонконг кивнула.
Она отправилась в комнату дочери, которая лежала на кровати и была обижена. Когда вошла мама, то сделала вид, что спит. Гонконг просто легла рядом и обняла ее. вместе они и уснули.
***
Мать Ронга причитала без остановки о том, какая же Юнру непорядочная змея. Ронг молча терпел, он очень устал. Он слабо возражал, но матушку было не остановить.
- Ох уж и семейка! И в императорскую семью пробрались! Да от таких чего угодно можно ожидать! Это же надо…
Матушка продолжала говорить, а Ронг понял, что от болтовни его матери может случится много бед.
- Замолчи! – Сказал он тихо, но таким тоном, что матушка замолчала и удивленно посмотрела на сына. – Никогда и никому ты не расскажешь о том, что случилось. Никогда и ты и слова дурного про Юнру не скажешь. Никому.
- Сынок, ты просто переволновался. Ты не должен ее жалеть…
- Этим ты и отличаешься от остальных. – Сказал он. – Эта история – черное пятно на чести нашей семьи. Не семья Цзун пострадает, а мы. Потому что Юнру в нашей семье. А у них в семье она была другой.
Мать обиделась на сына. Она так хотела быть придворной дамой, а сын ее носом тыкнул в то, что она не такая.
- Они ее такой воспитали!
- Я же понимаю, что вы ее обижали. Она ненавидит вас. Я видел это сегодня. И видел это раньше. Ты хочешь быть такой как другие? Ходить на чаепития и устраивать их самой? Хочешь, что бы твоя дочь вышла замуж за достойного мужчину? А сын за порядочную девушку с высоким положением? Если хочешь, то ты будешь молчать и забудешь об этой истории. Никто не узнает.
Матушка задумалась. А после кивнула.
- Хорошо. Я буду молчать. Никто не узнает. Ради нашей семьи.
- Да. Ради нас. Мы многого добились. Не рушь это.
Мать сдержит свое слово. Да, ей хотелось рассказать о том, какая у нее невестка. Но все же, будущее детей, да и ее собственное будущее, беспокоили ее намного больше. В итоге, вся семья решила забыть про эту историю, и сделать вид, что никакой Юнру тут и в помине никогда не было.
Ронг шел на поправку. И он много времени проводил в раздумьях.
Слова Гонконг задели его. Он попался. Что это значило? Кто его собирался использовать таким низким способом?
Ронг не понимал.
Он сам использовал других. Использовал их симпатию к нему, их любовь к нему, их страсть к нему.
А тут, кто-то незаметно подошел настолько близко, что смог отравить его. И Ронг даже не представлял, кто мог это сделать.
Ронг выздоравливал медленно. Больше всего он рвался на службу, но лекарь не разрешал, чем ужасно раздражал его. И, если бы не мать, то и слушать лекаря не стал бы. Вернулся бы к службе, начал бы тренировки. Но мать горой стояла у дверей и не отпустила сына. Пришлось ему долечиваться.
- Братик, ты такой упрямый иногда. – Смеялась сестра. – А против матери и слова не скажешь!
- А ты скажешь? Уважение к родителям и к семье – это залог счастья. Иначе будешь как моя жена вторая.
Сестра обиделась. Но больше так не шутила. Быть как Юнру она не хотела.
Когда лекарь разрешил Ронгу возвращаться на службу, то тот от счастья готов был заплясать. Он тут же оделся, собрался и приказал седлать коня.
И он даже не догадывался, что для того, что бы разгадать загадку, ему нужно было просто покинуть дом и выйти на улицу. Иногда ответы сами сыпется на голову.