Пришел июнь - время «земляничной» луны. Ее еще называют кровавой, но лучше уж пусть будет земляничной - крови и так хватает. Считается, что земляничной оттенок луна обретает в период сбора ягод –в том числе и земляники, отсюда и название. Лучше всего ее видно в Северной Америке. На том континенте у луны как-то особенный отлив. Здесь же она просто нависает над городом так низко, что кажется еще немного и завалится на старые черепичные крыши. Предприимчивый «торговец впечатлениями» по такому случаю установил сразу три телескопа у главной площади, слева дворца короля Энцо.
В тот вечер мы ждали Роузи привычном баре, на улице, за тем же столиком, что и в эпизоде с Феррари. Через несколько дней Роузи уезжает домой в Калифорнию. Мати сидит напротив, но смотрит чаще куда-то вдаль, то ерзая, посматривает на экран телефона. Надеется, что она вот-вот появится или напишет. Влюбился парень. Она девушка необычная. Полное имя – Розалия. Отец сицилиец, мама американка. Отсюда эти темные, густые, вьющиеся волосы, зеленовато-серые глаза, темные длинные ресницы и аккуратные дуги изящных бровей, высокий лоб, четко очерченные губы, по-детски пухлые и румяные щечки.
Когда она впервые пришла на курсы итальянского – было ощущение, что торнадо принесло ее сюда вместе с домиком из Канзаса. Не хватало только волшебных башмачков, романтичного платья с рукавом фонариком, Тотошки и дороги из желтого кирпича. Её движения - плавные, слегка замедленные. Когда ей задавали вопрос, она будто оставалась наедине с собой на мгновение, словно сама себе повторно задавала, потом возвращалась с ответом и неизменной обворожительной калифорнийской улыбкой, рекламирующей одновременно дантиста и курорты западного побережья. Тихоней ее назвать было нельзя. Не зря я говорил, что ее принесло торнадо. Сицилийская кровь все-таки текла в жилах. Тихони «до упаду» по ночам не танцуют, Апероли не пьют, курением травянистых растений не балуются. Тургеневской девушкой тоже не назовешь. Мы даже сверили описание образа героини Тургенева. Некоторые черты совпали. Роузи это сравнение понравилось. На самом деле она была больше похожа на дитя-цветов. Слегка задумчивая, немного застенчивая, временами загадочная и безусловно милая. Она была музой в первую очередь. А музы – существа неземные.
Не удивительно, что Маттиас места себе на находил. Ведь время уходит, а он не может провести с ней эти дни. Переживает, что любит сильнее, что возможно никогда больше не увидятся. Эти переживания так знакомы, словно видишь самого себя. Видимо влюбленные люди болеют одинаково. Вероятно, влюбленность – одна из немногих болезней, от которой не хочется лечиться, да и не надо. Увы, она проходит сама собой. У кого-то вырастает в патологию, у кого-то на нее выработается иммунитет, самое грустное, что с каждым новым разом заболевание протекает легче, без тех симптомов радостного сумасшествия, что одолевают в первый раз.
В из бара неслись звуки рокабилли – живьем играл местный бенд. На этот концерт мы и ждали Роузи. Под такую музыку она скоро будет ехать по калифорнийскому побережью, а может быть Матти когда-то будет ехать к ней или с ней в кабине старого пикапа. И морской ветер будет играть волосах. Как я часто говорю – все очень кинематографично.
- Она не придет... Они с сестрой только приехали из Флоренции и устали. Расходимся!
- Теперь можно расслабиться! Хорошо, что ответила и есть определенность!
- Ребята! Извините, но мы уже заносим стулья и столы в бар. – сказал подошедший официант и забрал один из пустующих стульев.
- Теперь точно все! Ну, что поехали по домам? – сказал Матти. Голос у него был грустный. Даже улыбка, что редко сходила с его лица, была грустной.
- Да, погнали! Поздно уже! Не расстраивайся!
- Угу…
Мы отцепили велики и помчались по дороге к главной площади. У Нептуна – самого эротичного Болонского фонтана, наши пути расходились. Путь Матти лежал прямо к двум башням, я собирался свернуть на улицу Независимости. В этот момент мимо нас шустро пронеслись две девушки – у одной из них к багажнику была привязана длинная лента, а на ней держался огромный глянцевый воздушный шар в виде сердца. Это девушка ехала чуть впереди – за ней следовала ее подруга. Они быстро удалялись.
- Матти!Смотри!Это знак! – крикнул я, указывая на сердце начал сворачивать влево. Это был еще один кинематографичный момент - на этот раз очень смешной.
И только я так сказал, девчонка, что ехала поодаль, неудачно выполнила маневр, велосипед повело и земное притяжение притянуло ее к мостовой в метрах двадцати от нас. Матиас остановился, повернулся ко мне и крикнул.
- Нет, Илья!Вот ЭТО знак!
Скрывая смех, я развернул железного коня и поехал обратно. Прежде, чем ржать, надо было убедиться, что девушка в порядке. К ней уже подъехала подруга с сердцем и помогала ей встать. Когда мы подъехали, упавшая звезда уже отряхнулась, схватила велосипед и начала затаскивать его на тротуар.
- С Вами все в порядке? – спросили мы почти в один голос.
- Со мной? Да со мной все великолепно! – ответила она бодрым голосом, стараясь как можно быстрее уехать с места ДТП и сохранить пресловутую «беллу фигуру». На ее фигуре борьба с гравитаций никак не сказалась. Возможно, что пару бокалов обезболивающего она приняла заранее. Надеюсь, что она не приняла наш смех на свой счет. Последнее, что мы увидели это болтающий на багажнике шар в виде сердце.
- Если ты напишешь об этом рассказ, я хочу его прочитать! – крикнул на прощание Матти. Знает меня, подлец. Проехав мимо торговца «лунным светом» и его трех телескопов, он скрылся у двух Башен. «Земляничная луна» все так же нависала над площадью.
