Воскресная трапеза закончилась. Стали убирать со стола. Обычно, по воскресеньям после обеда несколько человек остаются, чтобы навести порядок в церкви и подготовиться к следующей неделе. Чтобы дождаться, когда народ разойдется, а заодно утрясти плотный домашний обед, я вышел во внутренний двор прогуляться вдоль портика в тени кустарников и небольших деревьев. Ходить было тяжело – обилие домашних кушаний сыграло злую шутку. Когда я, отдышавшись, вернулся к столу - наши активные славянские женщины усаживали высокого плечистого блондина в шортах и гавайской рубашке к столу. На шее у него болталась старая пленочная камера. С виду он мог бы сойти за белоруса, от чего мне показалось, что он чей-то сын, внук, зять или брат. Усадили его рядом с моим местом. Суетливы матроны ухаживали за парнем в шесть рук, как за родным. Нагребли тарелку еды, что хватило бы на четверых. Он улыбался и поблагодарил каждую на довольно неплохом итальянском.
- А ты откуда к нам? – спросила одна из хозяек преклонного возраста.
- Я из Теннесси, но живу в Праге – сходу ответил парень, что показался сначала белорусом. Старушка слабо представляла, где находится это самое Теннеси, но Прагу себе представляла хорошо.
- Ааа!Так ты из Чехословакии! – обрадовалась она.
- Можно и так сказать! – ответил блондин, расправляясь с домашними голубцами. Душа у наших дам радовалась при виде здорового аппетита. Он годился им в сыновья, притом был хорошо сложен – статный, высокий, плечистый, глаза серые, густые светло-русые волосы, аккуратная борода и крученные усы. Все смотрели на него с любопытством и донимали вопросами. Таким же заинтересованно-удивленным взглядом он смотрел на окружающий его антураж, словно попал на съемки фильма в духе Кустурицы. Мне же это напоминало суету в курятнике.
- А звать-то тебя как? – стала донимать вторая
- Джо!
- Шо?
- Джо!Полное имя Джозеф!
- Джозеф?
- Да!
- Странное имя! – последовало заключение.
- Господи, да дайте мальчику поесть нормально! Налетели! – возмутила третья дама.
- По-нашему Иосиф – вступила четвертая.
- ААА!Святой Иосиф! – воскликнула первая. – тебя точно Бог послал.
По лицу Иосифа стало ясно, что он и сам не понимает, куда и зачем его Бог послал, но с аппетитом продолжал уписывать все, что даровал ему всевышний. Я с интересом наблюдал, за происходящим. Когда поток вопросов и женского внимания поубавился. Я решил узнать, что Джозеф здесь делает.
- Я писатель! – запросто ответил он.
- Круто! Я тоже! – быстро ответил я, и сам удивился своей наглости. Брови Джозефа приподнялись. Слова мои приятно его удивили. Он вытер губы салфеткой и подсел ближе.
- И что же ты пишешь?
- Маленькие рассказы о своей жизни в Италии. У Диккенса был цикл рассказов – «Путешествие по Италии». Формат путевых заметок мне очень нравится. Возможно, что когда-нибудь они лягут в основу сценария.
- Это очень интересно. Потому, что я преподаю сценарное мастерство.
Тут уже моим бровям было впору приподняться.
- Нам надо с тобой встретиться и пообщаться отдельно. Уверен, что такие встречи не случайны.
- Согласен. А ты сейчас путешествуешь?
- Да, я решил, что за время пандемии очень отдалился от людей, поэтому стараюсь вовлекаться в живое общение. Зашел сюда случайно, хотел спросить, что это за храм, а меня посадили за стол и кормить начали. Такие милые женщины!
- Да!»Хоспитэлити» у них в крови! – подтвердил я.
Вдруг со двора, как «из маминой из спальни» показался наш местный Мойдодыр – Оленька. Невероятно энергии женщина, очень похожая на «Шуру из месткома». Правда в нашем случае ее никто в религиозные активистки не выдвигал – она выдвинулась сама. Задвинуть обратно ее хочется многим – не получается. Когда-то, до проблем со здоровьем, она была музыкантом – играла на скрипке. Всегда казалось, что на скрипке играют натуры тонкие – ангелы от музыки, но нет…Оля человек с ограниченными возможностями, неограниченной наглостью, полным отсутствием такта, и целой упаковкой советов, которых никто не спрашивал. Эти советы она раздавала, как листовки на улице. Разумеется, во всех тонкостях религиозной жизни она разбиралась лучше любого клирика. Поэтому и зову ее «матушка-настоятельница» - за непоколебимую уверенность в своей правоте и привычке настаивать на своем, вопреки разумным доводом. От голоса ее меня корёжит, словно кто-то пытается провести по зубам пилочкой для ногтей. Наше с ней общение было недолгим и, к счастью, прекратилось из непреодолимых культурных разногласий. Оля попросила посоветовать ей хороший фильм – я предложил «Андрея Рублева». Фильм ей не понравился – шедевр Тарковского она назвала «срамотой и грязью» и была, прости, Господи, всюду заблокирована. Конечно, сделал я это нарочно, чтоб избавиться от ее назойливости, да и за Андрея Арсеньевича обидно, и так ему при жизни досталось. К тому же в этом году 90 могло исполниться.
- Так, ты откуда басурманин? – обратилась Оленька к Джо на русском, сердито окинула его целиком и не увидев крестика у него на груди. – Крест-то где? Почему крест не носишь? ТЫ крещенный вообще?
Я пытался быстро перевести ему, чего дама от него хочет. Джо отвечал, что он не крещен, но его брат православный христианин. Олю его ответ, не удовлетворил, и она, нависая над ним, как следователь из небесной канцелярии, продолжила допрос. Все это проходило в шуме других разговоров, из трапезной взад-вперед сновали сестры-хозяйки, унося грязную посуду и возвращаясь с чистой.
- Так! Значит сейчас идем тебя крестим! Покупаешь Евангелие и читаешь молитвы – утренние, вечерние, акафисты. Надо молиться – без молитвы ничего не будет. И в шортах в церковь заходить нельзя, понял?
- Оля, он тебя не понимает – попытался вставить я, но тщетно. С еще большим религиозным пылом, она стала обращать бедного Иосифа из Теннесси в Православие. Краска «испанского стыда» стала заливать мне лицо.
- Оль, да дай ты парню поесть спокойно. Он же правда тебя не понимает. – начали возмущаться сердобольные женщины.
- Все он понимает! Я ему сейчас все объясню! – отрезала уже почти Святая Ольга.
- А у нее серьезные аргументы – сказал Иосиф, повернув ко мне голову и слегка улыбаясь. Матушка настоятельница не унималась.
- Да? Понимаешь? Так вот – Молитва и Причастие! Понял? И тогда все, что ты ищешь, чего хочешь Господь тебе даст, понял мой хороший? – и при это по-матерински погладила Иосифа рукой по голове. Затем развернул ходунки и двинулась в сторону уборной.
- Будь здесь – никуда не уходи! – наказала она обернувшись и медленно переступая вышла из трапезной. Такой момент упускать было нельзя.
Вряд ли Джо подозревал, какая благодать на него только что пролилась и что вслед за голубцами судьба, через Олю подарила ему путь к спасению души. Он на удивление хорошо держался, хоть и не совсем понимал, что от него хотят. Пока Оля отсутствовала мы обменялись телефонами и договорились встретиться позже, в менее религиозной обстановке. Еще раз поблагодарив всех, он ретировался, покуда до огня и меча не дошло. Когда Оля вернулась мы уже убрали обеденные столы и посуду.
- А где Иосиф? – раздосадовалась она.
- За Марией пошел! К Крещению готовиться! – сказал я про себя. Но вслух озвучивать шутку не стал. У Оли все-таки крепкие связи с небесной канцелярией, а чувство юмора хромает. Так хоть ангелы посмеются.
К вечеру у меня поднялась температура. Заболел. С Джо до его отъезда мы не пересекались, но договорились созвониться. Его заинтересовали мои рассказы. Может быть, вышлю ему этот. Оленька, все-таки персонаж яркий, кинематографичный. Надо только грамотно перевести.