Трехлетняя Юля и ее пятилетний брат Олег поступили в детский дом незадолго до моей практики. Я успела застать процесс привыкания детей к новой жизни. У малышки адаптация проходила тяжело, Олег держался лучше. Девочка совсем не говорила, по ночам кричала и периодически выдавала приступы необъяснимого плача. Мальчик же, наоборот, все время тараторил. К сожалению, лишь на одну, волнующую его тему. За месяц работы в дошкольном отделении я с большим трудом научилась пропускать мимо ушей жуткую историю, случившуюся с их мамой и дядей Колей. Это было невыносимо. Бедные дети: симпатичные, с милыми, как сейчас говорят - фотогеничными личиками, совсем не похожие на детдомовцев. Я не знала нюансов их сиротства, но мне казалось, что дело было не в банальном алкоголизме, возможно измена или что-то еще. На самом деле, воспитанников из семей с подобными трагедиями в детском доме хватало. Например, отец одноклассницы сидел именно за убийство на почве ревности. Наташа была вся в маму - хорошенькая! И сейчас, между прочим, очень даже ничего! Вот и Юлькина мордашка вызывала у окружающих умиление. Особенно когда девочка не плакала, а чему-то радостно улыбалась.
На время моей практики почти все сотрудники дошкольного отделения ушли в отпуска или отправились с другими воспитанниками в лагерь. Правда, одна нянечка по имени Женя каждый вечер заглядывала к нам поболтать. Она появилась в селе после моего выпуска, жила тут недолго и была новым для всех человеком. Девушка рассказывала о себе, о том, как приехала к мужу, с которым живет уже полгода и что другой работы, кроме детского дома, для нее в деревне, к сожалению, нет. Её подруги теперь далеко, поэтому она очень скучает. Я заметила, что няня проявляла особый интерес к Юле: часто брала ее на руки, гладила по головке, жалела даже тогда, когда видимой необходимости в этом не было. Вскоре в ее речах стала звучать мысль об удочерении, она все больше и больше проводила с девочкой времени, а ребенок, почувствовав ласку, оттаял, успокоился и потянулся к женщине. К концу практики Юля несколько раз ночевала у няни, а Женя, казалось, окончательно укрепилась в своем решении. Жители стали шушукаться о нем, одобряя и осуждая одновременно. Я, в силу юного возраста не осознавала серьезность происходящего, но интуитивно сомневалась, поэтому часто спрашивала: «А что говорит Дима?» (муж). «Он согласен» - отвечала Женя - «Ведь, у нас почему-то уже полгода нет детей »! Нда…Полгода. В юности это конечно огромный срок! Даже месяц практики показался мне вечностью! Что ж, закончилась и она. Получив зарплату целых восемьдесят рублей я довольная уехала в город и забыла обо всем и обо всех! Молодость!
В сентябре я с головой окунулась в учебу и студенческую жизнь и лишь после сессии, на зимних каникулах сподобилась спросить у Людмилы, к которой приехала в гости, о делах на дошкольном.
- «Все нормально» - ответила Люда. - «Женька у них беременная, в декрет пошла. Ты ее помнишь - нянечка. Они с мужем наконец-то дождались и счастливы!»
- «А Юля?» - подозревая нехорошее спросила я.
- «А на Юльку ночные воспитатели жалуются» - мрачно сказала Людмила -«Что – то она опять начала кричать по ночам и беспричинно плакать»…..