«Как же я с ней жить буду?» - Думала Галя.
Отношения с матерью не складывались. Она с самого детства скрывала от неё неприятности. В любом случае мама будет не на её стороне. Галя виновата, даже когда её обидели незаслуженно, оговорили или подставили. Разговор у матери к ней был коротким, она кричала на неё, могла ударить. И что было самое невыносимое, никого не стесняясь, при всех свою придуманную справедливость вершила.
Галя помнила, как однажды засидевшись с друзьями, не глядя на часы от счастья, опоздала домой на полчаса. Мать нашла её и при всех стала бить по лицу. Друзья растерялись, хотели заступиться, но мать дала такой отпор всей честной компании, что те еще долго боялись приглашать на посиделки Галю. А когда все позабылось, то за часами следили уже все. И встревоженно спрашивали:
- Галь, тебе мама к какому времени вернуться велела? – Никому не хотелось повторения той встречи.
В 15 лет Галя из дома уехала. Мать стала писать трогательные письма, звать домой. А когда Галя приезжала, то нежности хватало только на первый вечер. Начиная прямо со следующего утра, начинались придирки, подозрения и скандалы. Сдерживаться мама не умела или не хотела. Ей казалось, что Галя ведет недостойную жизнь, друзья непорядочные, профессия легкомысленная.
Когда Галя купила квартиру в ипотеку, мама еще долго её пилила за расточительность и неосмотрительность.
- Зачем зря деньги тратить, когда у нас дом есть. Вот помру, дом продашь и купишь себе квартиру хорошую. И вообще, зачем тебе квартира? Выйдешь замуж, он тебя бросит, квартиру поделить придется. А тебе платить за неё сколько!
- Мам, зачем мне смерти твоей ждать? Я хочу самостоятельно жить. – Пыталась возразить Галина, но куда там.
- Ты что же думаешь, в твои-то годы. Замуж надо молодой выходить и цветущей. А когда одни обмылки останутся, да выбирать не из кого будет, тогда меня вспомнишь. Но будет поздно.
- Ну, какие годы, мам, мне всего 23.
- Я замуж вышла в 19.
Галя понимала, что спор бесполезный, что точка зрения мамы уходит в далекие её молодые годы, а потому старалась разговор закончить. «Пусть себе ворчит, надо о чем-то приятном думать». Но ничего не получалось, мать не прекращала приятную ей тему до самого отъезда дочери.
Потом Галя перебирала в мыслях свой разговор с мамой и пыталась её понять. Вышла она замуж в 19 лет, только отец её бросил сразу, после рождения дочери. Галина его совсем не помнит. Да мало ли таких. В их классе только треть, с кем отцы вместе жили. Но как-то другим матерям было не до детей. Они деньги зарабатывали, обеспечить детей старались.
У Галиной мамы было все под контролем. Она успевала, и работать на трех работах: целый день в бухгалтерии, а после работы они вместе полы мыли аж в двух цехах. И в школе на всех собраниях присутствовала и с родителями Галиных друзей взаимодействовала.
От такого тотального контроля Галя и сбежала из дома. Только укрыться от маминой опеки не удалось.
Жениха Галиного мама тоже не одобрила. Говорила, что невзрачен и беден. А когда дочь забеременела во второй раз, настаивала на аборте. Под всем известным предлогом: зачем нищету плодить. Галя нищетой свою семью не считала. Они с мужем объединили квартиры, получилась приличная трехкомнатная, да еще и с современным ремонтом. Мебель тоже довольно свежая. На одну зарплату в декрете жить трудновато, но это же временно.
Всякий раз приезжая к матери она слышала упрек:
- Могла бы что-нибудь новое себе и детям купить. Приехала в старых вещах, что люди подумают.
Для Гали и её семьи новые вещи были не принципиальны. Они вообще не понимали, зачем казаться лучше при встрече со своими земляками. Подумаешь, спортивный костюм прошлогодний и кроссовки несвежие. Зато удобно и вещи любимые. Некоторые из Галиных знакомых вообще в «секонд хенде» одеваются и ничего.
О том, что мать заболела, сообщила соседка.
- Она сама-то тебе не скажет. Только упала Вера, и бедро сломала. Сейчас, пока в больнице лежит, а выпишется, не сможет самостоятельно жить. Ты уж забери её к себе.
- Как же так? Я же вчера ей звонила. Она сказала, что ужин готовит.
- Да не велела она тебя тревожить. Сказала, что сама справится. Не хочет дом свой бросать. Сама знаешь, там и огород и куры.
Галя думала всю ночь и следующий день. Не сможет она с матерью в одной квартире жить. Вспоминались только те отвратительные моменты, которые забыть трудно. Но и оставить её тоже как-то не по-человечески. Совет с мужем ни к чему не привел.
- Да что ж мы её в приют, что ли сдадим, как щенка ненужного – Заявил он. Конечно, ему с тещей кухню не делить. Она ведь во все сферы пролезет, везде свой нос сунет. И в нездоровое питание и неправильное воспитание детей, и непорядок в доме. Ей до всего дело есть.
- Она еще может 30 лет проживет, - пыталась возразить Максиму Галя. – А у нас своя семья.
- Сколько надо, столько жить вместе будем. Только больную мать одну не оставим. – Героически говорил муж, только Галя знает, что это оттого, что он никогда с ней не жил.
Галя зря боялась. Мать приехала кроткая и послушная. Галине даже не по себе стало, будто подслушала она и сомнения и разговор с мужем.
- Да что с тобой, мама? – Не выдержала она однажды.
- Что же я со своим уставом, да в чужой монастырь пойду. Дети у тебя хорошие и семья крепкая. Я не смогла такую создать. От меня Васька через год сбежал, характера не выдержал. Так что если я не хочу вас потерять, помалкивай.
- Да что ты, мама! – заплакала Галя, - ты ворчи, говори мне, что не нравится. Ты такая, какая есть. Мы такую тебя и любим.
- Да что ворчать-то? Еда свежая, постель чистая, дети уважительные. А много ли мне надо.
Через полгода бедро у Веры Андреевны зажило, и она с ранней весной домой засобиралась.
- Живи у нас, мама, - уговаривал Максим.
- Да что же я симулировать-то буду. Надо дом в порядок приводить, а то куда внуки мои приезжать станут. Там и воздух свежий и продукты полезные.
Когда отвезли Веру Андреевну домой, Галя еще долго вспоминала и детям рассказывала, как они полы с мамой после работы в цехах мыли, как на заработанные деньги мама ей обновки покупала. Как однажды картошка уродилась, Галя домой спешила, чтобы маме помочь, а она не только выкопать сама успела, а уже и продать. А на вырученные деньги серьги ей золотые купила. Как сидели в морозный и ветреный день у обогревателя, и стихи сочиняли о ветре, холоде и уюте на кухне с камином. А дети слушали и думали: «повезло, у мамы была самая лучшая мама, а у нас - бабушка».