Прошу отнестись к тому, что скажу, спокойно, с пониманием, без напряга, даже с иронией. Потому что дело было давно, и я был молод, и мир был другим. Помимо работы связиста, с юных лет интересовался темами физики. Получить соответствующее образование, к сожалению, не получилось по ряду объективных причин. Объяснять тут не буду. Но отдаться в полную силу темам науки смог только после армии. Конечно, выезжал на самообразовании, самоучка. Честно сказать, о моих занятиях наукой почти никто не знал. Да и сам отчасти к этому делу относился сначала, как к игре, некой интеллектуальной забаве. О том, что всё это выльется в серьёзные вещи, – не мог даже и думать. А вот поди ж ты!..
Ключевым моментом в своих изысканиях считаю нахождение в ноябре 1983 года квантовой колебательной динамики «дыхания вакуума». Это неожиданное открытие, как мне тогда казалось, разрубало гордиев узел проблем в теоретической физике, открывало новые пути. В феврале-марте 1984 года, отталкиваясь от идеи «дыхания вакуума», как модели устойчивой частицы протон, неожиданно нахожу идею причины атомной периодичности, которая перестраивала Таблицу химических элементов Д. И. Менделеева в спираль элементов. Из школы я знал только о спирали Шанкуртуа, где элементы располагались на цилиндре в виде спирали. О других графических вариантах системы элементов ничего прежде не слышал. В апреле 1984 года, опять же, отталкиваясь от образа протона, как колебательной динамики «дыхания вакуума», прихожу к идее причины гравитации. Эти два открытия такого высокого уровня как бы убедительно доказали мне правоту модели «дыхания вакуума». Идея оказалась на удивление плодотворной и эвристичной. Будущее лишь подтверждало это.
Но началось всё гораздо раньше. Решение об «уходе в науку» принял в декабре 1982 года над книгой Б. Г. Кузнецова «Эйнштейн. Жизнь, смерть, бессмертие». Я не собирался делать какие-то открытие в физике, не собирался производить перевороты во взглядах. Цель была одна – в меру сил и возможностей разобраться в проблемах физики, понять её сложности. Ведь начало двадцатого века ознаменовалось невероятным подъёмом в физике, чередой удивительных открытий и теорий. Но к концу двадцатого века картина сильно изменилась: стагнация, остановка. Сложилось такое впечатление, что физика погрузилась в трясину, из которой нет выхода. Конечно, в научных журналах всё обстояло как бы благополучно, публиковались статьи, сообщалось о достижениях в науке, об открытии новых частиц, о рождении новых теорий и прочее. Но всё это лишь оттеняло общее состояние застоя. Вот и хотелось разобраться в причинах... Не публично, не на показ, не громогласно. А для себя, тихо, мирно, келейно. Тем более что чувствовал в себе достаточно сил и имелись возможности. Но перед тем как «уйти в науку» в декабре 1982 года, был двухлетний период (дек. 1980 – дек. 1982 гг.), который я назвал «подготовительным двухлетием». Два этих года во многом обусловили успех 1983 года.
Если говорить о личном, то с первых чисел января 1980 года я начал работать по профессии (после двух лет службы в армии) на Междугородной телефонной станции в своём городе. Работал здесь до сентября 2019 года. В сущности, всю трудовую жизнь. «Трудовая книжка» появилась у меня 1 августа 1977 года.
* * *
Подготовительное двухлетие
(дек. 1980 – дек. 1982 гг.). Первая часть
Когда же это началось? Быть может, в шестом классе школы (1972 г.), когда учительница физики попросила нас, учеников, показать сходу какое-нибудь физическое явление. В следующую секунду, нисколько особо не задумываясь, я беру с парты учебник, поднимаю и даю ему возможность свободно упасть. Демонстрирую, стало быть, явление земного тяготения. Учитель отметила мою реакцию. А может быть, началось летом 1977 года, когда я впервые приехал в гости к дядюшке (младшему брату матери) в Москву? Дядюшка познакомил меня со своими научными изысканиями. Это позабавило и удивило, но серьёзного отношения не пробудило.
В ноябре 1977 года призываюсь в армию. Служил в Карелии (пограничные войска).
Март 1979 года. Кажется, газета «Комсомольская правда». Во всю страницу статья о великом физике Альберте Эйнштейне. В эти дни отмечался его столетний юбилей. Статью прочитал с большим интересом.
Демобилизовался из армии в конце декабря 1979 года. Через год, в декабре 1980 года, оставив первый заочный курс техникума связи, решаю заняться самообразованием: читать и читать. Этот поворотный момент обозначил для себя как начало пути (8 декабря). Стал делать из прочитанного выписки в общую тетрадь (к слову сказать, за пару этих лет полный объём выписок составил пять общих тетрадей). Анализируя сейчас тематику выписок, можно заключить: большинство связаны с наукой (даже не столько с физикой) или близкими ей темами.
Здесь я позволю себе (да простит меня читатель) цитировать целые серии выписок. Не все, конечно, но то, что заметно повлияло на ход моих мыслей, то, что касается непосредственно физики, научного познания, психологии творчества.
Первой книгой, выписки из которой попали в мою первую тетрадь, была книга «Николай Вавилов» (сер. ЖЗЛ, авт. Резник). Второй книгой – «Сергей Вавилов» (сер. ЖЗЛ, авт. В. Келер). Сейчас, по прошествии такого количества лет, это начало представляется мне весьма символичным. Кто знает историю жизни и смерти этих учёных-братьев, тот меня поймёт.
Итак, выписки из книги «Николай Вавилов».
«Преподавание естественных наук должно преследовать свои собственные цели, а именно, способствовать развитию научного миросозерцания. Для достижения этой цели ученикам необходимо сообщить известный запас фактов в строго научном освещении, ознакомить учеников с методами научного исследования и развивать навыки к производству последних. (…)
Учителя энской гимназии стремились до минимума сократить обязательные занятия, чтобы воспитанники могли беспрепятственно развивать свои индивидуальные склонности. Дать простор для самостоятельной деятельности воспитанника и всеми силами идти рука об руку с ними в этой работе. (…)
Профессор Реформатский видел задачу обучения в том, чтобы «дать обществу личность, творческое «я». Его ученики писали на избранные темы рефераты. Под его руководством проводились физико-химические вечера, и воспитанники выступали на них с самостоятельными докладами. (…)
Никогда не исключена возможность, что самый, казалось бы, заурядный научный факт рано или поздно не засверкает крупным алмазом в короне новой теории. (…)
Закон гомологических рядов (открыт Николаем Вавиловым в 1920 году).
Профессор Зеленский: «Н.Вавилов – Менделеев биологии».
США, 1921 год. Международный сель.-хоз. конгресс. Строка из американской газеты: «Если все русские такие, как Вавилов, нам следует дружить с Россией».
Выписки из книги «Сергей Вавилов».
«Человек должен верить, что непонятное можно понять; иначе он не стал бы размышлять о нём» Гёте. (…)
Галилей. Маятниковые часы в епископальной церкви – бронзовая люстра. Т1 = Т2 = const. (…)
Корабельный врач Роберт Майер. Одна из первых формулировок закона сохранения энергии на примере расходов кислорода в северных и южных широтах.
Из записей С.Вавилова 1950 года, Барвиха.
«О больших физических вопросах. Физика завязла в установившихся понятиях массы, энергии, зарядов, элементарных частиц, сил. Это, конечно, неизбежно, и перешло в физику из практики, но сама та практика настолько сложна, вторична, третична и т. д., что основой для принципов физики служить не может.
Глубже всего на дело смотрел, по-видимому, Спиноза (основное: пространство, время, психика). По тому же пути пошел Эйнштейн (о последнем, т.е. о психике, он просто молчит).
Итак, есть пространство-время (не ньютоновское, конечно, а что-то вроде эйнштейновского). Дальше, на основании наглядных, модельных, привычных представлений, пожалуй, ничего не скажешь. Атом (или вообще частица) это какой-то поток пространства-времени в пространстве-времени, деформирующий окружающее пространство-время, вызывающий поля ядерные, гравитационные, электромагнитные. Почему образуются эти «клубки», почему они строго одинаковые, почему они подчиняются квантовым законам, как объясняются гравитационные, электромагнитные и прочие поля? Чем объясняются спонтанно-статистические свойства процессов в сложных элементарных частицах (важно, что эти статистические свойства обнаруживаются только в сложных системах), ядрах, химических атомах, в системе ядро-фотон и т. д.? Существуют ли статистические свойства в действительно элементарных частицах? Статистический распад нейтронов и мезонов не свидетельствует ли об их сложности?
Наконец психика! Об этом ещё у Эпикура и Лукреция и у Ибсена. «Легче ль песчинки в деснице твоей воли людской изобилия?» Очевидно, не легче.
Наконец, все атомы в диалектической противоречивой связи. Всего этого в физике пока нет. Не знаю, какой путь ведёт к решению. Математический? Экспериментальный? С моделями ничего не сделаешь».
Выписки из книги Валентина Варламова «Рождённые звёздами».
«Любое открытие – не только заслуга данной личности. Несмотря на талант и счастливое везение, каждый эффективный для человечества всплеск индивидуального разума чаще всего подготовлен общим развитием системы знаний. (…)
Ломоносов – «Природа весьма проста – что этому противоречит, должно быть отвергнуто». (…)
Роберт Майер обладал особым складом мышления, позволившим ему преодолеть привычные устоявшиеся взгляды на природу и подняться по лесенке обобщений на новую ступень. Майеру чужды запутанные философские построения – он ищет ясности и математической простоты в устройстве мира. Чудаки же не всегда нравятся людям, сознающим собственное превосходство – превосходство «здравого смысла». (…)
…«неотступное думание», по выражению И. П. Павлова, должны были каким-то образом проявиться. (…)
Роберт Майер всю жизнь искал простоту – в человеческих отношениях, в изложении мысли, в законах природы. (…)
Заслуга Майера в том, что он ясно сформулировал и прочно установил теорию эквивалентности сил. Он совершил великое обобщение. (…)
Энтропия – это свойство системы, тяготение к самопроизвольному переводу всех видов энергии в теплоту. (…)
Всякое изменение, которое может произойти само собой (т.е. без компенсации), есть переход от менее вероятного состояния к более вероятному состоянию. (…)
Всё стремится к равновесию. (…)
Любая закрытая физико-химическая система, выведенная из состояния термодинамического равновесия, перестраивается так, чтобы возвратиться к нему. Ле Шателье (…)
Во всех процессах, которые мы наблюдаем, идёт трата свободной энергии и рост энтропии. (…)
«Ибо, – сказал ещё Фома Аквиньский, – если предположить, что мир вечен, то существование бога становится менее очевидным». (…)
Развивая теорию энтропии, пришли к возможности вселенской катастрофы. (…)
«Природа – сфинкс. И тем она верней
Своим искусом губит человека,
Что может статься, никакой от века
Загадки нет и не было у ней».
Ф.Тютчев
Выписки из книги И. Адабашева «От камня до мозга».
«Нужно как можно больше… ставить скамеек! Вечно спешащие современные люди должны чаще присаживаться и задумываться». А.Эйнштейн
Развивающаяся и усложняющаяся материя, образуя на определённом этапе органическую жизнь, стремится к простоте и надёжности, устойчивости температурных реакций, определённой симметрии и красоте. (…)
Весь процесс развития и усложнения материи на поверхности планеты – образование биогеносферы, включая всё многообразие растительного и животного мира, даже таких проявлений, как человеческое мышление, – в основном и конечном итоге обязан двум величайшим круговоротам энергии и вещества. В органическом мире это солнечный луч и углерод. В неорганическом – тот же солнечный луч и атомы алюминия. (…)
Академик Ф. Г. Фесенков считает, что в принципе планеты возникают не от взаимодействия звёзд с окружающими телами, а вследствие внутреннего развития звезды. В частности Фесенков предполагает, что наше Солнце, возникнув с массой и яркостью во много раз большей, чем сейчас, образовало планеты из части своей массы-вещества, раскалённого и действовавшего в первичные периоды эволюции по законам жидкости. (…)
Суть термоядерной реакции: изотопы наилегчайшего в природе элемента – водорода – в очень маленькой дозе превращаются в гелий, второй по атомному весу элемент».
Выписки из книги И. Губермана «Чудеса и трагедии чёрного ящика».
«Творческое мышление – создание нового знания, нового понимания мира – всегда прекрасный и внезапный скачок мысли через пропасть, отделявшую прежнюю сумму знаний от нового понимания. Такая пропасть никогда не перекрывается цепочкой логических рассуждений; а как разум совершает этот прыжок, пока ещё никому не известно.
Мозг постоянно справляется с задачами, к решению которых нет строгих правил. Но в зависимости от размеров преодолённой пропасти мы то называем человека гением и талантом, то даже не замечаем, что в повседневной работе огромного количества людей встречаются крохотные, но качественно такие же прыжки к новому. Никто из творцов никогда ещё не объяснил, как он сделал открытие. Говорили об озарении, интуиции, прозрении, счастливом случае…
Физик де Бройль считал, что прозрение является результатом неосознанной работы ума исследователя, делающего различные сопоставления и проводящего аналогии, сравнивающего различные дороги, по которым он может пройти. (…)
Сатирик Лец писал: мысли, как блохи, перескакивают с одной головы на другую, но не всех кусают. (…)
Так вот, Рентген, увидев свечение, смог догадаться, увидеть и объяснить, а Ленард не замечал явного. Рентген был подготовлен к открытию. Подготовленность, дарящая способность увидеть и осознать, – не является ли она следствием того, что мышление уже выработало ряд идей – прогнозов относительно возможных будущих наблюдений, и случай послужил лишь проявителем для плёнки, уже имевшей изображение? Это поставило бы открытия, где случай был завязкой, в тот же ряд, где случай завершил раздумья… Каждый замечает то, что уже в состоянии узнать. (…)
«Теоретик верит в логику. Ему кажется, будто он презирает мечту, интуицию и поэзию. Он не замечает, что они, эти феи, просто переоделись, чтобы обольстить его, как влюбчивого мальчишку. Он не знает, что как раз этим феям он обязан своим самым замечательным находкам. Они являются ему под именем «рабочих гипотез», «произвольных допущений», «аналогии», и может ли теоретик подозревать, что, слушая их, он изменяет суровой логике и внемлет напевам муз…» Антуан де Сент-Экзюпери (…)
Вот почему научное и конструкторское мышление на самых высоких своих стадиях ничем не отличается от творчества поэтов, музыкантов, художников – просто с разными моделями имеют дело эти люди, эксплуатирующие вполне одинаковые механизмы. (…)
В представлении автора издавна необъяснимо связаны два таких непохожих человека, как Альберт Эйнштейн и Чарлз Чаплин…
И вот теперь эту давнюю ассоциацию можно подчеркнуть ещё одной, на этот раз общечеловеческой чертой: процесс мышления у обоих был одинаков, только мыслили они разными представлениями, несхожими образами, ибо разнились модели окружающей среды, которые создавал их мозг. У Чаплина его внутренняя картина мира состояла из движений и поступков, характеров и черточек людей – образов, запавших извне или родившихся и живших в его голове. А у Эйнштейна так же ощутимо взаимодействовали, перемешивались, входили в контакт и влияли друг на друга физические реальности – понятия, которые для нас, нефизиков по призванию, существуют лишь в виде отвлечённых названий: скорость, энергия, колебание, материя, пространство. (…)
Учёные ищут красоту и законченность. В физике, математике, химии. Мне как-то довелось видеть двух биофизиков, громко смеявшихся, глядя на доску, исчерканную выводом какого-то уравнения. «Господи, как красиво!» – сказал один из них и, вздохнув, скучным голосом попытался объяснить мне, в чём красота этого ряда цифр и знаков.
Красота закона, объединяющего ряд сложных явлений, – не только во внезапной ясности и общности вчера ещё разных фактов, но и в единообразии, которое закон устанавливает. Не унылая и зловещая похожесть цвета хаки, а единство стиля, гармония содержания и формы, архитектурная или, если хотите, музыкальная стройность и выразительность согласного звучания.
Красота – это простота, строгость и лаконичность. Разрозненное обилие химических элементов стало красивым ансамблем, когда появилась Периодическая система. Тысячи наблюдений за ходом планет обрели совершенную красоту в законах Кеплера. Очевидно, что в науке красота – это порядок понимания, наведённый там, где только что царил хаос разбросанных фактов. Недаром с незапамятных времён прошла нетленной формула красоты природы: в природе всё гармонично. Но что такое гармония, как не наличие обязательной, строгой и целесообразной закономерности?.. (…)
«Гипотеза, которая лишается господства благодаря новым фактам, умирает почётной смертью, а если она допущена до исследования той истины, которая привела к её уничтожению, то она заслуживает благодарственного памятника». Альберт Эйнштейн (…)
Учёный это тот, кто с детства отчаялся получить у взрослых ответы на все вопросы, в юности убедился в неполноте ответов в учебнике и при первой же возможности принялся расспрашивать природу. Природу, а не лицо, утверждённое аракулом!»